Рена знала, что должно произойти: встретившись, эти демоны сольются воедино. И если она увидит, как это происходит, на нее падет проклятье.
Девушка отвернулась и побежала дальше сломя голову. Она, спотыкаясь, падая, хватая губами воздух и всхлипывая, отчаянно стремилась достичь безопасности дома. И Джона.
— Джон, — кричала она. — Джон!
И вдруг, словно по волшебству, он появился в дверях.
— Рена, что?.. Моя бедная девочка, что стряслось?
Какой блаженной милостью было почувствовать себя в объятиях его сильных, человеческих рук, услышать его такой земной голос, будто обладающий способностью изгонять чужой, страшный мир, который только что угрожающе надвигался на нее.
— Уингейт, — задыхаясь, проговорила Рена, — он был там.
— Он посмел вернуться?
— Да… он был рядом с домом… он говорил мне… такие ужасные вещи… но потом… Джон, его стало два!
— Я не понимаю.
— Он был двойным. Я говорила с ним, а потом он вдруг появился за спиной самого себя.
— Рена…
— Нет, нет, я не сошла с ума. Я видела это. Их было два, и я так громко закричала, что он отпустил меня. Я убежала, а когда оглянулась, они шли навстречу друг другу.
— Где это было?
— Сразу за мостом. Их должно быть видно отсюда. Джон поднял взгляд поверх головы девушки, и легкая морщина прорезала его лоб. Потом он шагнул вперед, к месту, с которого открывался лучший вид на лужайку, раскинувшуюся до самого ручья, а за ней на деревья.
Рена подошла к графу и почувствовала, что волосы у нее на голове зашевелились.
Там никого не было.
Глава седьмая
— Вы уверены, что не совершали набегов на винный погреб? — преувеличенно заботливо поинтересовался Джон, когда они вернулись в дом. — Нет, я только рад, но, возможно, это не идет на пользу вашему здоровью… Нет, конечно же, нет, — поспешно исправился он, встретив разъяренный взгляд девушки.
— Джон, я знаю, что я видела.
— Вы видели два экземпляра Уингейта, которые слились друг с другом, а потом растаяли в воздухе.
— Я не видела, как они сливались. Я просто знала, что они это сделают.
Граф посмотрел на Рену.
— Ладно, я понимаю, на что это похоже. Это похоже на человека, который находился в чрезмерно сильном напряжении и которого сейчас нужно угостить завтраком, — сказал Джон, уводя ее в кухню. — Присядьте. Клара этим утром опять отличилась: два прекрасных яйца. Что вы делаете?
Рена взяла чайник.
— Готовить завтрак моя работа.
— А я сказал, что выполню ее, так что садитесь.
— Но…
— Сядьте! — строго оборвал девушку Джон, встав перед ней и погрозив в наставление пальцем.
— Да, Джон, — кротко сказала Рена.
Как дорог ее сердцу этот человек, и как легко он умеет прогонять страхи своей добротой и здравым умом!
И как она его любит!
Это с самого начала жило в ней, дожидаясь случая вырваться наружу и удивить ее. Потом Уингейт грубо вытащил все на свет, заставив ее взглянуть в лицо тому, чего она старалась не замечать.
Как она может его любить? Какое будущее у них может быть, если он вдруг не любит ее или очень хорошо понимает свой долг перед соседями?
Эти соседи были ее друзьями, просто добрыми людьми, которые сейчас верили, что она сделает ради них все возможное, как верили раньше ее отцу. Они ухаживали за ней, когда она болела, делились с ней последним и отказывались брать хоть пенни взамен.
Теперь и им кое-что понадобилось от нее.
Но это не должна быть дочь Уингейта. Тут Рена была как никогда уверена. Однако есть другие богатые наследницы. Граф, несомненно, привлечет их внимание, тем более что он молод и красив и у него такие смеющиеся глаза, приятный нрав и доброе сердце. В одной из них он найдет женщину, которую сможет по-настоящему полюбить. Так должно быть.
— Прошу, миледи, — сказал Джон, подавая на стол. Пока Рена сидела в задумчивости, он приготовил завтрак.
Девушка улыбнулась графу, открыв для себя, что можно быть счастливой и печальной одновременно. Печалилась она из-за невозможности разделить с ним жизнь, но большим, гораздо большим счастьем было просто смотреть на него.
Прошло всего несколько минут с тех пор, как Рена поняла, что любит Джона, но она уже воспринимала его по-другому. Как можно было видеть в нем брата?
Она испытала величайшую радость, известную женщине, — радость сознания, что она отдала свою любовь мужчине, который во всех отношениях достоин ее.
— А теперь расскажите, что там произошло, — сказал Джон, наливая чай.
Чай был восхитительным. «Забудь о безрадостном будущем. Довольно того, что ты сейчас рядом с ним».
— Я вышла на улицу, чтобы подышать свежим воздухом, и спустилась к мосту. А Уингейт просто взял и появился рядом.
— Хотите сказать, он возник ниоткуда? — задорные огоньки снова заплясали в его глазах.
— Нет, наверное, он пришел по траве, но я этого не видела.
— Он был невидимым?
Рена скривилась.
— Я просто смотрела в воду.
— Как долго?
— Не знаю. Я думала.
— Значит, у него было время прийти по земле?
Девушка вздохнула.
— Да, пожалуй.
— Но откуда он взялся? Я думал, они уехали в Лондон.
— Нет, они остановились в гостинице поблизости. Он не сдался. А это значит, что я действительно видела его в лесу прошлой ночью. Наверное, Уингейт вернулся, чтобы шпионить за нами, и увидел свет лампы.
— Почему вы не привели его в дом?
— Он приходил не к вам. Ему нужно было кое-что сказать мне.
— Что?
— Он предложил мне взятку. Он убежден, что если я закрою рот и уберусь подальше, то сможет завлечь вас в свою ловушку. Поэтому попытался купить меня за пять тысяч фунтов.
— Черта с два ему удалось! — Джон с восторгом взирал на девушку. — Что вы ему сказали?
— Я заставила его поднять цену до десяти.
— Что? Рена, вы ведь не хотите сказать, что…
— Разумеется, нет. Не будьте абсурдным. Я не сидела бы здесь и не рассказывала бы вам все это, если бы собиралась взять его деньги. Нет, мне хотелось посмотреть, насколько высокую цену он готов заплатить, просто из любопытства.
— И как дорого он оценил вашу уступчивость?
— В десять тысяч. Не могу передать, какое удовольствие мне доставило отказать ему. Думаю, этого уже много лет никто не делал. Ах, Боже мой!
