Томас ждал.
– Воспользоваться ими? – резко произнесла женщина. – Вы имеете в виду нечто вроде… шантажа? – На ее лице отразилось изумление, возможно, чуть наигранное.
Питт еле заметно улыбнулся с подчеркнутой любезностью, словно знал гораздо больше, чем мог сказать.
– Ее убили, миссис Серраколд. И следовательно, она умудрилась завести по крайней мере одного тайного личного врага, попавшего в отчаянное положение.
Кровь окончательно отхлынула от ее лица. Телман даже подумал, не хлопнется ли дамочка в обморок. Теперь он вполне убедился, что именно ее положение серьезно тревожило Томаса. Именно ее участие в сеансе побудило Специальную службу взяться за это дело, забрав его у обычной уголовной полиции и у него самого. Неужели Питт имел какие-то тайные причины считать ее виновной? Инспектор пристально посмотрел на бывшего шефа, но, несмотря на их долгую совместную службу и пережитые вместе трагедии и страсти, ему не удалось сейчас понять, какие чувства скрываются за невозмутимым лицом бывшего начальника.
Роуз сменила позу. Напряженную тишину гостиной нарушил тихий скрип китового уса в обтягивающем корсете ее лифа.
– Я понимаю, что это ужасно, мистер Питт, – тихо произнесла она. – Но мне никак не приходит в голову, чем я могу помочь вам. Насколько я поняла, один из тех клиентов очень переживал за своего сына и хотел узнать что-то о его смерти, которая произошла в каком-то сражении в Африке. – Дама перевела дух, слегка приподняв подбородок, точно ей вдруг стало трудно дышать, хотя высокий вырез платья вовсе не давил ей на горло. – О другом мужчине могу сказать лишь то, что мне показалось, будто он приходил посмеяться над медиумом или опровергнуть наличие у нее особых способностей. Не представляю, ради чего он так утруждал себя! – Ее тонкие брови поднялись. – Если вы не верите в дар духовного общения, то почему бы просто не забыть о подобных опытах, позволив тем, кто стремится получить знания, сделать это спокойно? Безусловно, так поступил бы благопристойный и сострадательный человек. Только полный невежа мог бы помешать людям проводить религиозные обряды. Столь грубое вмешательство просто неуместно и жестоко.
– Не могли бы вы описать, что именно в его поведении или словах вызвало у вас такое впечатление? – попросил Питт, немного подавшись вперед. – Прошу вас, миссис Серраколд, расскажите все, что сможете вспомнить.
Роуз немного помолчала, видимо, оживляя воспоминания, прежде чем ответить.
– У меня появилось ощущение, будто он пытается уличить ее в каком-то обмане, – наконец сказала она. – Он постоянно крутил головой, бросая косые взгляды во все стороны, точно пытался высмотреть какой-то скрытый трюк. И вечно отвлекался, опасаясь слишком увлечься самим сеансом. – Она улыбнулась. – Но так ничего и не высмотрел. Я чувствовала его волнение, но не понимала, чем оно вызвано. Я лишь иногда поглядывала на него – меня, естественно, больше волновала связь с мисс Ламонт.
– А что он мог там высмотреть? – спросил Томас, оставаясь совершенно серьезным.
Похоже, его собеседница засомневалась, как лучше ответить, или, может быть, попыталась решить, стоит ли доверять полицейскому.
– Ее руки, – задумчиво сказала она. – Когда духи вещали через нее, она выглядела совсем по-другому. Иногда мне казалось, что изменяются черты ее лица, волосы, очертания фигуры… Она озарялась каким-то странным светом. Ее выражения вызвали у того скептика насмешки. Хотя на лице ее как раз проявлялась ирония, словно предвидя его насмешливый скептицизм, она могла лишить его силы. Однако поза ее оставалась напряженной, у нее даже побелели костяшки пальцев. Изо рта у нее вырывалось странное светящееся дыхание, и говорила она совершенно не своим голосом.
Питт почувствовал, как в нем зарождаются противоречивые чувства: к страху примешивалось желание поверить в сказанное – и в то же время посмеяться над ним. Все это звучало вполне по-человечески, уязвимо и очень откровенно, однако при этом и легко объяснимо.
– Постарайтесь поточнее вспомнить, что именно он спрашивал у нее, – попросил Томас.
– Он просил описать загробную жизнь, рассказать нам, что духи там видят, чем занимаются – в общем, как там живут и что ощущают, – ответила миссис Серраколд. – Спросил, есть ли там некоторые люди и как они сейчас выглядят. Еще спросил, не видит ли она там его тетушку Джорджину, но у меня возникло ощущение, что в этом вопросе таилась ловушка. Я подумала, что, возможно, у него даже нет никакой тетушки.
– И какой он получил ответ?
– Отрицательный, – улыбнулась Роуз.
– И как он отреагировал?
– Странно. – Женщина пожала плечами. – По-моему, он обрадовался. И после этого как раз начал задавать те вопросы про загробную жизнь, про то, чем там занимаются. Особенно его интересовало, есть ли по ту сторону какие-то виды наказаний.
Питт выглядел озадаченным.
– И что ему ответили?
Глаза миссис Серраколд насмешливо сверкнули.
– Что он спрашивает о том, что ему пока не пришло время узнать. Думаю, я ответила бы ему так же, если бы была духом!
– Он не понравился вам? – спросил Томас.
Замечания Роуз казались проницательными, критичными и категоричными, однако его привлек такой насмешливый настрой, а присущая ей живость производила очаровательное впечатление.
– Честно говоря, вы угадали. – Она опустила глаза, задумчиво взглянув на блестящий шелк своей юбки. – Он выглядел каким-то испуганным. Однако все мы чего-то боимся, если обладаем толикой воображения или о чем-то беспокоимся. – Женщина вновь встретилась взглядом с Томасом. – И это не дает нам повода или предлога высмеивать чужие потребности. – На глаза ее набежала тень, словно она мгновенно пожалела о своей излишней откровенности.
Затем женщина поднялась с кресла и сделала грациозный поворот, оказавшись в итоге боком к Питту и спиной к Телману. Соблюдая приличия, им пришлось встать вслед за ней.
– Как ни печально, но я не могу сообщить вам ни его имени, ни где он живет, – спокойно заметила Роуз. – Я вообще глубоко сожалею, что ходила туда. Поначалу это казалось невинным развлечением, попыткой обрести новые знания, легким своеволием. Я более чем убеждена в свободе духа, мистер Питт. Презираю цензуру и ограничения познаний… для любого человека во всех сферах жизни! – Она говорила уже совсем другим тоном, без всякой иронии и осторожности. – Мне хотелось бы добиться принятия закона о полной свободе религии. Мы должны жить, как цивилизованные люди, и уважать неприкосновенность личности так же, я полагаю, как и неприкосновенность материальной собственности. Но нельзя ограничивать свободу ума, а больше всего – духа!
Решительно развернувшись, она смело взглянула на Питта изумительными сверкающими глазами, и лицо ее вновь порозовело.
– А не этого ли как раз пытался добиться тот, третий клиент, миссис Серраколд? – спросил Питт.
– Не будьте наивным! – саркастически бросила женщина. – Половину жизненных сил мы тратим на попытки навязать людям то, что им надлежит думать! И больше всего старается Церковь. Неужели вы не прислушиваетесь к проповедям?
