И зачем кому-то понадобилось размещать изображение жертвы убийства на вебсайте недвижимости?
– А как вам пришло в голову попросить ее показать паспорт? – Сэм предпочел задать более легкий вопрос.
– Мы обязаны проверять удостоверение личности любого, чей дом выставляется на продажу. Так мы узнаем, те ли они, за кого себя выдают. – Если его собеседница и осознала иронию сказанного, то хорошо скрыла ее.
– Итак, по вашим словам, самозванка, выдавшая себя за Селину Гейн, была брюнеткой. А как вы описали бы ее фигуру – низкорослая, высокая, толстая, стройная?
– Маленькая и стройная. В общем, миниатюрная.
Комботекра вдруг осознал, что картина событий стала яснее, хотя еще не понял, что именно прояснилось. Потом до него дошло, что стало ключевым моментом: «миниатюрная». Конни Боускилл использовала такие же слова. Миниатюрная брюнетка…
«Какая-то ловкая стерва, успевшая смыться, выставила дом на продажу без ведома хозяйки, – именно так выразилась Нейпир. – Какая-то ловкая стерва…»
– Как вы полагаете, Джеки, могла ли та ничком лежащая женщина из виртуального тура оказаться той самой самозванкой, которую вы впервые встретили в доме одиннадцать по Бентли-гроув?
Сотрудница агентства сосредоточенно нахмурилась, обдумывая вопрос.
– Нет, пожалуй, не могла. Ноги у той мертвой женщины были видны. И кожа их явно темнее. Та самозванка была бледной, светлокожей. И она носила обручальное кольцо, правда, очень тоненькое – не толще ушка для открывания консервной банки. А на пальце мертвой женщины было довольно солидное обручальное кольцо.
– Вы уверены? – спросил Сэм.
Джеки выразительно потрясла пальцами одну из своих сережек – ту самую, которой пользовалась для соскребания лака с ногтей.
– Я всегда обращаю внимание на ювелирку, – с гордостью заявила она.
Даже если на ваше внимание в кадре претендует убитая женщина? Комботекра заметил, что сама Нейпир не носит обручального кольца, и пожалел того бедолагу, который мог однажды надеть колечко на ее палец.
– У настоящей Селины Гейн вообще нет обручального кольца, – добавила Джеки. – Видно, она не замужем. Хотя, по-моему, вполне могла бы… просто мне так показалось.
Светлокожая особа с тонким обручальным кольцом. Оглянувшись на Гринта, Сэм заметил, что тот подозрительно нахмурился. Конни Боускилл вполне подходила под описание миниатюрной, светлокожей особы с очень тонким обручальным кольцом, и Комботекра невольно поежился. Зачем Конни Боускилл могло понадобиться разыгрывать роль Селины Гейн и выставлять на продажу дом одиннадцать по Бентли-гроув? Из-за того, что она думала, будто Селина жила там с Китом? Такое объяснение Сэму не понравилось – слишком туманная логика. Едва ли такая идея первой придет вам в голову в данной ситуации. И если Конни была той самой брюнеткой, встретившей Джеки в доме одиннадцать по Бентли-гроув, то где она раздобыла ключ?
Гринт поднялся со стула и, прихрамывая, прошелся по комнате.
– Ноги затекли, – проворчал он и внезапно спросил: – Джеки, как вам кажется, узнаете ли вы особу, выдававшую себя за Селину Гейн, если она встретится вам опять?
– Безусловно. Уж я-то разбираюсь в лицах!
Сэм подумал, что это спорное утверждение, учитывая ее ошибку с фотографией в паспорте. Подняв глаза, он обнаружил, что Нейпир пристально смотрит на него, а на лице ее застыло враждебное выражение. Это потрясло его – уж не ошибся ли он в чем-то?
– Вы думаете, мне уже по паспорту следовало понять, что она самозванка, – проворчала женщина. – Не так ли? Какой глупой, должно быть, я оказалась, не узнав, что в паспорте фотография другой женщины? Однако об этом позаботилась та умница. «Раньше я обычно осветляла волосы, – пояснила она и добавила еще: – Белокурость мне тоже идет. Признаться, на этой фотографии я выгляжу лучше, чем в жизни. Большинство людей в паспорте выглядят, как серийные убийцы, но я вышла, как кинозвезда. Печально, правда, что реальность далека от этого».
– И все это она вам и сказала? – уточнил Комботекра.
– Ну, примерно, – призналась Джеки. – Точных ее слов я не помню. Все-таки с тех пор прошло больше месяца. Но она намолола мне кучу чепухи, объясняя, почему не похожа на себя на той фотографии. И про серийных убийц и кинозвезду она точно говорила. Ох, и хитра стерва! Сообразила, что надо сказать именно про то, какими не похожими на себя получаются зачастую люди на фотографиях в своих паспортах. Если б она не заставила меня подумать обо всех этих других людях, ей не удалось бы убедить меня… а в итоге я сама подумала так, как она задумала. Ведь на это действительно многие жалуются, верно? «Он настолько не похож на себя на той фотографии в паспорте, что я удивилась, как его вообще пропустили обратно на родину».
Сэму пришлось признать, что в ее словах есть доля истины.
– А что, если б мы представили вам… здесь, сегодня… женщину, которая выдавала себя за Селину Гейн? – небрежно поинтересовался Гринт.
– Я спросила бы ее, какого черта она меня так разыграла.
– Я спрошу у нее то же самое, – кивнув, заметил констебль. – Между нами говоря, мы с вами можем добиться от нее объяснений.
Комботекре не понравилось сказанное. Джеки не могла узнать в Конни ту самозванку – так почему же Гринт делает вид, что могла бы, предлагая ей свою поддержку? Тактический ход? Если он серьезно собирался свести Джеки и Конни в одной комнате, то Сэму не хотелось бы оказаться там с ними. Более того, его тревожило еще что-то, совсем новое. Внезапно он начал осознавать какой-то глубоко запрятанный щемящий страх. Что же заставило его так нервничать? Определенно что-то сказанное в ходе этого разговора.
– Мне хотелось бы услышать окончание истории Джеки, – сказал он. – Что произошло после того, как вы явились в дом одиннадцать по Бентли-гроув с французами и встретили испуганную и смущенную доктора Гейн?
– Французы тут же улепетнули, собираясь звонить моему боссу и жаловаться, – закатила глаза женщина. – Неблагодарные лягушатники – могли бы и оправдать меня за недостаточностью улик, верно? Ан нет, они сразу решили, что я что-то напортачила! С тех пор я с ними не разговаривала. И не буду.
«Увы, не будет у этих французов превосходных гаражей и солнечных садов, – подумал Сэм, – раз уж Джеки не захочет им помогать. Странно, а ведь в начале разговора она претендовала на исключительную преданность делу». Комботекра по собственному опыту знал, что люди, превозносящие собственную преданность, зачастую стремятся заручиться взаимностью, даже насильно, в случае необходимости. Практически всегда в их отношении подразумевается невысказанное предупреждение: «…но если вы будете мошенничать, или подведете меня…»
– В общем, пришлось мне торчать там, играя ненужную роль и слушая угрозы Селины Гейн позвонить в полицию. Но я все-таки смогла успокоить ее – по крайней мере, настолько, чтобы объяснить случившееся. Она пребывала в расстроенных чувствах – а кто бы не расстроился? Так же, как и я, честно говоря. То есть, разумеется, со мной ничего вроде как плохого не случилось, однако как не психанешь, если подумать, что не понимаешь, зачем тебя надула какая-то чокнутая шутница? Нет, никак не пойму, какой в этом смысл – ну, с точки зрения той черноволосой особы. Ведь она наверняка понимала, что произойдет: я приду показывать дом клиентам и встречу настоящую доктора Гейн. В конце концов, это же неминуемо должно было произойти!
