— Безусловно. Когда доходит до слов, я только путаюсь.
— Знаете, — задумчиво произнесла Рена, — я думаю, нам нужно сегодня вечером пойти в лес и поискать монеты; будет полная луна, она немного осветит местность. Вам нужно точно определить свое положение: вы, может быть, миллионер, сами того не подозревая. Джон?
Он сидел, уставив взгляд в пустоту, но вздрогнул и вернулся к разговору:
— Простите. Да, мы пойдем ночью в лес.
— Ваши мысли были далеко. Уж не загипнотизировал ли Уингейт вас на самом деле?
— Нет, я пытался вспомнить, где видел его раньше.
— В Индии.
— Нет, до этого. Он мне кого-то напоминает.
— Вероятно, портрет дьявола, — едко заметила Рена.
— Нет, это человек из реального мира. Ах, если бы только вспомнить, кто он!
— Не задерживайтесь на этой мысли, — посоветовала девушка. — Худшее, что вы можете сделать, — это вынашивать тяжкие размышления об этом человеке. Не пускайте его в свой разум: если только он туда попадет, вы его не прогоните.
— Никогда раньше не слышал от вас такого, — сказал Джон. — Вы как будто заглядываете в потусторонний мир.
— Возможно, так и есть. Я смотрю в ад и вижу там Уингейта. Это его дом, и он всех нас потащит за собой, если мы предоставим ему такую возможность.
— Значит, не предоставим, — пылко уверил ее Джон. — А теперь бросайте работу и отдохните немного, нас ждет беспокойная ночь.
Как и предполагала Рена, светила полная луна, однако к полуночи небо затянуло грозовыми тучами и поднялся холодный ветер.
— Может быть, отложим до завтра? — спросил Джон.
— Думаю, это небезопасно. И зачем нам луна? Возьмем лампу.
Вооружившись лампой и кутаясь в плащи, они покинули дом и зашагали по стонущему от ветра саду; двигаясь осторожно, перешли по старому мосту через ручей и скользнули в лес.
Ветер с каждой минутой набирал силу, и оказаться среди деревьев, которые хоть как-то защищали от яростных порывов, было облегчением. В то же время его шум в листьях и завывание между ветвей делали лес зловещим.
— Я бы с радостью вернулся, — сказал Джон. — Это слишком похоже на морской шторм.
Тут сверкнула молния и вскоре послышался отдаленный раскат грома.
— Давайте поскорее закончим, пока не полил дождь, — сказал Джон.
Рука об руку они пробирались меж деревьев. В этот миг снова блеснула молния и они увидели крест, грандиозный и величественный во мраке ночи. Он возвышался перед ними, поднимаясь к самому небу. Потом тьма снова окутала его.
Джон принес с собой большой нож, Рена держала лампу, а он принялся с его помощью раскапывать землю. Вынув часть грунта, он опустил руки в яму и стал лихорадочно отбрасывать комки земли в сторону. Девушка поднесла лампу ближе, пытаясь уловить блеск золота.
Но все было тщетно. Желтый цвет напрочь отсутствовал в черноте ночи.
Джон вновь погрузил руки в землю.
— Ну должно что-то быть, — простонал он. — Должно что-то… что это?
— Что-то нашли?
— Да, но не думаю, что это что-то особенное.
Вытащив руку из ямы, он поднес ее к лампе, и Рена увидела маленький кожаный кошелек. Открыв его, Джон показал девушке еще одну монету.
— Кажется, есть одна, — сказал он. — Но это все.
Они еще немного поискали, но больше ничего не нашли.
— Что же, по крайней мере, вы хоть что-то приобрели, — сказала Рена, стараясь подбодрить графа. — Стоило попытаться.
— Что вы сказали? — прокричал он, поднимаясь на ноги и прикрываясь от ветра.
Рена повысила голос и повторила свои слова.
— Пойдемте домой, — позвал Джон.
— Пойдемте.
В этот момент молния опять прорезала небо до самой земли, и в лесу, в узком пространстве между деревьями, Рена увидела Уингейта.
У девушки перехватило дыхание при виде этого нечистого, гнетущего силуэта, застывшего в жуткой неподвижности. Потом тьма как будто еще больше сгустилась, и раздался такой оглушительный гром, что казалось, земля раскололась надвое.
— Что такое? — спросил Джон у Рены, когда смог заговорить.
— Ничего, я… мне показалось, что я видела его… там.
Очередная вспышка молнии осветила место, куда указывала Рена.
Там никого не было.
— Рена, вы слишком много о нем думаете. Вы же сами говорили, что не следует этого делать.
— Да. Должно быть, мне почудилось, — произнесла она, словно в тумане. — Конечно.
— Пойдемте.
Джон схватил ее за руку и решительно повел прочь. Через несколько минут они вышли из леса и, преодолев открытое пространство, были уже дома.
Никогда еще кухня не казалась им такой уютной. Они захлопнули за собой дверь, задернули занавески и, прижавшись друг к другу, сели у печки, наслаждаясь ее теплом.
— Нужно выпить чаю, — сказала Рена, наливая воду в чайник.
— Бедная моя девочка! С вами все в порядке? Галлюцинации — это так на вас не похоже.
— Знаю, но думаю, что вы правы. Я позволяю мыслям останавливаться на нем, а этого нельзя делать. Да, Джон, что мы нашли? Посмотрите, прошу.
Граф вынул монету, которую тогда переложил в карман, потом пошарил в кошельке и достал еще одну. Они были такими же, как и найденные раньше.
— Вдруг они окажутся настолько ценными, что их может быть достаточно, — с надеждой сказал он.
Однако оба осознавали слабость такой надежды.
— Как можно это узнать? — спросила девушка.
— Я говорил, что прошлой ночью вернулся из пивной и написал письма. Одно из них адресовалось моему старому другу из Лондона. Он — удалившийся от дел священник, к тому же очень образованный историк, прекрасно разбирающийся в антиквариате. Я познакомился с ним, когда был юным корабельным гардемарином
{4} на флоте. — Джон покраснел перед тем, как добавить: — Он вытащил меня из одной передряги. Все по моей собственной вине.
— Уверена, вы были демоном, — рассмеялась Рена.
Граф кивнул.
— Я был не самым послушным парнем в мире. Как бы то ни было, я обратился к преподобному Адольфу Тэнди, как можно подробнее описав монеты в надежде, что он ответит, какова им цена. Придется просто подождать его письма.
Его вновь заглушил яростный раскат грома, за которым послышался шум дождя.
Похоже, ничего больше не оставалось, кроме как идти спать и надеяться, что утром погода улучшится.
