– У меня нет врагов. У меня есть друзья и люди, которые меня любят.
– О, да неужели? Бедная обманутая девочка. – Из спикеров конференц-телефона зазвучал надсадный кашель курильщика. Анна увидела, как помрачнели собравшиеся журналисты, и спросила себя, так ли их тошнит от этого, как и ее саму.
– Вы это придумали, чтобы заставить меня с вами говорить. Доказательств у вас нет.
– Уверяю, они у меня есть. Я записал наш разговор с источником полностью и с радостью размещу его на нашем сайте.
Пытался ли Майк Хеннесси обмануть Анну? А если нет, то с кем он мог говорить? Страх вцепился ей в сердце, когда она ответила:
– Тогда вы либо подкупили кого-то, либо шантажировали…
– Избавьте меня от мелодрамы, мисс Браун. К такой тактике мог бы прибегнуть «Мессенджер», «Пост» в ней не нуждается. Наш источник пришел к нам сам.
– КТО ЭТО БЫЛ? – Крик зародился глубоко, и от его силы у Анны зазвенело в ушах.
– Ваша собственная мать, Анна! Она нахально заявилась прямо ко мне в кабинет и выложила все в обмен на жирный чек!
Анна в ужасе ударила рукой по кнопке отбоя. В комнате воцарилась тишина.
– Простите… Мне так жаль… – торопливо выдохнула она, пока слова Хеннесси клеймом впечатывались ей в душу: «Ваша собственная мать, Анна!»
И тогда гротескный факт дошел до ее сознания целиком: Сенара Браун приехала в Лондон не ради эмоционального воссоединения, а чтобы продать свою дочь тому, кто больше заплатит. Вот и раскрылась суть ее экскурсий по городу в одиночестве. Сколько же газет обошла ее мать, утверждая, что катается по туристическим местам? Холодная липкая тошнота подкатила к горлу, и внимательный журналист едва успел сунуть ей в руки мусорную корзину, чтобы поймать поток, пока другие неловко пытались придержать ей волосы.
Никто не произнес ни слова. Когда Анна медленно выпрямилась, все взгляды были направлены на нее. Ей передали салфетку, она вытерла рот, слишком расстроенная, чтобы беспокоиться о том, что ее стошнило на виду у коллег. Глубоко вздохнув, она поднялась, и журналисты расступились перед ней, давая дорогу к двери.
– Хочешь, я спущусь с тобой? – предложила Ри. – Можем выйти и подышать свежим воздухом.
– Нет. Спасибо…
– Кто-то должен сказать Джульетте, – успела услышать Анна, сбегая к ждущему ее лифту.
Ей удалось сдержать слезы, пока не закрылась дверь, а потом она сползла по стальной стене, в то время как лифт мчался вниз, увлекая за собой ее сердце.
Глава сорок вторая
Майку Хеннесси, как оказалось, вовсе не понадобилось говорить с Анной, чтобы цитировать ее. На следующий день «Дейли пост» опубликовал статью, дополненную фотографиями, на которых Сенара с беспечной легкостью играла роль обманутой матери, а Анну запечатлели со вспышкой в тот миг, когда она держала в руках фальшивую посылку, и изумленное выражение ее лица вполне могло показаться виноватым. Однако в центре жирным шрифтом было напечатано не фото, а фразы, якобы принадлежавшие Анне, хвастающейся деньгами, полученными от «Мессенджера» за свою историю: «Я простая корнуолльская девчонка, и, когда мой начальник предложил мне такую сумму, что мне оставалось делать? За одну статью я получила больше, чем за пять лет работы в этом месте!»
– Ох, Анна, какой же бред! – покачал головой Тед, склонившийся над скандальным разворотом газеты, разложенной на столе ресепшена.
– Какая дрянь.
Анне очень хотелось не приходить на работу сегодня. Она всю ночь не спала, кружила по квартире и отчитывала себя за то, что поверила Сенаре. За первые часы утра ее настроение изменилось несколько раз. К чему ей прятаться дома, словно ложь конкурирующего таблоида была правдой? Ей нечего скрывать, она не сделала ничего плохого. Статья Бена причинила достаточно вреда, но в ней по крайней мере Анна была описана положительно, особенно если сравнить с тем ядом, который сочился на нее со страниц «Дейли пост». Нет, Анна не собиралась доставлять Майку Хеннесси такого удовольствия. Высоко держа голову, она села на свой обычный автобус, а теперь стояла на рабочем месте, полная решимости не отступать ни на шаг.
– Я думаю, что очень смело с твоей стороны прийти сюда, – утешал ее Ашраф, передавая чашку с чаем. – Особенно учитывая ту толпу за дверями.
Он кивнул на вход в здание «Мессенджера», у которого топталась очередь недовольных папарацци.
– Ты не беспокойся по поводу этой толкучки, – ответил Тед. – Мы с ребятами за ними следим. Одно неверное движение – и им не поздоровится.
– Анна, ты прости, но твоя мать редкая с-у-к-а. – Ашраф ткнул пальцем в ухмыляющуюся женщину с фотографии в центре статьи. – Ты посмотри на нее: она же наслаждается этим! Какая мать стала бы продавать своего ребенка?
– Худшая, вот какая. Семьи, они большей частью проблемные. – Тед похлопал Анну по плечу. – Что тебе сейчас нужно, девочка, так это такие друзья, как мы. Мы поможем тебе все исправить.
Пока коллеги продолжали без спросу копаться в жизни, которую Анна привыкла считать своей, она изо всех сил пыталась занять себя чем-то полезным. Одного она не могла понять: как? Как ее тихое счастливое существование, которое она так тщательно обустраивала вдали от любых скандалов, разочарований и боли, вдруг превратилось в это?
Я ведь ничего не хотела: ни посылок, ни эдакой матери, ни Бена. Почему со мной все это произошло?
Час спустя до ресепшена докатились новости о продолжении статьи, размещенном на сайте «Пост», где Анна якобы критиковала «Дейли мессенджер», корпорацию «Дейбрейк», а также обвиняла Джульетту Эванс в корпоративном мошенничестве.
А затем по зданию начали расползаться странные слухи…
Ашраф узнал о них первым, подслушав разговоры в отделе корреспонденции. Вернулся он оттуда непривычно молчаливым, после чего принялся тихо разговаривать с Тедом и Шенис. Когда атриум слегка опустел, Анна поймала Теда за рукав:
– Что происходит?
– Ничего.
Анна скрестила руки на груди:
– Тед, ты плохой актер. Я видела, как на меня все косятся. И знаю, что если и есть человек, который в курсе происходящего, то это ты.
Тед покраснел, выслушав этот комплимент.
– Ну, мне нравится думать, что я многое знаю.
– Итак?
На лице Теда появилось отвращение.
– Прости, девочка. Все очень плохо. Люди – некоторые люди – говорят, что «Пост» не зря такое о тебе опубликовал.
– Они считают, что я все подстроила? Но почему они так решили?
– Ну, кое-что из того, что говорила твоя ма…
Как мог кто-то поверить лжи Сенары – здесь, в штаб-квартире таблоида? Ведь всем было отлично известно, как пишутся такие статьи. Или они так плохо знали Анну, что не могли увидеть, насколько смехотворны утверждения газеты конкурентов?
