– Если это возможно для вас, то возможно и для меня! – воскликнула Мари-Анжелин, и глаза у нее засияли, как два золотых. – Я очень спортивная и…
– Скажу вам сразу нет! Вы гостья леди Саржент и находитесь в резиденции государственного человека. Никто не знает, как может обернуться подобное приключение, и мы не можем позволить себе скомпрометировать семью Саржентов или Черчиллей, втянув их в сомнительную историю.
– А вы не боитесь подставить под удар вашу семью? Вашего отца, герцога Картленда?
– Я совсем другое дело! В своей семье я enfant terrible
[27]! «Немного того», как у вас говорится. Меня никто не принимает всерьез. К тому же я младший сын, и в будущем герцогом станет мой старший брат Рэндольф. Так что у меня обширное поле для разнообразных маневров, что удобно, хотя не всегда приятно. В общем, я об этом подумаю и поговорю с Финчем, в таких делах он незаменим – мрачный вид и золотое сердце.
– Как нам вас благодарить? – растроганно спросила госпожа де Соммьер.
– Нет ничего проще. Налейте немножко виски мне на обратную дорогу.
Лиза в тот же вечер объявила Мэри, что немедленно возвращается в Цюрих.
– Здесь я сижу без всякой пользы, порчу кровь себе и мешаю другим.
Мэри занималась в это время портретом лорда Гордона, и все ее внимание было сосредоточено на изображении шотландской шапочки, украшенной дерзким петушиным пером. От неожиданности кисть Мэри дрогнула, и вместо пера зеленая полоска появилась на лбу того, кого называли «Королем шотландцев»
– Черт! Будь добра, предупреждай заранее о таких глобальных решениях! – Мэри положила кисть, взяла чистую тряпочку и принялась убирать зеленую полоску. – Скажи, что ты будешь делать в Цюрихе? Если бы твой отец вернулся, мы бы об этом знали.
– О моем отце ничего невозможно знать наверняка, если в нем заговорила страсть коллекционера.
– Позвони ему!
– Это невозможно. Ты не знаешь моего отца. С каждым годом его любовь к тайнам возрастает.
– Так у кого ты собираешься выведать его секреты? У стен? Может быть, сейфа?
– Нет, у его личного секретаря Бирхауэра.
– Всего-то навсего?
– Ты даже не представляешь, что это за человек. Кремень. Скала. Но если кто-то знает, пусть даже приблизительно, где находится мой отец, то только он. Имея при этом строжайший приказ никому ни при каких обстоятельствах не сообщать об этом.
– Даже тебе?
– Знаешь, иногда кажется, что в первую очередь мне. Отец знает, как легко меня взволновать, и тогда я принимаюсь бить в большой колокол и звать на помощь, хотя дело порой яйца выеденного не стоит.
Мэри не могла не рассмеяться.
– А Альдо не скупится на поводы для волнений. При твоем характере нужно было выходить замуж за нотариуса.
– Я бы не стала так шутить. В общем, все, на что я пока имею право, это знать, что мой отец в Южной Америке, в которой оказался, желая заполучить таинственное сокровище. Мир коллекционеров безжалостен. Там пойдут на любые ухищрения, лишь бы вытащить коврик из-под ног соседа. Я понимаю, что отец опасается соперников. Но на этот раз дело слишком серьезное, и мне необходимо получить от Бирхауэра более точные сведения. Я не думаю, что он знает, где именно находится отец, но уверена, у него есть адрес или закодированный номер телефона, по которому возможно с ним связаться.
– За чем охотится твой отец?
– Думаю, за изумрудами, но точно не знаю. А вот Бирхауэр должен знать.
– Глупость какая-то! Бирхауэр тоже человек, а любого человека можно купить, нужно только найти подходящую цену.
– Никто не заплатит Бирхауэру столько, сколько платит отец.
– Ну, разве что так. Значит, уезжаешь? Не забывай присылать о себе вести. А лучше всего приезжай снова! Мне будет так неспокойно без тебя.
Лиза крепко обняла подругу:
– Непременно приеду, обещаю. Но сначала посмотрю, как там мои малыши.
Княжна уже подошла к двери мастерской, когда Мэри ее окликнула:
– Подожди минуточку!
Мэри открыла ящик старинного секретера, чужака среди подрамников, красок, кистей, и протянула Лизе небольшую вещицу в темно-синем кожаном чехле.
– Возьми и спрячь. Может пригодиться. Например, чтобы переубедить верного слугу.
В чехле лежал отливающий синевой стальной «браунинг».
В тот же вечер Лиза уехала в Цюрих.
Бирхауэр не без тревоги взглянул на молодую женщину, появившуюся на пороге его рабочего кабинета. Во-первых, потому, что она непривычно выглядела: ни элегантный туалет, ни искусный макияж не могли скрыть ее нервного напряжения. А во-вторых, он предвидел, что ему предстоит жестокий бой за возможность остаться верным своему долгу и… хозяину. Лиза не заставила его долго ждать, спросила сразу же:
– Бирхауэр, где мой отец?
– Вы знаете это так же хорошо, как я, княгиня: он в Латинской Америке, надеется добыть необыкновенной красоты камни, за которые готов заплатить любую цену.
– Латинская Америка велика, и мне необходимо знать, где именно он находится.
– Полагаю, что в Бразилии.
– Что значит, «полагаю»? Вы же прекрасно знаете, что для меня не секрет, каким образом отец путешествует. Я знаю, что ваша прямая обязанность – устранять любые препятствия, какие возникают у него на пути. Он отправился на поиски сам, это говорит о многом, но вы же следите за его маршрутом! Латинскую Америку за несколько часов не обшаришь. Так поделитесь, как можно с ним связаться. Наверняка есть такая возможность в случае крайней необходимости.
– Можно послать письмо до востребования по адресу… Что, однако, случилось?
Лиза перевела дыхание, чтобы справиться с закипавшим в ней гневом. Она оперлась обеими руками о стол и заговорила, глядя секретарю в глаза:
– Скажите мне, Бирхауэр, где мы с вами находимся? В африканской пустыне? В тропических джунглях? На необитаемом острове? Нет! Мы с вами в Цюрихе, одном из крупнейших и богатейших городов Швейцарии в центре Европы. И не надо мне рассказывать, что здесь ничего не знают о том, что творится в мире. А в Англии, между прочим, разразился скандал, который может не только разорить нашу семью, но и уничтожить ее. Князя Морозини, знаменитого международного эксперта, обвинили в воровстве! В краже бриллианта «Санси», и сделал это лорд Астор из замка Хивер, один из немногих друзей отца, при том что князя этот человек до этого неприятного случая в глаза не видел! Подобный скандал не вызывает у вас желания немедленно известить о нем моего отца? Что должно еще случиться, чтобы вы воспользовались своим драгоценным…
– Успокойтесь, прошу вас. Садитесь и позвольте мне предложить вам…
