Тут Грета неосмотрительно хихикнула. Герцог, метнув на нее осуждающий взгляд, сказал:
– Вы же знаете, я не говорю по-немецки.
– А принцесса Ола говорит, – ответила девушка. – Еще принцесса Ола не любит, когда ей указывают.
– Значит, принцесса Ола – пустоголовая простофиля, не понимающая, что иногда нужно прислушиваться к более опытным людям.
– Принцесса Ола будет очень рада, когда это все закончится и она сможет вернуться в Шотландию.
– А кое-кто будет только рад, если она уедет, раз от нее одни неприятности, – вскипел герцог. – Вы готовы ехать?
– Полностью готова, спасибо.
На сей раз Грета за ними не последовала, что саму ее очень разочаровало, потому что ссора разгоралась весьма многообещающе. Но женщина решила, что когда Ола вернется, она уговорит ее рассказать о том, как прошел вечер. И, если выяснится, что глупая девочка не помирилась с мужчиной, которого она явно любит, Грета возьмет дело в свои руки.
Сегодня Ола выбрала атласное, отделанное кружевом платье, имевшее цвет, средний между серым и серебряным, которое оживляли розовые атласные ленты. Девушка надела мамины жемчужные бусы из трех нитей. По сравнению со вчерашним великолепием вид у нее был скромным.
Герцог взял из рук Греты бархатный плащ и накинул его на плечи Олы. Гнев его поутих.
– Вы очень хорошо выглядите, – обронил Джон.
Он говорил неуверенно, совсем не так, как опытный придворный, который всегда знает, что делать – казалось, мужчина сделал для себя какое-то открытие.
– Спасибо, – сказала Ола. – Вы, наверное, думаете, что я должна была надеть ваши украшения, но…
– Нет, так намного лучше. Вы больше похожи на саму себя. Вчера вечером я узнал вас с трудом.
– Вчера вечером я была такой, какой вы меня сделали, – тихо произнесла Ола. К ней тоже вернулось самообладание, настолько, что она смогла заметить: и он выглядит прекрасно.
– А сегодня?
– Не знаю.
Ола взяла герцога под руку, и они спустились вниз. Пока карета Джона грохотала по мостовой в сторону Букингемского дворца, девушка смотрела на вечернее небо и думала о том, как долго это будет продолжаться. Куда вел этот путь, и что ожидало ее в конце?
Во дворце их провели в комнату для приема гостей, где уже собралось порядочное количество людей. Свет еще не видывал столь блистательного собрания. Пятьдесят зарубежных королей и принцев, все в парадных одеждах, были здесь вместе с губернаторами британских заморских доминионов.
– Кто этот громадный мужчина с бородой, который смотрит на меня? – спросила Ола.
– Русский посол, – ответил герцог. – Но не волнуйтесь, мы с ним справимся.
Надо сказать, им удалось это. Как посол ни старался, он не смог приблизиться к Оле, чтобы заговорить с ней.
Наконец настало время выходить из приемной комнаты в Большой обеденный зал, где все они собрались вокруг стола в форме подковы, изогнувшейся вокруг ламп и цветов.
Вошла королева в роскошном платье, расшитом серебряными розами, чертополохами и трилистниками, сопровождаемая королем Дании. Она заняла место во главе стола, и банкет начался.
Ели из золотых тарелок. Ола читала о таких в сказках, но до сих пор не верила, будто они существуют на самом деле. Она чувствовала себя так, словно погрузилась в какой-то чудесный сон. Принцесса Ола не была настоящей, но и Ола Мак-Ньютон – тоже. А мужчина, сидевший рядом с ней, был самым ненастоящим из всех, потому что скоро им предстояло распрощаться. Он исчезнет и, более того, будет рад расставанию. Он сам так сказал.
И ее жизнь потеряет смысл.
За столом произносили речи и тосты. Ола пыталась слушать, но разум ее был занят одним: герцог сидит рядом с ней и не сводит с нее глаз, как было в театре.
Девушка медленно повернула голову. Он смотрел на нее, и в глазах мужчины отражалось его сердце, которое терзал один единственный вопрос: «Неужели пути назад нет?»
Банкет закончился, и все встали, чтобы переместиться в бальный зал, где уже репетировал оркестр.
Какой-то крепко сложенный бородатый мужчина подошел к ним и приветствовал герцога как старого друга. Оказалось, это принц Уэльский; он пригласил Олу на танец.
Принц был женат на одной из красивейших женщин страны, но о его изменах Александре ходили легенды. Молва донеслась даже до Бен Торрака, поэтому Ола не особенно удивилась, когда он откровенно окинул ее взглядом.
– Как досадно, что у нас не будет времени узнать друг друга получше, – сказал принц, и его очаровательная улыбка несколько скрасила двусмысленный подтекст этого высказывания.
– В самом деле, сэр? – Ола не знала, что ему о ней известно.
– До меня всего лишь дошли слухи, еще не подтвержденные, однако заслуживающие доверия, – о том, что замок Холлентот освобожден. Русские солдаты обращены в бегство.
– Если это так, то… – задумчиво начала она.
– Да, уже завтра вы покинете нас. Какая жалость! А знаете, мы с вами могли бы подружиться.
Она пробормотала: «Ваше высочество слишком добры», – но про себя подумала: ничто на свете не заставило бы ее «дружить» с ним в том смысле, который он имел в виду.
Сердце Олы принадлежало другому мужчине, человеку, которого она, возможно, после сегодняшнего вечера уже никогда не увидит.
Принц Уэльский вернул ее герцогу, подмигнул ей и отправился на поиски более сговорчивой партнерши.
– Я должен был предупредить вас о нем, – сказал герцог. – Он не позволил себе ничего лишнего?
– Нет, но… – Ола, оглянувшись по сторонам, прошептала: – Он мне кое-что рассказал.
– Потанцуйте со мной, – сказал герцог. – Так нас никто не услышит.
Сначала они кружили по залу молча. Ола думала о том, что все это в последний раз, и сердце ее изнывало от невыносимой боли.
– Рассказывайте, – наконец потребовал Джон.
– Это конец. Принц сказал, что русские войска у замка Холлентот разбиты и семья спасена. Он говорит, официально сведения еще не подтверждены, однако теперь…
– Вам нужно исчезнуть, – согласился герцог.
– Так значит, это прощание, – сказала Ола. – Это наш последний танец, наш последний вечер.
– Наш последний поцелуй? – спросил он.
– Вы не можете целовать меня здесь.
В ответ герцог опустил руки и припал губами к ее устам. Длилось это лишь какое-то мгновение, слишком недолго, чтобы привлечь внимание остальных танцующих пар.
Он жадно всмотрелся в ее лицо.
– Вы и в самом деле расстанетесь со мной, Ола? Пойдете своей дорогой, а мне позволите идти своей?
Но, прежде чем она успела ответить, он начал двигаться быстрее, подчиняя девушку ритму музыки и кружа слишком быстро для того, чтобы думать. Ола могла лишь удивленно держаться за него и гадать, куда заведет ее этот танец.
