Адальбер лежал на каменной скамье, покрытой ветошью, под каким-то тряпьем. Его приковали к стене за щиколотку цепочкой, достаточно длинной, чтобы добраться до угла, где стояло туалетное ведро, и до миски с едой. В ней темнело какое-то непонятное месиво, которого вряд ли касался вконец ослабевший узник. Он был без накладной бородки и усов, а его спутанные волосы стали двуцветными: русыми у корней и грязно-рыжими на кончиках. Прикоснувшись к мужчине, Мари-Анжелин поняла, что он жив. От него шел жар, его трясла лихорадка. Адальбер повернул голову и узнал женщину.
– План-Крепен? Я, похоже, брежу.
– Это не бред, это кошмар, – возразила она. – Вас нужно вытащить отсюда, но эта цепь… Боюсь, мне с моей отмычкой не справиться…
– Позвольте мне? – подал голос Питер.
Он взял с постели дерюгу, служившую одеялом, разорвал пополам, сделал валик, приставил его к стене, куда крепилась цепь, а потом сунул туда руку с револьвером и выстрелил. Хлопок был не громче вылетевшей пробки из бутылки шампанского. Цепочка разорвалась.
– Остальным займемся дома. Теперь нужно вынести его отсюда. Сначала поднимем, а потом вы, Финч, отправитесь за автомобилем и подгоните его как можно ближе к нам. Вы можете хоть немного ходить, как думаете? – обратился он к Адальберу.
– С вашей помощью смогу.
Им удалось одолеть лестницу. Адальбера усадили на кровать и закрыли люк. Мужчина поднял голову вверх и уставился на потолок.
– А портрет? Может быть, стоит забрать его с собой?
– Еще один портрет? – переспросила План-Крепен. – Чей же?
– Сейчас увидите. Я собственноручно спрятал его на балдахине. Достать нетрудно, если подняться по этой колонне, – и он показал на столбик у изголовья, более солидный, чем другие.
Питеру не составило труда достать сверток, но времени развернуть его у них не было, им нужно было бежать как можно скорее.
Не прошло и пяти минут, как на пороге вновь появился Финч. Никто не слышал шума мотора, однако автомобиль уже стоял позади коттеджа. Как ни было худо Адальберу, он не мог не улыбнуться, когда его разместили на мягких подушках заднего сиденья, где он лежал, положив голову на колени Мари-Анжелин.
– Потрясающий транспорт для беглецов, – одобрительно сказал он.
– У герцогов нет большого выбора: положение обязывает, – улыбнулся в ответ Питер.
Он представился Адальберу и занял место шофера.
– Хорошо, что «сэр Генри»
[29] у нас самый тихий в мире. В некоторых случаях это немалое преимущество.
– А как вернется ваш человек? – спросил Адальбер, глядя на удалявшегося Финча.
– На нашем служебном автомобиле.
Адальбер с нежностью подумал о своем красном «Гамилькаре», который так громко рычал и так быстро летел… Потом все поплыло у него перед глазами, и он потерял сознание.
– Ему стало плохо! – неожиданно завопила Мари-Анжелин.
– С вами рядом чудесное средство, которое ему, безусловно, поможет, – откликнулся Питер, имея в виду маленький бар.
План-Крепен поспешила его открыть и, выбрав коньяк, взяла один из хрустальных графинов, но тут же снова встревожилась, не зная, как он подействует на пустой желудок больного.
Однако щеки Адальбера порозовели, и он открыл глаза.
– Альдо, – прошептал он. – Где Альдо?
План-Крепен не решилась ответить. Она была так рада, что нашелся Адальбер, что гнала от себя все другие мысли, боясь, конечно, самого худшего.
– Возможно, нам стоило посмотреть под другой кроватью? – предположила она. – И вообще, с чего вдруг в коттедже оказался каменный мешок?
– Такие тайники называли «Дыра для кюре», – объяснил Питер. – В них прятали католических священников при Генрихе VIII, протестантов при Марии Тюдор, и уж не знаю кого при Елизавете. В любом случае, – прибавил он после минутного размышления, – мы не можем отрицать, что коттедж построен точно в стиле эпохи Тюдоров. Вполне возможно, и остальные, побольше, тоже сделаны по такому же образцу.
– Это может быть правдой. Но рядом только один и такой же маленький домик. Может быть, стоило осмотреть и его?
– Смею заметить, дорогая мадемуазель, что вас привлек именно этот. С другим было то же самое?
– Нет, ничего похожего, – признала План-Крепен.
– В таком случае, успокойтесь. Я не оставляю намерения вернуться туда с Финчем. И не соблаговолите ли вы снабдить меня вашим маленьким помощником?
– А вы не соблаговолите ли взять меня с собой? Кто знает, возможно, духи на этот раз будут более словоохотливы?
– Мы обсудим все завтра. А пока отвезем нашего больного ко мне домой. Финч обладает даром ставить людей на ноги.
Три четверти часа спустя Адальбер, вымытый и ухоженный, лежал в удобной постели, получив от Финча необходимую медицинскую помощь, что избавило его от необходимости обращаться к врачу. Ничего серьезного у него не было: дурные условия и сильная простуда – вот и все его болезни. Безупречный Питер позвонил тем временем леди Клементине и госпоже де Соммьер, которая умирала от беспокойства, и предупредил, что План-Крепен останется ночевать в Лондоне, в его большой квартире найдется комнатка и для нее. Сейчас уже слишком поздно, чтобы ехать в Чартвелл, но Питер постарался утешить дам кратким рассказом об их приключениях.
Госпожа де Соммьер несказанно обрадовалась спасению Адальбера, но тревога вновь зазвучала у нее в голосе, когда она тихо спросила:
– А что с Альдо?
– Пока никаких следов. Они оба уснули примерно в одно и то же время, и наверняка под воздействием снотворного, а дальше…
– Значит… Адальбер проснулся в этой каменной ловушке. А князь… Никто не знает, что с ним случилось…
Сердце тети Амели болезненно защемило. Нет слов, она была счастлива, что дорогой Адальбер нашелся, но где Альдо, утешение ее старости? Она гнала от себя мысль, что ей никогда больше не увидеть его беззаботной улыбки, не услышать теплого низкого голоса. Что он никогда больше не обнимет ее и не скажет, что очень любит. Что не рассмешит ее и не разозлится, и его серо-голубые глаза не станут зелеными. Что не хлопнет дверью так, что задрожат хрусталики люстр, позабавив План-Крепен. А что будет с Лизой, если Альдо нет в живых? Об этом тетя Амели боялась даже подумать.
Предположение заставило ее похолодеть, но и отмахнуться от него не получалось. И как было смириться с бесчестьем, которое как кровавое пятно легло на его славное имя?..
На другом конце провода План-Крепен, которая успела взять трубку, поняла, что чувствует и думает госпожа де Соммьер.
– Не будем терять надежды, – сказала она. – Не знаю, какую цель преследуют враги Альдо, но для чего им было оставлять в живых Адальбера, если они не пощадили Альдо? Гораздо проще было бы похоронить обоих в водах Темзы.
