– Пройдем вдоль реки, – предложил он.
Быть может, это произошло случайно, но, когда они шли по набережной, Джон взял ее за руку. Сердце Олы затрепетало. Что бы ни ожидало ее впереди, этот миг она запомнит навсегда.
Ола влюбилась в герцога. Отрицать этот факт было бессмысленно. Они познакомились совсем недавно, однако она полюбила его и смела надеяться, что он тоже.
Она посмотрела на широкий водный простор, очарованная тем, как на ряби играет солнечный свет. Еще никогда девушка не видела таких могучих рек, столь огромных кораблей.
Герцог повел ее в небольшой открытый ресторан, из которого можно было наблюдать за речной жизнью. Какое-то время Ола молча созерцала суда, катера и лодки, плывущие вверх и вниз по реке.
– Сейчас, как и во всем Лондоне, на Темзе больше людей, чем бывает обычно, – сказал Джон.
– Никогда не видела ничего подобного, – призналась Ола. – Так много кораблей из разных стран. Я и не знала, что корабли бывают такими огромными.
– В вашей стране нет портов?
– Нет. Олтеница не имеет выхода к морю, – быстро сказала Ола, чтобы не придумывать название порта.
– Вон там судно из Франции, – указал герцог. – А это, которое идет посередине реки, – русское.
Ола посмотрела на корабль, он показался ей большим, но не особенно привлекательным.
– У вас в стране много русских? – спросил герцог.
Девушка, красноречиво поежившись, ответила:
– Пожалуйста, давайте не будем говорить о них.
Ола решила, что, будь она в действительности тем, кем притворяется, русских она бы недолюбливала. Однако, поскольку девушка в жизни не видела ни одного русского, то решила, что лучше избежать разговора, в котором может проявиться ее неосведомленность.
– Как пожелаете, – сказал Джон. – Я устал от всего этого: придворная жизнь, титулы, власть, поклоны, расшаркивание. Иногда мне хочется быть простым человеком и жить себе спокойно дома с моими лошадьми.
Ола рассмеялась.
– Почему вы смеетесь? – удивился Джон. – Вы не верите мне?
– Конечно, не верю. Могу поспорить, что если бы вам предложили выбирать, кем быть, обычным мистером или герцогом, то вы бы выбрали второе. Разве я не права?
Джон покосился на Олу, девушка не поняла, что выражает его лицо.
– Не хочу отвечать на этот вопрос, – сказал герцог. – Давайте побеседуем о чем-нибудь другом. Я бы лучше поговорил о вас.
– А я хочу поговорить о вас, – возразила Ола. – Поэтому нам придется найти такую тему, которая устроит нас обоих. Ума не приложу, о чем нам говорить.
– Я могу предложить множество тем, – отозвался герцог. – Мне хочется задать вам тысячу вопросов и услышать ваши ответы. Вы так не похожи на тех людей, которых я встречал до сих пор. Ваше высочество…
– Фрейлейн Шмидт, – поправила она. – Никакой принцессы не существует.
Он бросил на нее быстрый взгляд.
– Что?
– Сейчас, в эту минуту не существует, – тут же поправила себя Ола. – Я мечтаю забыть о ней. Уже жалею, что… что родилась принцессой.
– Знаете, я тоже в душе сожалею, что вы принцесса. Именно это создает трудности в нашем с вами общении. Есть кое-что… Впрочем, нет, ничего. Не обращайте внимания.
– Если это так важно, быть может, стоит рассказать сразу?
– Важно, но, хоть убейте меня, я не могу говорить об этом сейчас. Возможно, позже, после того как мы проведем вместе больше времени. – Герцог взял ее за руку. – Когда вам нужно возвращаться?
– Когда вам надоест за мной присматривать.
Он, покачав головой, тихо произнес:
– Вы же знаете, что это невозможно. Почему же притворяетесь и делаете вид, будто это не так?
– Быть может, существуют вещи, которые нам не дано знать. Вещи, суть которых мы сами себе не позволяем знать, – с оттенком грусти в голосе произнесла Ола.
Герцог ничего не ответил. Он смотрел на нее как-то по-особенному, и она не понимала, что стоит за этим взглядом.
– Придет время, – продолжила Ола, – и вы будете вынуждены вернуться в свое родовое гнездо, а я – в свое.
Герцог кивнул.
– Да, рано или поздно нам придется столкнуться с этим. Но не сейчас. Давайте сегодня забудем обо всем неприятном и станем думать только о хорошем.
Оставшуюся часть обеда они мало разговаривали и наслаждались отличным вином. Время от времени их глаза встречались и на лицах вспыхивали улыбки.
– Теперь прокатимся по подземной железной дороге, – наконец сказал Джон. – А потом найдем, чем бы еще интересным заняться.
– У вас нет никаких дел?
– Кроме вас, ничто не имеет значения, – просто ответил он.
Для Олы то было время счастья, подобного которому она до сих пор не испытывала. И она не догадывалась, что ей грозит ужасная опасность. Женщине, более искушенной в житейских вопросах, показалось бы странным, как он мог вот так взять и бросить все свои дела ради нее. Но ей застилали глаза счастье быть рядом с любимым мужчиной и уверенность в том, что он питает такие же чувства по отношению к ней.
Разве может быть что-то плохое в мире, где царит любовь?
В другом кэбе они доехали до станции «Паддингтон» и начали спускаться вниз по казавшейся бесконечной лестнице, пока не попали на железнодорожную платформу.
– Где мы? – спросила Ола.
– Глубоко под землей, – ответил Джон, заметив ее встревоженное выражение лица. – Держитесь за меня.
Одной рукой он приобнял ее за плечи, а она взяла его вторую руку и крепко сжала, когда из туннеля с грохотом вылетел поезд. Шум был невообразимый, поэтому девушке почудилось, будто она очутилась в самóй преисподней.
Потом они оказались внутри поезда, громыхавшего под землей. Ола пыталась заговорить с герцогом, но из-за шума это было невозможно, и в конце концов она сдалась.
– Хотите еще посмотреть подземку? – спросил Джон, когда они доехали до станции.
От страха лишившись дара речи, она только покачала головой.
Герцог отвез ее обратно на «Паддингтон», и оттуда они снова вышли на солнечный свет.
– Вы так побледнели, – участливо произнес он, всматриваясь в ее лицо. – Наверное, не стоило затевать подобное.
– Я бы не отказалась от этого подземного путешествия ни за что на свете, – ответила Ола. – Однако сейчас с удовольствием выпила бы чаю.
Ни с того ни с сего рассмеявшись, герцог достал большой белый носовой платок.
– Нужно было сказать, что вы побледнели вся, кроме пятнышка сажи на носу, – сказал Джон, бережно вытирая ее нос. – Пойдемте, найдем чайную.
Он принес Оле чай, пирожные с кремом, и они отправились в кэбе к набережной.
