Люк оттолкнулся от стола и так шагнул по своему небольшому офису со стеклянными стенами, будто хотел сбежать, но было некуда. На всякий случай Патрик прислонился к двери, всем своим видом изображая такую глубокую усталость, что ему нужна была опора – иначе он не мог держаться вертикально.
– Нет, – сам себе ответил Люк, и в его голосе послышался свинец. Неужели его нельзя просто побеспокоить? Люк всегда был свежим, спокойным, идеальным, и к нему всегда можно было обратиться, чтобы все пошло точно так, как надо. – Патрик, иди займись делом.
– Что, опять поругался с Саммер?
Это уже начинало надоедать. Да и Люк сегодня не выглядел энергичным, как обычно бывало после свиданий с Саммер – после них такая большая часть его сердца прижималась изнутри к стальным доспехам, что он заполнял кухню десертами, лишь только щелкнув пальцами. А сейчас вид у него был унылый, даже кожа постарела, а волосы потеряли блеск.
– Нет.
– Где она сейчас? – подозрительно спросил Патрик.
– В самолете.
– Что? – Черт побери, никогда нельзя надеяться на то, что известная во всем мире испорченная девчонка Саммер Кори поможет тебе направить жизнь в нужное русло. Но вот уже несколько дней Люк, казалось, был совершенно счастлив. Патрик даже начал думать, что, возможно, больше не нужен Люку, чтобы озарять его жизнь, и раз эта причина исчезла, то… он уже начал подумывать о том, чем мог бы заняться теперь. – Что, вот так просто вышла из комнаты и бросила тебя? – уточнил он сквозь зубы. – А перед этим вы случайно не поссорились?
Он был готов придушить Люка – на этот раз и вправду готов. Патрик был вполне уверен, что даже он сам сначала переругался бы с Сарой и только после этого дал бы ей уйти. Что же, черт возьми, такое творится с Люком?
– Так и было, – все-таки признался Люк.
Патрик выпрямился, отходя от двери. Его руки уже тянулись к Люку, ладони зудели. Должно быть, будет чертовски приятно ощутить ладонями жилы на шее Люка – ему хотелось задушить его в течение двенадцати лет.
– А ты, случаем, не пытался остановить ее? Ну, например, объяснить, как она важна для тебя?
«Ты и сам должен был сделать это, – напомнил он себе. – Дать женщине понять, как много она значит для тебя. Ты должен, должен был сказать ей это, как бы страшно тебе ни было.
Даже если будет так страшно, будто ты стоишь в центре Елисейских Полей, не имея никакой защиты от многотонных железных колод, мчащихся в десять рядов».
– Она и так знает, как важна для меня, – резко ответил Люк.
Патрик повернулся вокруг своей оси и посмотрел на Сару.
«А она? Она знает, как важна для меня? Боже, я же пытался ясно сказать ей это, но не смог!»
Ему стало трудно дышать. Он опять оперся на дверь, чтобы больше не поворачиваться.
– Все равно никогда не вредно повторить это, – сказал он Люку, немного лицемерно поучая его.
«Я знаю, что это никогда не причинит боль. Я знаю. Боже, я надеюсь, у Сары хватит терпения».
Всегда казалось, что она терпелива и настойчива. И не сдается. Никогда.
– Я дал ей понять, – холодно ответил Люк.
– Но не посредством же десерта, Люк, а настоящими человеческими словами.
Люк молча взглянул на него.
О.
Вот черт.
Как знать, что могло бы произойти, если бы он сообщил женщине, как она важна для него?
– Тогда почему она уехала? – продолжал Патрик.
«Давай, Люк, согласись, ты облажался. Я видел, какой взгляд у Саммер Кори, когда она смотрит на тебя. Она вложила свое сердце тебе в руки, и теперь ты должен быть очень осторожен».
Патрик крепче прижался спиной к двери, чтобы ненароком не оглянуться на Сару.
– Я сам велел ей так поступить, – ровным голосом признался Люк, и руки Патрика упали с его груди.
– Что ты ей велел?
«Ну, все. Убью на хрен. Мало того что ты, Люк, самоубийца, так еще идиот! Даже мне, merde, такое никогда не пришло бы в голову, чтобы защитить себя!»
– Здесь ей нет счастья. – Вся энергия вытекла из голоса Люка, не оставив ничего, кроме какой-то неумолимой решимости. – Она должна была вернуться на свой остров.
Погоди-ка. Патрик прищурился.
– И ты ей это сказал? Люк, putain, с такими вещами надо быть осторожным. Ляпнешь одну чертову глупость, а женщина поймет неверно. Видно, ты проработал восемнадцать часов подряд перед тем, как у вас была та беседа?
– Она считала, что нужна мне, и здесь ее удерживало только то, что она так думала. – Казалось, в Люке совсем не осталось жизни, так невыразительно звучал его голос. – Вот я и велел ей уехать.
Лишь через пару секунд до Патрика дошел смысл сказанного.
– Ты ей… Послушай, Люк. Ты же не говорил ей, что она тебе не нужна? Bordel de cul
[109], Люк, скажи, что не говорил.
Люк стиснул зубы.
Так вот оно что. Патрик рванулся через офис и с трудом удержался, чтобы не сомкнуть руки вокруг горла Люка и не начать трясти его как чертову собаку. Вместо этого Патрик схватил Люка за сильные плечи – и начал трясти…
– Ну, ты точно идиот! Что за хрень творится с тобой?
Этому новому, омертвевшему Люку потребовалось несколько секунд, чтобы отреагировать и спихнуть с себя Патрика, который уже был за гранью бешенства, будто вышел на площадку верхнего этажа Эйфелевой башни и увидел, как Люк прыгает вниз.
– Ну, все, с меня хватит. – Патрик быстро взялся руками за стол, потому что в офисе это был один из немногих предметов, слишком тяжелых, чтобы поднять и ударить им Люка по голове. – С меня хватит быть твоим гребаным костылем! Хватит! Ты хочешь, чтобы в твоей жизни появилось счастье и солнечный свет?! Ты хочешь делать что-то настоящее, а не сидеть в своей гребаной железной раковине, помешавшись на совершенстве во всем как единственном способе общения с людьми? Ну так беги за ней! И сам объясняй, какой ты тупой гребаный урод. А с меня хватит.
У Люка сжались кулаки. Патрик понадеялся, что Саре хватит ума нырнуть под стол, когда они с Люком начнут швырять друг в друга стеклянные стены. Черные глаза Люка сверкнули.
– Ты мой костыль?
Уж поверьте, умеет Люк унизить тремя словами.
– О, так теперь и я тебе не нужен?
«Ты же знаешь, что я чертовски нужен тебе. Еще как знаешь, черт тебя побери».
– Если ты мой костыль, то почему до сих пор прячешься за моей спиной?
