Риордан проявляет интерес к окружающему миру, и ему нравится принимать участие в наших обсуждениях. Он с удовольствием сажал семена и луковицы, занимался выпечкой, следил за дневной погодой по нашей синоптической карте и изучал такие темы, как «Фермы», «Жизненные циклы» и «Наши помощники».
Физическое развитие
Мелкая моторика рук у Риордана развита отлично. Он нарисовал несколько красивых картинок и умело пользуется карандашом или кистью. Он умеет нанизывать бусы, пользоваться ножницами и старательно выводит буквы своего имени. Крупная моторика также развита очень хорошо: он бегает, прыгает, с удовольствием толкает детскую коляску и участвует в играх на спортивной площадке.
Творческое развитие
Риордан очень любит костюмные и ролевые игры в домашнем уголке со своими друзьями. Ему также нравится фантазировать, играя с наборами развивающих игрушек. Он всегда стремится к творческим занятиям, обожает рисовать красками и карандашами, создавая очаровательные картинки с множеством деталей или делая коллажи.
Личностное, общественное и эмоциональное развитие
Риордан хорошо подготовлен к переходу в школу и завел много друзей. Он умеет общаться с детьми и проявляет внимание к своим друзьям. Его присутствие в группе всегда приятно: мы будем скучать по нему, когда он перейдет в подготовительную группу в будущем году. Я уверена, что ему понравится в старшей группе. Молодец, Риордан!
Воспитатель: Тереза Оллсопп
15
Пятница, 23 июля 2010 года
– Ничего? – Мама с мольбой в глазах посмотрела на папу, словно ждала, что тот сумеет мгновенно исправить такую несправедливость. – Ты имеешь в виду, что они ничего не сделали?
Мы с Китом ничему не удивлялись. Мы знали, на какую реакцию можем рассчитывать. Предвидели и потрясенные вздохи, и дрожь возмущения в голосе. Мы предсказывали также и папину реакцию, хотя ее пока не дождались, однако учли и такой вариант, напророчив временную задержку. Из них двоих мама реагировала мгновенно, извергая тревогу взрывами самоуверенных обвинений. Но пройдет минут десять – максимум пятнадцать, – и папа тоже внесет свой вклад в обсуждение. До этого он будет сидеть, опустив голову и сцепив руки, пытаясь примириться с еще более нежеланным подтверждением того, что жизнь не всегда поворачивается тем боком, каким ей должно, по мнению Вэл и Джеффа Монков.
Антон будет продолжать валяться на боку на ковре моей гостиной и, опираясь на локоть, обстоятельно болтать с Бенджи на их новую излюбленную тему: коллекция фантастических инопланетян со странными именами типа Гуманозавр и Эхо-Эхо. Фрэн предстояло справиться с многозадачным режимом, обеспечивая сохранность коттеджа «Мелроуз» от разрушительных поползновений Бенджи, и регулярно выдавая полусердитые, полушутливые критические замечания в адрес мамы и папы, тем самым, в сущности, защищая их от заслуженной ими более основательной и разрушительной критики.
В общении с моими родственниками мы с Китом представляли собой парочку непогрешимых психологов.
После всего, через что мы прошли, предсказуемость Монков, казалось бы, могла принести желанное облегчение. Но, как и ожидалось, не принесла.
– Насколько мы смогли понять, в полиции возникли какие-то внутренние разногласия, – пояснил Кит маме.
Слушая его, никто не догадался бы, каким несчастным и растерянным ощущает себя мой муж. В присутствии моих родителей он всегда играл роль их замечательного, сильного и талантливого зятя. Однажды он признался мне, что ему нравится эта роль – таким человеком ему хотелось бы быть.
– Иен Гринт занял выжидательную позицию, но у него зависимое положение, – добавил Кит. – В большей степени – по крайней мере, у нас сложилось такое впечатление – нам сочувствует Сэм Комботекра.
– Но Конни же видела ту… ту жуткую сцену! – продолжала возмущаться мать. – И то же самое видела еще одна женщина. Как же может полиция вести себя так, словно ничего не случилось? Должны же они предпринять какие-то действия!
Любой сторонний слушатель, не сведущий в маминых мыслительных процессах, мог бы подумать, что она запамятовала о том, что поначалу вовсе не поверила мне. Так действовало бы большинство людей: высказать свое мнение, а потом, уяснив, что оно ошибочно, высказать другое, предпочтя забыть свою изначально ошибочную позицию. Но не такова Вэл Монк: для нее не может быть никакого самообмана, ради самосохранения своего личностного здравомыслия. Во вторник вечером, когда после выматывающего дня с Гринтом у нас не осталось сил на споры, она объяснила мне и Киту, что ей не в чем упрекнуть себя: она поступила правильно, не поверив мне сначала, поскольку никто тогда не знал о существовании Джеки Нейпир, а без ее подтверждения сказанное мною звучало совершенно невероятно. Позже, когда мы остались одни, муж заметил: «Итак, обобщая позицию твоей мамы: она была права, не поверив тебе сразу, и она же права, поверив тебе теперь. Несмотря на то, что правда и тогда, и сейчас осталась неизменной».
Мы посмеялись над этим – действительно посмеялись, – и я подумала: как странно, что, пребывая в эпицентре страданий, неопределенности и страха, после дня допросов у детективов, которые не хотят верить или попросту не верят никому из нас, мы с Китом еще способны получать некоторое утешение от нашего давнего любимого хобби – сокрушительного критического разбора высказываний моей мамы.
– Проблема в том, что нет никаких данных для судебной экспертизы, – продолжил Кит, отвечая на ее возмущение бездействием полиции. – Они скрупулезно обыскали весь дом одиннадцать по Бентли-гроув, снимали ковры, проверяли половицы – по существу, образно выражаясь, разобрали весь дом по щепочкам и послали детали на анализ, но не обнаружили ничего. Хотя, нет, кое-что они обнаружили, – уточнил он. – Они обнаружили, что нет ни малейших следов преступления.
– Пап, а двадцать миллиардов больше, чем ничего? – спросил Бенджи Антона, поколачивая его ногу серым пластмассовым монстром.
– Любая малость больше, чем ничего, приятель, – отозвался его отец.
Если б отношения между мной и Китом оставались нормальными, я взглянула бы на него с выразительным видом, явно подразумевающим: «Изрекал ли наш Антон когда-нибудь нечто более глубокомысленное?»
– Сэм объяснил нам, что с точки зрения судебного производства существует два разных вида безрезультатного поиска, – продолжил мой муж, – неоспоримый и недостаточный.
Антон, вы все еще с нами?
– И как же это прикажете понимать? – раздраженно вопросила мама.
– Бывает, что хотя на месте возможного преступления ничего не нашли, все равно остается неизвестным, совершено то преступление или нет. Либо, как в данном случае, раз не найдено никаких улик, можно утверждать только, что в том доме не совершалось конкретное преступление. По мнению Сэма, учитывая виденное Конни и Джеки Нейпир количество крови в том виртуальном доме, невозможно, чтобы там не осталось ни следа для судебного… материала. И поскольку следов нет… – Кит пожал плечами: – Полиции не с чем работать. Согласно судебной экспертизе, там никого не убивали. Они получили клятвенные заверения от одного агента по продаже недвижимости и двух прежних владельцев о том, что ковер в гостиной тот же самый, лежит там уже много лет и лежал еще до того, как в дом въехала нынешняя владелица. Полицейские опросили соседей, но ничего особенного не выяснили, за исключением того, что Бентли-гроув – прекрасная тихая улочка. Никто не заявлял о пропавших людях, подходящих под описания, данные Конни и Джеки Нейпир. И никаких трупов не обнаружено. Что же они могут сделать?
