– Робот, надо же! – повторяла она, в то время как яростное шипение свидетельствовало о том, что крипта наполняется анестезирующим газом.
Не пропустят ли наркоз древние фильтры противогазов? Пегги Сью задержала дыхание на десять секунд, затем, набравшись храбрости, вдохнула пробившийся сквозь фильтровальные перегородки спертый воздух. И никакого недомогания не ощутила, за исключением легкой головной боли и непреодолимого желания чихнуть.
Робот застопорился, позвякивая и жужжа возле пришелиц, и некоторые его отростки, снабженные скальпелями, начали вытягиваться с явным намерением порезать их одежду. Потом он застыл на месте, и отчетливо послышалось гудение и потрескивание полупроводников, доносившееся откуда-то из-под металлической грудины.
«Он почуял кровь поросенка, – подумала Пегги Сью. – Ему поступил сигнал: раненый ждет его этажом выше. Им-то он и займется в первую очередь».
И действительно, андроид отвернулся от девочек и, покачиваясь, направился к лестнице. Его железные ноги с грохотом опускались на ступени. Двигался он медленно, некоторые его шарнирные соединения жалобно скрипели, как суставы ревматика. Пегги и Дженни ни разу не пошевелились, пока фигура не исчезла в проеме, ведущем на первый этаж.
– Он неживой! – удивилась молодая крестьянка. – Это какая-то… машина!
Пегги внезапно поняла, что Дженни не знает, что такое робот. Она выросла в крестьянской общине, презирающей современный мир и обходящейся без телевидения и газет. Никогда в жизни она не видела на голубом экране ни одной серии научно-фантастического «мыла». И слово робот не значило для нее ровным счетом ничего.
Пегги почувствовала, что Дженни разочарована. Она приняла бы с распростертыми объятиями какого-нибудь чародея, двоюродного брата волшебника Мерлина, или допотопную фею, взмахивающую волшебной палочкой, хотя и ужаснулась бы! Но признать, что источником чудес, свидетельницей которых она была все последние годы, оказалась проржавевшая насквозь машина, поскрипывающая при ходьбе – этого Дженни так легко признать не могла.
У Пегги не было времени заполнять пробелы в ее образовании. Надо было воспользоваться отсутствием робота, чтобы выяснить – откуда он такой взялся? Все ее страхи вытеснил почти спортивный азарт. В ее воспаленном мозгу возник еще не до конца четкий план. Она решила юркнуть в прореху в разодранной стене. Так вот куда робот-хирург исчезал после ночного обхода: возвращался сюда, в убежище, и «зашивал» за собой стену. Благодаря чудесной жизнестойкости искусственной кожи рубцы заживали очень быстро, и на рассвете следующего дня все следы его вылазки в мир стирались со стены окончательно.
Пегги разгоняла мрак своим фонариком. За стеной простирался некий авангардистский пейзаж с грудами раскуроченных железяк. Нагромождение раздробленных механизмов, смятых гармошкой фюзеляжей. Кромешный ад расплющенного металла.
«Завод, – подумала она. – Завод, упавший с неба и при ударе разбившийся в лепешку…»
Сила удара была такова, что уже нельзя было бы воссоздать в воображении первоначальный вид рухнувшего на Землю корабля. А в том, что это был космический корабль, сомневаться не приходилось! Как говаривали когда-то, летающая тарелка.
– Что это еще за ерунда? – в который уже раз задала нелепый вопрос Дженни. – Какие-то железные макаронины, слегка заржавевшие за пару веков.
Пегги Сью попыталась было ей объяснить, что к чему, но Дженни не поверила: все в ней восставало против идеи межпланетного корабля. Пегги ступила в стальной лабиринт. Пройти можно было лишь по нескольким сохранившимся коридорчикам, похожим на узкие проходы в подводной лодке. На некоторых окислившихся металлических табличках были различимы надписи, похожие на иероглифы, выбитые на египетских пирамидах.
Пегги Сью шла и смотрела себе под ноги, боясь провалиться в зияющие то тут, то там расселины.
И вот так, глядя себе под ноги, она набрела на провал в земле, где десятью метрами ниже луч ее фонарика наткнулся на большое скопление трупов. Несколько сотен мертвецов, чьи чешуйчатые скелеты покоились, словно в братской могиле, в глубине корабельного отсека, к которому теперь было не подобраться. Эти скелеты принадлежали расе инопланетян с телосложением рептилий. Казалось, что полуистлевшие останки спаялись в единое целое со странными помятыми доспехами. Вокруг трупов как попало валялось оружие. Куча не то мечей, не то копий, выкованных из синеватого фосфоресцирующего металла.
– Это был линейный крейсер, – прошептала Пегги, наклонившись над впадиной. – Воины, собранные здесь, готовились к выполнению какого-то боевого задания. Пролетая над Землей, их корабль потерпел крушение… или столкнулся с метеоритом и разбился.
– Ты хочешь сказать, что монахи из замка… – подивилась Дженни, – были существами, прилетевшими с другой планеты?!
– Да, – нисколько не усомнилась Пегги. – Вот почему они скрывали лица под капюшонами. Они построили черный замок над обломками ракеты. Потом окружили его на всякий пожарный стеной, чтобы земляне никогда не узнали, кто они такие на самом деле. По всей видимости, они были похожи на крокодилов.
Пегги очень бы хотелось стереть пот со лба, но резиновая маска с хоботом не позволяла этого сделать.
Итак, таинственной братией из Блэк-Чэтоу были потерпевшие крушение инопланетяне! В попытке выжить и остаться незамеченными они укрылись от внешнего мира и возможных преследований, превратившись в затворников. Вот самая достоверная причина появления крепостной стены. Прожили они очень долго благодаря неусыпным заботам корабельного робота-врача, единственного андроида, которого не разорвало на кусочки при взрыве. Чувствуя приближение смерти, «монахи» позаботились о том, чтобы стереть следы своего земного пребывания, и разбили своих идолов, соскребли изображения с фресок. Забыли они только уничтожить робота-хирурга, эту неугомонную машину, продолжавшую работать после смерти хозяев. Потихоньку-полегоньку она приспособилась к действительности, разительным образом отличавшейся от той, для которой она была создана.
– Доктор Скелет, – объяснила Пегги Сью, – это андроид, сконструированный для оказания срочной медпомощи в боевых условиях. Робот, запрограммированный на бесстрашное поведение во время сражений и обязанный вернуть бойцов в строй любой ценой. Понимаешь? Его запрограммировали… лечить существ, чья физиология и организмы существенно отличаются от наших. В новых условиях он стал пользоваться подручными средствами, импровизировать на ходу, действовать на глазок, отталкиваясь от приблизительных данных, подчас ему не понятных. Он хотел приспособиться, и ему это на какое-то время удалось – в то золотое времечко, когда чудеса шли на ура. А потом что-то в нем разладилось, потому что даже роботы моложе не становятся. Постарев, он начал все путать, видеть раны там, где возникали простые трещины в стене. Начал «улучшать» животинок, потому что все земные люди и звери были, как ему казалось, на одну физиомордию. Да и как бы он мог их различать? Его же этому не учили!
Пегги замолчала, словно выбилась из сил. Голова кружилась, она чувствовала себя немножечко пьяной. Она решила, что в этом повинны плохие фильтры противогаза. Больше она не испытывала никакого страха и, склонясь над искореженными частями космокорабля, пыталась достать лучом фонарика до самых потаенных мест.
