Да с чего наркотики-то? Почему не сердечный приступ или диабет? Почему не астма? Ответ прост. Потому, что, если рок-звезда вдруг умрет в своей постели, как миллионы простых людей, об этом не напишут на первой странице таблоидов, не снимут сюжет, не устроят радиопосиделки. Это событие пройдет мимо нас и не останется в нашей памяти. И при ответе на вопрос, от чего чаще всего умирают рок-звезды, память совершит очередную ошибку.
Ошибки памяти – еще один эффект, искажающий нашу оценку вероятности событий в неопределенном мире. Данный эффект связан с тем, что память человека ленива и изобретательна. При усложнении процессов воспоминаний память пытается нас обмануть: сложные вопросы она заменяет на более простые (происходит это быстро и незаметно). В результате мы получаем ответ на вопрос, которого не задавали, зато достаточно правдоподобный. Например, кого чаще выгуливают на поводке – собак или свиней? Ваш ответ очевиден. Почему? Потому, что вместо ответа на этот сложный вопрос вы невольно начали вспоминать, сколько раз вы видели свиней, которых выгуливали на улице, а сколько раз – собак. Так как память не смогла выудить ни одного случая, когда бы вы встретили прохожего, выгуливающего свинью, то ответ на этот вопрос вы выдали вместо первоначального. И оказались правы, даже несмотря на то, что не провели статистическое исследование и не собрали факты.
Чаще всего данный эффект позволяет сэкономить время и дает правильные интуитивные ответы, что сыграло ключевую роль в процессе эволюции. Безопасно ли есть эти красные ягоды? Нет, небезопасно, как-то давно один из членов нашего племени отравился, съев красные (но не эти!) ягоды.
Однако последние 300 лет мы живем в условиях, когда нашей жизни угрожает немногое, если не совершать откровенных глупостей наподобие перехода дороги на красный свет. А с точки зрения физиологии человек поменялся несильно, поэтому механизмы, позволяющие нам выжить в ходе эволюции, работают в прежнем режиме. Вот почему сегодня эффект ошибок памяти нередко вводит в заблуждение. Так, например, вопрос, каких слов в английском языке больше – где буква r стоит на первом месте или тех, где она на третьем, память трансформирует в более простое задание – не посчитать, а вспомнить слова из первой и из второй группы. Очевидно, что намного проще вспомнить слова, начинающиеся на r, чем те, где эта буква стоит на третьем месте. В результате на поставленный вопрос дается быстрый, но… неверный ответ.
Самый яркий пример влияния ошибок памяти, искажающих наше восприятие вероятности, – увлечение азартными играми. Принимая решение о приобретении лотерейного билета, покупатели вспоминают редкие упоминания в прессе о случаях, когда сорвали джекпот, при этом игнорируют десятки миллионов неудачных попыток менее счастливых покупателей билетов. А ведь статистика свидетельствует, что шансы выиграть в лотерею ничтожно малы. Так, если бы нам была предоставлена возможность посмотреть коротенькие интервью (по 30 секунд каждое) со всеми, кто купил лотерейный билет, но не выиграл, то мы бы провели у экрана целых девять (!) лет, прежде чем дойдет очередь до того счастливчика, который сорвал джекпот. Очевидно, что в этом случае у нас бы сложилось объективное представление о наших шансах выиграть в лотерею – и мы бы в жизни рубля не потратили на покупку лотерейного билета.
На финансовых рынках, так же как и в обычной жизни, ошибки памяти влияют на искажение объективной вероятности. Результаты экспериментов Канемана и Тверски дают нам бесценный материал о том, как мы приписываем субъективный ошибочный вес объективным вероятностным значениям (табл. 2.1).
Таблица 2.1. Расхождения между субъективной и объективной вероятностью
Из табл. 2.1 видно, что люди склонны значительно преувеличивать ничтожно малую вероятность (вероятность 1 % субъективно оценивается как 5,5 %) и недооценивать высокую (вероятность 95 % оценивается как 79,3 %).
Таким образом, в процессе принятия решений на финансовых рынках участники торгов делают неоправданно высокие ставки на крайне маловероятные события и игнорируют высокую вероятность ординарных событий. Например, покупая ценные бумаги, инвестор недооценивает вероятность снижения их рыночного курса (и, следовательно, убытков по своему портфелю) и не страхует финансовые риски, в то время как вероятность отрицательного результата весьма высока. Вместо того чтобы принимать меры по снижению риска своего инвестиционного портфеля, инвестор занят подсчетом барыша, который он получит в результате бешеного роста курса купленных им ценных бумаг. Стоит ли говорить, что вероятность этого события немного переоценена инвестором?
2.7. Все идет хорошо, поэтому самое время насторожиться. Эффект хорошего настроения
Я до сих пор с тоской вспоминаю осень 2013 года. Казалось, что моя карьера управляющего активами на финансовых рынках тогда достигла пика. Посудите сами: сентябрь – плюс 10 %, октябрь – плюс 7 %, ноябрь – плюс 14 %. Итого за три осенних месяца я получил доход, сравнимый с прибылью от трехлетнего банковского депозита. Невероятное везение. Все, что бы я ни купил, сразу же начинало дорожать. Если же я что-то продавал, оно тут же теряло в цене 5–10 %. Однажды я купил акции «Газпрома» и пошел подстричься. Когда я вернулся, прибыль на моих счетах составила 5 %. Вдумайтесь – 5 % за пару часов! Это действительно было невероятное везение.
Однако я как опытный биржевой спекулянт прекрасно знаю, что если рынок сделал такой щедрый подарок, то рано или поздно он возьмет свое обратно. Так было неоднократно, и так всегда будет. Поэтому я в два раза сократил объем своих операций. Даже если за полосой сказочного везения начнется полоса такого же невезения, то много я не потеряю.
А везение тем временем продолжалось. Каждая сделка приносила прибыль, убыточных не было. Я превратился в параноика – ждал, когда же начну наконец-то терять, ведь придется же рано или поздно расплачиваться за сказочную удачу. Я пристально следил за рынком, старался реже заключать сделки, выбирал только самые оптимальные варианты, всеми силами гасил в себе эйфорию и чувство всевластия над рыночной стихией. Одним словом, я твердо решил нейтрализовать влияние силы, которую психологи называют эффектом хорошего настроения.
Как ни парадоксально это прозвучит, но хорошее настроение – это не всегда хорошо. У людей в хорошем настроении активно работает Система 1: они больше доверяют интуиции, у них ярче проявляется способность к творчеству, возникает уверенность в себе. Однако в этом мире за все надо платить, в том числе и за хорошее настроение. В данном случае платить приходится ослабленным контролем со стороны Системы 2: пребывая в отличном настроении, мы менее бдительны и более склонны к логическим ошибкам. Другими словами, хорошее настроение подавляет рациональное начало – и мы начинаем принимать иррациональные решения.
Эффект хорошего настроения искажает восприятие объективной вероятности. Пребывая в прекрасном расположении духа, мы отказываемся думать о негативных последствиях наших поступков, значительно преуменьшая вероятность их наступления («Да ладно, все обойдется», «Зачем рассматривать негативный сценарий, ведь мы в этом бизнесе, чтобы стать победителями», «Я сформировал оптимальный инвестиционный портфель, так что мои акции должны только дорожать»).
