Бо перегнулся через подлокотник кресла в ласково похлопал Джилли по руке.
— Для чего же тогда нужны друзья? Блондинка не всегда ангел. Парень тоже непрост. Я ничего о них не знаю, но какие-то они скользкие, по-моему.
— Хм! — это было все, что Джилли смогла выдавить из себя в ответ.
Джаред вмешался в разговор, объяснив, что Бо почувствовал: О’Кифи не таковы, какими хотели бы выглядеть, и продолжил:
— Я видел людей такого типа — мягкие, со всем соглашаются… Я думаю, если бы я сказал, что солнце восходит на западе, они и с этим бы согласились. Льстецы и подхалимы первосортные.
Выслушав мнения друзей, Кевин сказал:
— Знаете, я вам удивляюсь. Перемываете косточки соседям, как старые кумушки. Гленис — обычная женщина, просто она слегка завидует счастью, которое привалило моей жене, любая женщина готова вставить шпильку любой другой — обычные женские штучки.
— Бланш тоже женщина. Безвредная, как гадюка, — возразил Бо.
— Кто такая Бланш? — поинтересовалась Джилли.
— Персонаж из пестрого прошлого моего мужа, эта женщина попыталась внести разлад в нашу семейную жизнь, — невозмутимо объяснила Аманда.
— Разлад? Ха! Я бы сказал, что речь шла об убийстве! — отреагировал Бо.
— Дорогой Бо, как бы то ни было, я полагаю, Кевин прав в одном, — заявила Аманда, оправляя платье на коленях. — Мы ведем себя как досужие сплетники. Думаю, нам стоит прекратить это прямо сейчас — сразу после того, как я скажу, что Гленис О'Кифи — прирожденная лгунья; а что до ее брата — будь у него хоть на каплю побольше интеллекта, он мог бы служить неплохой дверной пружиной. А теперь, — сладко улыбнулась она, в то время как все присутствовавшие уставились на нее, открыв рты, — давайте сменим тему и поговорим о чем-нибудь более интересном. Кевин, расскажи нам побольше об этой загадке. Может быть, мы проведем остаток этого печального вечера за интересным занятием — поисками сокровищ.
Кевин сходил в библиотеку и вернулся с копией загадки, он рассказал о поисках «круга времен», не увенчавшихся успехом.
— Мы действовали, как компания безмозглых лунатиков, словно собаки, гоняющиеся за собственным хвостом. Копались в часах.
— Ре-а-би-ли-та-ция? Что это значит? — спросил Бо, когда в свою очередь ознакомился с текстом загадки.
— Это слово имеет латинское происхождение, дорогой, — ответила Анна, и все с удивлением посмотрели на нее, она пояснила: — По-латыни это слово звучит как rehabilitatio.
— Анна, ты никогда не перестанешь удивлять меня, — одобрительно фыркнула Аманда. — Надеюсь, ты сможешь объяснить нам, откуда у тебя эта удивительная ученость.
Молодая женщина смущенно потупилась:
— Вы же знаете, как я люблю цветы и всякие растения. Ну так вот, все они имеют латинские названия. А так как до знакомства с Бо я часто бывала одна, я начала учить этот язык — в качестве хобби, можно сказать.
Джаред обернулся к жене:
— Так-то, женушка. А у тебя одно хобби — рисовать акварелью. Стыд и позор!
— Как тебе понравится, если я нарисую на тебя карикатуру в модном стиле? Сейчас модно изображать людей в виде животных. Я бы изобразила тебя в виде осла — это сразу пришло мне в голову, — парировала Аманда.
Кевин протянул Джареду стакан бренди, ласково напомнив:
— Кажется, твоя Менди провела слишком много времени в обществе тетушки Агаты, дружище. Она готова отбрить каждого с присущими этой старой даме огоньком и талантом.
— Ах, друзья мои, вы даже не представляете, как тяжко мне приходится, — печально проговорил Джаред, затем его лицо просияло, и он весело подмигнул жене: — И все же супружеская жизнь имеет свои преимущества, не так ли, Менди?
Бо показалось, что о его вопросе забыли, и он, отвлекшись от наблюдения за тем, как Джаред и Аманда обмениваются телячьими нежностями, попытался вернуть разговор в прежнее русло.
— Дорогая моя, — обратился он к жене. — Ре-а-би-ли-та-ция. Объясни мне. Мне чертовски стыдно, но я не понимаю, что это значит.
Анна сочувственно погладила мужа по руке.
— Это значит «восстановление доброго имени, репутации, восстановление в прежних правах».
Кевин взял в руки загадку и громко прочел:
— «Вот ре-а-би-ли-та-ция». Мы полагаем, что «дитя» — это Джилли. Значит, он утверждает, что при помощи этого стихотворения она будет восстановлена в прежних правах.
— Разумеется, — воскликнула Аманда, хлопая в ладоши от радости. — Ох, Джилли, давай предположим, что реабилитация — это значит, что брак твоей матери с отцом был законным; это же опорочило твое доброе имя — то, что брак твоей матери оказался незаконным, разве нет?
— Не говоря о той сердечной боли, которую ты испытала, когда росла с клеймом незаконнорожденной, — серьезно вставила Анна.
Возможно ли? Но почему Сильвестр скрывал правду все эти годы? Нет. Сильвестр, если он был законным образом женат на ее матери, развелся бы с нею давным-давно. Он не стал бы делать такой широкий жест на краю могилы, если бы только не полагал, что правда, вышедшая наружу на двадцать лет позже, усугубит боль, а не исцелит ее.
Пока Джилли взвешивала идею Аманду и приходила к выводу о том, что она, скорее всего, ошибочна, Кевина посетило иное озарение. Если бы Джилли была законной дочерью старого графа, он воспитал бы ее в роскоши и оставил бы ей одно из крупнейших состояний в стране. Он взволновался при мысли о том, что Джилли могла избежать всех этих долгих лет унижений, одиночества и тяжкой работы, но его охватила настоящая паника, когда он понял: если бы Сильвестр в свое время признал свою дочь, ей бы в голову не пришло выйти за него замуж.
Она не знала бы нужды и не была бы оставлена на произвол причуд свихнувшегося отцовского рассудка, и она, конечно, не была бы вынуждена выйти замуж, дабы вернуть себе имя, которое получила по праву рождения.
Если окажется, что Джилли — законная дочь графа и в этом состоит «реабилитация», между ними вновь возникнут проблемы, которые он считал благополучно похороненными. Как сможет он смотреть ей в глаза, зная, что она была вынуждена вступить с ним в брак? Она возненавидит его, и у нее будут для этого веские причины. И как честный человек, он должен будет предложить ей развод, чтобы она получила назад свой титул, свои деньги и свою родословную и могла свободно выбирать свое будущее.
— Кевин! Что с тобой, Кевин? Ты выглядишь как-то странно. Что случилось?
— Ох, Джаред, да нет, ничего, все нормально. Я просто задумался кое о чем.
Он свернул пергамент, который держал в руке, и предложил всем пройти в оранжерею, чтобы Бо и Анна могли дать ему несколько советов относительно зимнего садоводства.
— Апельсины, конечно, и еще ананасы, — перечислял он, ведя Анну под руку. — Еще какую-нибудь зелень и какие-нибудь цветы, розы, я думаю, а как твое мнение?
