Кит готовил нам чай на кухне. К моему облегчению. В его присутствии, признаться, я затруднилась бы с ответом на этот вопрос. Если б я не испытывала жуткий страх, ситуация вообще могла бы показаться забавной, подобной своеобразному загадочному фарсу «Полицейский, заглянувший на субботний чай». Он явился к нам утром, в начале девятого, и нам следовало бы, наверное, предложить ему завтрак. Как любезно, что он приехал так быстро! Может, Кит сообразит принести вместе с напитками круассаны? Если не сообразит, то я вряд ли сумею исправить положение. Пока я способна думать только о той мертвой женщине. Кто она? Может ли кто-то, кроме меня, знать или переживать о том, что ее убили?
– Последние шесть месяцев я посещала одного гомеопата, – рассказала я. – У меня появились легкие проблемы со здоровьем, ничего серьезного.
Зачем мне понадобилось сообщать гостю об этом? Я чуть не добавила, что проблемы связаны с моим психологическим состоянием и что мой гомеопат является также и психоаналитиком. Желание скрыть правду расстроило меня, заставило злиться на саму себя, на Кита, на Сэма К. и на весь мир. Нет ведь ничего постыдного в потребности выговориться перед кем-то, пытаясь разобраться в собственных проблемах!
Тогда чего же ты стыдишься?
– Элис, мой гомеопат, посоветовала мне поговорить с Саймоном Уотерхаусом. Она сказала…
Не объясняй ничего. Ты настроишь его против себя.
– Продолжайте. – Сэм К. всячески выказывал любезность и дружелюбие.
Я решила вознаградить его усилия честным ответом.
– Она сказала, что он не похож на других полицейских. Сказала, что он способен поверить в невероятное, если уж оно и правда случилось. И я говорю правду. Я видела мертвую женщину в той комнате. Не представляю, почему она… почему она исчезла оттуда, когда Кит зашел взглянуть на нее. Я не могу найти объяснений, но это не значит, что их вовсе не существует. Какое-то объяснение обязательно должно быть.
Сэм К. кивнул. Выражение его лица оставалось непроницаемым. Может, он считает важным поощрять сумасшедших? Если он думает, что я безумна, то уж лучше бы так прямо и сказал: «Вы, миссис Боускилл, психически ненормальны». Я предложила ему называть меня Конни, хотя, по-моему, он счел это неудобным. Но поскольку я попросила об этом, он предпочел вообще обходиться без имен.
– А где Саймон? – спросила я.
Сегодня ночью я звонила ему на мобильник, но его записанный на автоответчик голос сообщил, что сам он на данный момент не доступен – без объяснения, долго ли его не будет или почему его нет, – и предложил в случае срочной необходимости позвонить его коллеге. Как оказалось, это был телефонный номер Сэма К.
– У него медовый месяц, – ответил наш гость.
– Ах… – удивленно воскликнула я, подумав: «Он не говорил мне, что собрался жениться. Наверное, не видел смысла посвящать меня в свои личные дела». – И когда же он вернется?
– Он уехал на пару недель.
– Жаль, а я еще звонила ему в два часа ночи, – призналась я. – Приличней было бы дождаться утра, но… Кит ушел спать, а я не могла просто сидеть, ничего не делая. Мне необходимо было поговорить с кем-то о том, что я видела.
Две недели. Естественно… такой отпуск обычно дают после свадьбы. Мы с Китом отдыхали даже дольше: три недели на Шри-Ланке. Помню, мама спросила, есть ли «насущная необходимость» в третьей неделе. А Кит вежливо, но твердо ответил, что есть. Он сам все спланировал и не принял во внимание найденные ею огрехи в его плане. Он выбрал такие прекрасные отели, что мне едва верилось в их реальность, – они казались волшебной сказкой. И мы прожили по неделе в каждом из них. Последний выбранный им отель порадовал бы маму символичным названием: «Насущная необходимость». И Саймон Уотерхаус тоже имел полное право на медовый месяц, так же, как Кит – на спокойный сон. Так же, как Сэм К. имел право разобраться с моими тревогами как можно быстрее и раньше, чтобы успеть отдохнуть в свой законный субботний выходной. Невозможно, чтобы меня подвели все, с кем я пыталась связаться; должно быть, я сама совершила какие-то ошибки.
– В голосовом сообщении он не назвал вашего имени… только номер телефона, – добавила я, – и мне подумалось, что, возможно, это телефон какого-то частного детективного агентства, работающего по типу врачебной «Скорой помощи».
– Не стоит волноваться, успокойтесь. Правда. Приятно для разнообразия ответить на звонок, вызванный срочной необходимостью, который исходит не от матери Саймона.
– А с ней всё в порядке? – спросила я, предположив, что от меня ждут такого вопроса.
– Зависит от точки зрения, – улыбнулся Сэм К. – Саймон укатил в отпуск только вчера, а она уже успела позвонить мне дважды и с плачем пыталась меня убедить, что ей совершенно необходимо поговорить с ним. Саймон предупредил ее, что они с Чарли выключат свои мобильники, но, по-моему, она не поверила ему. А теперь не верит мне, когда я говорю, что не знаю, где он отдыхает, хотя это правда.
Я прикинула, что Чарли – это, видимо, тот, кто разделяет с Саймоном Уотерхаусом медовый месяц, будь то мужчина или женщина. Впрочем, это никого не касается.
Кит присоединился к нам, принеся деревянный поднос с чайным сервизом и вазочкой с шоколадным печеньем.
– Угощайтесь сами, пожалуйста, без церемоний, – предложил он Сэму К. – До чего вы дошли?
Ему хотелось успешного завершения дела и ясных решений. Хотелось услышать, что этот специалист излечил его жену от безумия за те десять минут, что сам он провел на кухне.
– Я дожидался вас, чтобы прояснить ситуацию, – расправив плечи, сказал Сэм, переводя взгляд с Кита на меня. – С удовольствием помогу вам всем, чем смогу. Можно будет связать вас с нужным человеком, если вы решите действовать дальше, но… самому мне не положено заниматься этим делом. Кстати, как и Саймону Уотерхаусу, даже если б он не отправился в медовый месяц, и даже если б…
Не закончив предложения, полицейский прикусил губу. Вероятно, он удержался от слов: «Даже если б ваша невероятная история не граничила с собачьим бредом».
– Если в каком-то доме Кембриджа находится раненая или мертвая женщина, то вам нужно поговорить с полицией Кембриджшира, – заключил он.
– Не раненая, – уточнила я, – а мертвая. Человек не может потерять столько крови и остаться в живых. Да, мне хотелось бы поговорить с нужным специалистом… надеюсь, вы подскажете мне фамилии каких-то людей и скажете, где я смогу найти их.
Неужели Кит вздохнул – или это у меня разыгралось воображение?
– Хорошо, – налив себе чай, Сэм К. достал блокнот и ручку. – Почему бы нам не уточнить некоторые детали? Значит, интересующий нас дом находится на Бентли-гроув?
– Да, Кембридж, Бентли-гроув, дом номер одиннадцать. Почтовый индекс CB-два девять-AW, – сказала я.
Вот видишь, Кит? Я даже помню наизусть почтовый индекс.
– Расскажите мне подробно, Конни, как это произошло. Своими словами.
