Тысячи ритуальных процессий, которые некогда прошествовали тут, настолько изрыхлили землю, что дорога вдоль стены стала кочковато-бугристой. Вот здесь отчетливо виднелись следы тащивших носилки; а вот там на земле отпечаталось место, куда обычно опускали страдальцев. Углубления от тел лежачих больных сохранились в мягкой глине вперемешку с приблизительными очертаниями саркофага. Пегги опустилась на колени на краю такой впадинки. Глина была податливой на ощупь и напоминала замазку или пластилин. Она была бледно-розовой, как мякоть абрикоса.
– Клык даю, что эта штука живая… – заметил синий пес. – Похоже на здоровенный эскалоп из телятины. Ням-ням! А ну-ка, поглядим, так ли он сочен и питателен, как кажется?
– Не вздумай! – осадила его Пегги. – Возможно, мясо отравленное. Меня уже тошнит.
Она выпрямилась. Их пытаются напугать, чтобы они повернули назад? Неужели чья-то чужая воля проникла в ее разум, чтобы устрашать ее кошмарными видениями?
Она посмотрела прямо перед собой. До стены она еще ни разу не дотрагивалась. Это было сооружение высотой в шесть метров, без единой бойницы. Возводившие стену халтурщики явно работали и шатко и валко и на сторону. Пегги не желала признать, что дверь забыли сделать нарочно, поэтому пошла вдоль каменной конструкции в надежде отыскать какой-нибудь проход. Стена возвращала эхо ее шагов с легким сдвигом во времени, из-за чего у нее возникла иллюзия, что за ней кто-то шел. Останавливался, когда останавливалась она, и трогался с места, как только она начинала шагать. Кто-то невидимый…
Сначала она подумала: «Обернуться было бы глупо». Затем в груди ее поселилась тревога и разрослась до того, что начала душить, и она поняла, что не сможет и шагу ступить, если не оглянется для очистки совести и не проверит – не идет ли кто следом? Она резко обернулась, думая застать мерзавца врасплох, но никого не увидела. Она пристально изучила землю в поисках оставленных преследователем следов. Но обнаружила в эластичной глине лишь свои собственные отпечатки да – маленькие – синего пса.
– Это еще ни о чем не говорит, – подсказал его голос. – Тот, кто идет за нами, может прекрасно передвигаться, ставя ноги в твои следы.
Девочке эта неизвестность показалась невыносимой, и у нее мелькнула мысль потузить кулачками воздух вокруг себя, чтобы убедиться, что никакого невидимки, стоявшего позади нее и покорно ожидавшего, когда же она тронется в путь, не существует.
– Это же мистер Эхо! – подначил ее еще раз ехидный голос пса.
Закадычные друзья продолжили путь. Дойдя до угла стены, они на секунду остановились. Стена поворачивала на девяносто градусов и уходила не меньше чем на двести метров в северном направлении. Все это напоминало закрытое со всех сторон кладбище, кладбище без входа.
– Те, кто воздвиг это оборонительное укрепление, хотели сами себя замуровать! – заметил синий пес. – То ли им не нравилось якшаться с людьми, то ли они прятали чертовски опасного преступника.
– Ты прав на все сто, – выпалила Пегги. – Вся штука в том, что тюремщики давно умерли… а приговоренный к смерти их пережил!
Местами из-за стены свешивалась какая-то черная растительность: узловатые ветки, плющ, чьи перепутанные дрэды ниспадали до земли, словно космы великана, который не мыл голову три последних столетия. К стене лепились и лианы толщиной с пеньковые тросы, напоминавшие туго натянутый такелаж судна.
То тут, то там между каменными плитами виднелись щели, словно стена растрескалась под действием оползня. Эти расщелины были заткнуты розовым цементом. Кто приложил к этому руку? Деревенские жители? Паломники?
Пегги пригляделась к щелям. Чем дольше она смотрела на заделанные бледным раствором ложбинки, тем сильнее ей казалось, что на цементе от утреннего ветерка появляются цыпки, как на выпроставшейся из одеяла голой коже, скажем, ноги́. Глупее ничего нельзя было придумать! Она шагнула вперед, но все никак не решалась вытянуть руку и пощупать цемент. Да ладно, она что, с ума спятила! Если там так мягко, то лишь потому, что раствор до конца не затвердел, вот и все!
Пегги ускорила шаг, решив, что пора кончать с этими блужданиями в неизвестности. Она снова завернула за угол. Неужели в самом деле здесь нет ни дверей, ни ворот? Она хотела бы исследовать то, что находится по другую сторону преграды, но так, чтобы ей не пришлось никуда лезть. К тому же именно сегодня она, как назло, забыла захватить лестницу. Так-так, а как же вошел Себастьян? Наверное, забрался по лианам.
Пегги Сью еще дважды сворачивала под прямым углом и вернулась туда, откуда пришла. Взглянула на часы: она шагала больше часа и ни малейшей лазейки не обнаружила.
– А может, в этом как бы замке имеется потайной ход, где дверца открывается, повернувшись вокруг своей оси, по велению того, кто сидит внутри? – предположил чушь собачью синий пес.
Так как обнаружить эту хитрую дверцу у них не было никакой возможности, пока они были снаружи, друзьям не оставалось ничего другого, кроме как залезть на стену по лианам.
Ощущая смутную тревогу, Пегги прижала к себе пса левым локтем, а правой рукой ухватилась за канатоподобную пеньковую лиану. Будучи довольно недурной гимнасткой, она забралась наверх, упираясь ногами в стену и подтягиваясь, без каких-то особых усилий. Лиана затрещала, но выдержал их вес. Потревоженные пауки и сороконожки брызнули врассыпную в поисках более укромных щелей. Пегги Сью уселась на стену, чтобы обозреть окрестности.
С течением лет сад наглухо зарос черной растительностью, образовавшей громадный шипастый клубок, вполне сравнимый с мотком ежеподобной колючей проволоки, которую сматывал, по-видимому, какой-то сумасшедший. Оттого и вся ситуация выглядела безнадежно запутанной. Казалось, только сунься туда, и с тебя живьем сдерут кожу.
– А для тебя, моя киска, у меня есть атомная сосиска! – выругался синий пес. – Ну почему мы не прихватили доспехи…
«Доспехи, а еще лучше – огнемет!» – подумала Пегги, потому что заросли представляли собой лабиринт без входа и выхода, ощетинившийся колючками снизу доверху, возвышаясь на несколько метров над землей. Этот лес острых игл защищал все подходы к замку.
– Вспомни, что говорила Дженнифер, – проворчал синий пес. – Нельзя дать себя оцарапать, это не в наших интересах. При малейшем порезе доктор Скелет учует запах крови и притащится нас… лечить.
– И без тебя знаю, – отмахнулась Пегги.
Сами развалины еле виднелись. Каменный купол рухнувшего храма напоминал раздробленный панцирь черепахи. Сбоку от купола высилась примерно двадцатиметровая башня, подобная потрескавшемуся донжону. Пегги Сью, ожидавшая увидеть замок самых что ни на есть средневековых традиций, немало удивилась, узрев вместо этого гигантскую и́глу с дырявым куполом.
– Да это просто куча строительного мусора, – поделился своим мнением синий пес. – На кой мне сдалась экскурсия в музей обломков! Сунешь морду – и без головы на всю жизнь останешься.
