– Что вы, ничего подобного, – поспешила разубедить его Ола. – Просто я видела слишком много браков, заключенных ради выгоды, – бывают ли вообще при дворе браки иного рода? – и все они оказались настолько несчастливыми, что я приняла решение найти нечто лучшее.
– Если вам позволят.
– Да, если мне позволят.
– Сказать вам что-то? – задумчиво произнес герцог. – Когда вы говорите, мне как будто слышится голос собственного сердца. Я и сам всегда так считал. Истинная любовь – это если любишь кого-то не только в хорошем, но и в плохом. Когда я женюсь – а когда-нибудь я должен буду это сделать, – моей избранницей станет женщина с большим сердцем. Вот только где ее найти такую, если на ярмарке невест я встречаюсь лишь с жеманными девицами, которых амбициозные мамаши подталкивают ко мне, рассчитывая заполучить мой титул?
– Мое положение не лучше вашего, – заметила Ола.
Герцог встряхнулся.
– Да, но хватит о грустном! – произнес он. – Завтра мы просто побудем вместе. Не хочу делить вас ни с кем, ни с какими другими мужчинами, которые наверняка обратят внимание на такую красивую женщину.
Ола, рассмеявшись, сказала:
– Скорее, из-за того, что я принцесса. Если мы встретим кого-нибудь, говорите, что я просто ваша знакомая из Европы. Можете называть меня фрейлейн Шмидт.
– Вы из всего делаете загадку, – ответил герцог. – Но я понимаю вас. И, думаю, вынужден буду побороться, чтобы все-таки оставить «фрейлейн Шмидт» себе.
– Спасибо, любезный сэр. И мы сможем заняться теми восхитительными вещами, которые мне обычно не дозволены, теми вещами, что стóят того, чтобы ими заниматься?
– Все, что захотите, обещаю. Завтра утром я пришлю вам в гостиницу записку, напишу, что и как. То есть… если будет угодно вашему высочеству.
– Мне будет угодно любое ваше предложение, – легкомысленно обронила Ола. – Ах, это так похоже на прекрасный сон, что я начинаю бояться проснуться.
– Я этого не допущу, – улыбнулся герцог. – И это обещание. А теперь я должен отвезти вас домой. Уже намного больше времени, чем я думал. Компаньонка, которая вас опекает, на меня очень рассердится. Но мне было до того приятно ваше общество, что я просто не мог от вас оторваться. Вы поразительная женщина – с такими мне еще не приходилось разговаривать. Невозможно угадать, что вы скажете в следующую секунду.
– Это потому, что я очень мало говорила, – рассмеялась Ола. – Мужчины всегда считают женщину умной, если она позволяет вести разговор им.
Герцог захохотал.
– Неплохо! – одобрительно кивнул он. – Это научит меня быть бдительнее. Но, разумеется, говоря так, вы опровергаете собственное утверждение тем, что вы умны на самом деле. Теперь мне и в самом деле любопытно, что вы скажете еще.
Она, бросив на герцога шаловливый взгляд, заметила:
– Думаю, кое-что из того, что я могу сказать, вас очень удивит.
– Что вы имеете в виду?
– Ничего, – сразу отступила Ола, жалея о мгновенном помешательстве, заставившем ее сделать столь опрометчивые признания.
– Неправда. Вы это сказали не просто так.
– Возможно, однако сейчас я не буду ничего объяснять, – ответила она, придавая голосу величавости, чтобы герцог больше не задавал вопросов.
По пути обратно в гостиницу она обронила:
– Сегодня ночью я, наверное, не засну. Буду думать о завтрашнем дне.
– Если я не засну, то потому, что буду думать о вас, – ответил Джон.
В его глазах появилось такое выражение, что по ее телу пробежала дрожь, и она потупила глаза.
Герцог, взяв руку девушки, поднял ее к своим губам со словами:
– Я считал себя благородным человеком, но теперь мне начинает казаться, что вы рядом со мной не в такой уж безопасности, как вам представляется. Ваше высочество… Ола… Я хочу поцеловать вас. Я очень этого хочу.
Сердце Олы заколотилось как сумасшедшее.
– И вы это сделаете? – прошептала она.
Его пальцы на ее руках сжались крепче.
– Нет, – тихо произнес он. – Слишком рано. Однако предупреждаю, завтра я могу решить иначе. Быть может, вам стоит остерегаться меня.
В полутьме салона кареты она улыбнулась ему и сказала:
– А я не боюсь. Возможно, это вам нужно бояться.
– Я боюсь. У меня такое ощущение, будто я угодил в какую-то странную, загадочную историю и от меня ничего не зависит. Вы тоже чувствуете это?
– Да, – промолвила она. – О да.
И вдруг Ола поняла, что карета уже остановилась. Поездка закончена.
Герцог вошел вместе с ней в гостиницу и довел девушку до лестницы.
– Спокойной ночи, – сказал он, сжимая ее руку. – Надеюсь, вы будете спать крепко.
– Сомневаюсь, – покачала головой Ола. – Мне слишком о многом нужно подумать.
Он, кивнув, обронил:
– Тогда до завтра.
Резко развернувшись, герцог быстро удалился.
Поднимаясь по лестнице, Ола думала о том, что все это, наверное, ей приснилось.
«Могло ли такое произойти по-настоящему? – спрашивала она себя. – И что теперь будет со мной? В одно прекрасное время мне придется исчезнуть так же неожиданно, как я появилась. Для меня это мечта, ставшая явью. Для него это будет сон, который скоро позабудется».
Грета уже ждала ее.
– Ну что? – нетерпеливо кинулась компаньонка к Оле. – Как прошло? Он что-то заподозрил?
Глаза девушки засияли, но она ничего не сказала, лишь покачала головой.
– Так у вас получилось? – ахнула Грета. – А я думала, если разговор затянется, он обо всем догадается.
– Почти все время говорил он. Я просто слушала.
– Слава богу, все позади. Вам больше нельзя так рисковать.
– Я встречаюсь с ним завтра, – мечтательно промолвила Ола.
– Что?
– Он будет показывать мне достопримечательности.
– Это означает, что вас увидит еще больше людей, а чем больше особ услышат, что вас называют принцессой, тем больше из них могут что-то заподозрить.
– Нет, мы договорились представлять меня как фрейлейн Шмидт.
Грета опешила.
– То есть, – ошеломленно произнесла она, – вы, простолюдинка, будете притворяться принцессой, которая притворяется простолюдинкой?
– Да.
– Вы сошли с ума.
– Да, – вздохнула Ола. – Я это поняла еще два часа назад.
– Дорогая, вы пугаете меня.
– Не бойтесь. Вот я ничего не боюсь. Нельзя жить в страхе.
– Но как далеко это может зайти? Что произойдет, когда он узнает правду?
