— Подойдет, — довольно кивнула Хэйт, извлекая переносную жаровню и набор кулинара. — Займи себя чем-нибудь, а я осуществлю давнишнюю мечту.
Шашлык! То, ради чего она извела целое поголовье диких кабанчиков, но каждый раз, приходя в Обжорку, готовила что-то другое.
Вскоре жаровня начала распространять соблазнительные запахи, которые заставили всех троих (включая «котенка») мечтательно облизываться.
— Ушастая, тебе удалось меня удивить, — восхищенно выговорила гнома, когда расправилась со своей порцией шашлыка. — Вкусно!
Хэтти жалобно мяукнула.
— Выдели уж бесполезному меху кусочек, — расщедрилась Хэйт, довольная похвалой подруги.
— Ей нельзя, у нее свой корм, специальный, — покачала головой Массакре. — Вся из себя умная, а о такой простой вещи не знаешь.
— Я вообще ничего не знаю о покупных питомцах, кроме того, что это блажь для богатеев, — отмахнулась Хэйт. — Не в обиду.
Момент с приобретением детеныша барса они обговорили еще по пути из Велегарда. Гнома отсыпала за свою живность без малого сто золотых (плюс простенький квест от НПЦ-дрессировщика), что для Хэйт было почти фантастической суммой на данном этапе. Маське повезло: в заброшенной шахте, куда ее заслал Вальх, она наткнулась на выход адамантита, довольно редкой руды, о которой в задании от кузнеца не упоминалось. Гнома не растерялась, выдолбила всю руду до крошки, а затем выгодно продала: думала было оставить себе, но уж очень хорошую цену предлагали, а ей до работы с адамантитом нужно было бы качать кузнечное дело месяца три, причем не отходя от станка.
— Знаешь, Восхождение игра гибкая, — решила высказать пришедшую мысль квартеронка (очень уж просящий взгляд был у Хэтти). — А она, как я смею надеяться, будущий хищник. Какому хищнику мясо не пойдет на пользу?
— Не знаю, — гнома приласкала питомицу. — В инструкции значится особая еда…
— В рекламе по ТВ кошки счастливы, поедая сухой корм, но покажи мне хоть одну нормальную кошку в реальности, которая откажется от мяса? А тут — ни пестицидов, ни консервантов, ни прочей дряни, которой нас запугивают.
— А если она отравится? Заболеет? Умрет?!
Гномка крепко стиснула пушистый комочек.
— Лично сбегаю в город и куплю на последние деньги свиток воскрешения, — пообещала Хэйт. — Держи, животное!
Хэтти мгновенно вцепилась зубами в протянутый кусок шашлыка.
— М-ррр!
— Видишь, все с ней хорошо, жива, здорова и довольна.
Мася круглейшими глазами уставилась перед собой.
— Ушастая… Ей два уровня прилетело из ниоткуда! Да мы на гоблинах ей меньше набили!
Питомец, даже не участвуя в бою, получает часть опыта хозяина, но эффективнее выходит, если питомец и сам наносит урон врагам.
Котенку незамедлительно скормили еще немного мяса.
— Не-а, больше не дали, — прокомментировала гнома результат повторного эксперимента. — А что-нибудь еще мясное есть? Кроме шашлыка?
Хэйт отрицательно покачала головой.
— Жаль, — поникла Маська, словно и не она минуту назад была категорически против «неправильного» корма.
Ее напарница в задумчивости складывала посуду, жаровню и наготовленное впрок мясо. Ее догадки о скрытых возможностях игры, находимых только опытным путем, только что нашли очередное подтверждение. И — наверняка! — не на одних питомцев распространялось это свойство…
— Мась, про наши опыты на кошках… то есть, на кошке — никому, договорились?
Гнома недоуменно уставилась на подругу.
— Я уверена, что это не баг
[41], - пояснила Хэйт. — И делиться с посторонними нашим открытием не хочу. Потому что, как мне кажется, отходить от стандартов в этой игре полезно и даже нужно, и мы только что в этом наглядно убедились. Понимаешь?
Мася приложила ладонь ко рту в весьма красноречивом жесте.
— Обожаю тебя, — искренне засмеялась Хэйт.
И не солгала. Это было редкое качество, умение мгновенно переключаться из режима наивной мелюзги в режим рассудительной дальновидности, и не оценить его Хэйт попросту не могла.
Девушки заговорщицки подмигнули друг дружке.
— К гоблинам?
— К ним, зелененьким.
— И Хэтти не «бесполезный мех»?
— Сегодня — не совсем, уговорила…
К друзьям Вероника ехала, как на расстрел. Все-таки раньше их отношение нравилось девушке гораздо больше: она приезжала к ним, когда было особенно плохо, и Леша с Галиной это понимали. Она могла просидеть у них на кухне до утра с понравившейся книжкой, опустошить холодильник или устроить совместную баталию в какой-нибудь бегалке-стрелялке. Друзья не говорили ни слова против, а ей было легче просто от того, что рядом, в досягаемости, находились живые люди. Причем люди, которым не нужно было ничего объяснять.
Так было до той поры, пока Галка не решила, что времени минуло достаточно, и Веронику следует вытаскивать из скорлупы. Намеки на то, что саму «пациентку» все устраивает, как есть, и уверения, что нет повода для беспокойства, на нее не действовали, а ссориться Вероника не хотела — у нее не осталось никого ближе этих двоих…
Лешка стремление жены не разделял, но он бывал на одной встрече из пяти, в лучшем случае — работа, работа и еще раз работа. А Галя с рождением дочки утроила усилия по «возвращению в социум блудной овечки».
— Я приехала, кормите меня! — бодро и громко завопила с порога Вероника сразу после стадии ритуальных «обнимашек». — Я привезла вино, Галка, не вздумай ругаться!
— Спаивает моего мужа и меня саму, а я, значит, ругаться не должна? Ах ты, поганка самодовольная! — притворно рассердилась Галина. Леша подмигнул и потянулся за пакетом с тем самым вином.
Обед, вопреки опасениям гостьи, прошел отлично. Запеченная с ломтиками лимона рыба таяла во рту, легкое розовое вино приятно щекотало небо. Разговоры свелись, в сущности, к блаженному попискиванию и похвалам в адрес хозяйки.
— М-м-м, Галка, это был восторг, — Вероника от удовольствия аж зажмурилась и принялась поглаживать животик. — Я умру толстой, но счастливой!
— Хоть в чем-то перещеголяла виртуальность, — усмехнулась Галя. — Держу пари, там так не поешь.
«И проиграешь», — чуть не сболтнула Вероника (давешний шашлык на природе, пища приготовления Сорхо, тоже были очень вкусны), но тактично смолчала. Улыбнулась.
— Ты великолепна, не нарывайся на комплименты. Да все рестораны мира должны умолять тебя пойти к ним работать!
— Вот еще! — фыркнул Лешка. — Ее талант — частная собственность. И я ни с кем делиться не намерен!
— Кстати о собственности: как поживает твой сэнсэй? — заиграла бровями хозяйка.
