Черт побери, Конни, – она же твоя сестра! Ты знаешь ее всю жизнь. Успокойся, не сходи с ума, держи себя в руках!
Фрэн не сумела бы устроить появление женского трупа на экране моего компьютера. Она не имела никакой связи с домом № 11 по Бентли-гроув. Она никогда не бывала в Кембридже: все ее передвижения ограничивались конторой «Монк и сыновья», школой Бенджи, супермаркетом и родительским домом.
– Ты не могла разглядывать фотографии дома одиннадцать по Бентли-гроув более тщательно, чем я, – с дрожью в голосе заявила я. – На тех изображениях нет ничего, связанного с Китом, ничего, что могло бы показать его связь с Селиной Гейн. Ничего. Даже сам дом абсолютно не в его вкусе. Кит не мог бы назвать такое жилье «домом» – это современный, лишенный индивидуальности типовой коттедж, окруженный себе подобными клонами, такими же типовыми современными коттеджами.
– Что за детский лепет, Конни, опомнись! – оборвала меня Фрэн. – Если он воспылал любовью к женщине в том доме, то не будет терзаться из-за нехватки изящных карнизов и потолочной лепнины. Уж не забыла ли ты состояние любовного пыла? – Она притворно ухмыльнулась. – Я уже практически забыла, хотя не совсем еще. И готова тебя заверить: если б я по уши втюрилась в кого-то, то жила бы с этим человеком в любом сарае. В любой бывшей муниципальной квартирке Брикстона или в любом не менее унылом жилище – типа тех отвратительных высоток, – она сморщила нос от отвращения.
Я едва не расхохоталась. Большинство жителей Брикстона сочли бы себя несчастными, если б им пришлось провести даже полчаса в Литтл-Холлинге. За четверть часа они вкусили бы все, что он может им предложить, и, удивившись, почему его обитатели не сбежали еще из этого смертельно-тоскливого зеленого болота, взяли бы курс на ближайший шумный город на скорости сто миль в час.
– Все равно этот адрес в навигатор Кита мог записать любой другой человек, – упрямо заявила я сестре. – Может, кто-то из магазина, как он и говорил.
Неужели я верю собственным словам или готова отказаться от всего, кроме желания победить на сей раз? А если бы Фрэн бросилась защищать Кита, то я, возможно, настаивала бы, что он – изменщик и лжец?
– Если ты не можешь доказать, что он лгал мне… – продолжила я спорить.
– Не могу, – удалось вставить моей сестре. – Слушай, мне показалось, что я увидела кое-что на вебсайте «Золотая ярмарка», только и всего. Может, я ошибаюсь, не знаю. Но я не могу не заметить, что ты не спешишь выяснить, что же это.
– Ох, Фрэн, я вовсе не отрицаю его возможной вины. Просто я взываю к собственному здравому смыслу – пытаюсь спасти мой брак, который последние шесть месяцев старательно разрушала своими обвинениями и сомнениями, – я шмыгнула носом, пытаясь загнать обратно навернувшиеся на глаза слезы. – Я долго мучила Кита… это не преувеличение, поверь мне. Постоянно допрашивала его, не подпускала его к себе в постели… А он вел себя так терпеливо, так понимающе… любой другой на его месте уже бросил бы меня. Знаешь, что я учудила на днях? Вернулась домой из магазина и обнаружила, что он заперся в ванной. Раньше он никогда не запирался на задвижку. И я заставила его открыть дверь. Сначала он отказывался, заявив, что принимает ванну, но я знала, что он врет. Я слышала, как он ходит по ванной комнате. И настояла. Сказала, что уйду от него, если он немедленно не откроет дверь. Подумала, что он заперся там, чтобы позвонить ей – Селине Гейн, хотя тогда я еще не знала ее имени. Когда он повернул ручку и открыл дверь, я ожидала увидеть, что он стоит с виноватым видом и мобильником в руке или пытается смыть его в чаше унитаза, или еще куда-то спрятать. Мне думалось, что я наконец-то завладею его телефоном и обнаружу там ее имя и номер, получив желанное доказательство. Раньше я уже проверяла его телефон и ничего не нашла, но подумала, может, на сей раз… – Я невольно умолкла в растерянности.
Трудно описывать ход мыслей, казавшийся теперь столь чуждым. Все равно что описывать поведение кого-то другого, какого-то безумца.
– Сердце у меня в груди так колотилось, что, казалось, готово было взорваться. И вот возле его ног я увидела сверток оберточной бумаги с надписью: «Счастливого дня рождения» – и фирменный пакет. А еще – скотч и ножницы… – Я закрыла лицо руками. – Бедняга пытался тайно завернуть подарок к моему дню рождения, и никакого мобильника я не увидела. Он хотел сделать мне приятный сюрприз, а я все испортила. Испортила своей же подозрительностью, как уже испортила всю нашу жизнь. Если б кто-то устроил мне подобную сцену, я пришла бы в ярость, но Кит повел себя совсем по-другому. Он старался успокоить меня, настаивал, что все хорошо, что мой подарок по-прежнему остался тайным сюрпризом.
«Ты узнала лишь, что пакет от фирмы “Чонгололо”, – сказал он тогда, – но даже не представляешь, что может быть в свертке. А может, пакет вообще даст тебе ложную подсказку. Ведь на самом деле тебе неизвестно, что может быть в нем спрятано».
– Ради бога, прекрати укорять себя! – взмолилась Фрэн. – Дай-ка я покажу тебе, что увидела на сайте «Золотой ярмарки». И увидев это, ты сама решишь, захочешь ли продолжать верить Киту. Пойдем. – И она встала из-за стола.
– Далеко ли мы собрались? – спросила я, машинально последовав ее примеру.
– Рядом, в библиотеку. Там мы сможем выйти в Интернет.
«Это хорошо, – мысленно сказала я, когда мы направились вниз по спиральной каменной лестнице и вышли из чайной “Касла”. – Пусть Фрэн разыграет свою козырную карту, какой бы она ни была. Я-то уверена, что на тех изображениях дома одиннадцать по Бентли-гроув нет ни малейшего признака связи с Китом, поэтому мне нечего бояться».
Мне не верилось, что Фрэн с такой готовностью согласилась с его изменой. Как она посмела?!
«Неужели мы вернемся в наш стеклянный дом с сумкой, набитой камнями?» – подумала я, сделав свой вывод из популярной пословицы
[38].
– Кстати, о «Чонгололо»: где сейчас твое розовое пальтишко? – спросила сестра, пока мы пересекали мостовую, следуя к библиотеке.
– Пальто? – удивилась я. – Сейчас же тепло, на случай, если ты не заметила.
– Так где оно?
– Понятия не имею. Вероятно, в моем гардеробе.
– Оно же ярко-розовое, Кон! Если б оно висело в твоем гардеробе, ты видела бы его каждый день… оно бросалось бы в глаза.
– Может, оно висит на крючке ближе к задней двери… С чего вдруг такой интерес?
– Мне захотелось одолжить его у тебя, – с наигранной небрежностью сказала Фрэн.
– В июле?
– Ты уже сто лет не надевала его, – настаивала сестра, не глядя на меня. – Может, даже успела выбросить.
– Нет, не успела… Ах, вспомнила, где оно, – в машине Кита, за задними сиденьями, положено за подголовники! Оно лежит там уже пару лет. Я вытащу его для тебя, если хочешь. Но мне казалось, тебе не нравится розовый цвет.
