– Вот, сунь в посудомойку. – Я отдала нож Оливии. – Я присмотрю за ним. Когда ты вернешься, я переоденусь.
– Да, – она кивнула. – Да.
К тому моменту, как я вернулась в джинсах и худи, Оливия не сдвинулась и на миллиметр.
– Окей, нам надо придумать, как спустить его вниз к машине.
Она кивнула, но не ответила. Кажется, мы с ней тупели по очереди.
– Эй, я придумала! У вас есть эти штуки, типа ручных тележек, чтобы возить мебель и чемоданы?
– Есть. – Она просияла. – Они в маленькой комнате за гаражом, но до лифтов. Кажется, их там три штуки.
– Ладно, ты следи за ним, а я схожу.
Я спустилась на грузовом лифте. Мое будущее… проклятье, моя жизнь… разлетались на части. Но я не плакала. Вместо этого я представляла себе, как иду по старому кампусу в Йеле. По дороге на одну из своих первых лекций я вдыхала свежесть октября. Сухие листья ломались под подошвой. Я помахала паре ребят, которых знала по общежитию. Мы встретимся позже, чтобы позаниматься, а потом выпьем кофе перед моей сменой в библиотеке.
Я распланировала все, что буду делать в Йеле. Чувство, что я все обрела, а потом утратила, было невыносимым.
Я обнаружила себя в кладовой, и я понятия не имела, как я туда попала.
Прости, мама. Я пыталась. Я очень старалась. Клянусь тебе и богу, я старалась.
У меня не получилось.
Я подняла тележку наверх. Никто из нас не хотел прикасаться к телу. Нас накрыло истерикой. В конце концов мы решили надеть перчатки.
Редкин был намного тяжелее, чем казался. Это было странно и ужасно, но мы сделали это. Мы подняли тело, погрузили его и набросили сверху наши пальто.
В какой-то момент Оливия налила себе бокал вина. Я шагнула было сделать глоток из ее бокала, но она покачала головой.
– Если что-то пойдет не так, ты должна пройти тест на алкоголь.
– Верно, – сказала я. Или подумала, что сказала. Потому что все это время я как будто наблюдала за собой откуда-то издалека. Хотелось пить, но времени не осталось. Мой телефон прозвонил раз. Мы должны были идти, мы должны были идти, мы должны были…
– Пора идти, – сказала я.
– Пора идти, – шепнула она. Мы покатили Редкина к лифту.
– Поедем к Палисейдс, береговым скалам на пути к Медвежьей горе. – Оливия сказала это без должной уверенности в голосе. – Я передумала насчет Таконика. Нам нужна река или по крайней мере дамба, с которой можно съехать.
– Что?
– Ну, по плану А был обрыв. Вода лучше. – Она убеждала себя, я в этом не сомневалась. – Есть место, где можно съехать с дороги около шестой трассы перед мостом Медвежьей горы. Я уверена.
– Что?! – Я уже кричала.
– Нет, слушай. У Дентонов есть домик рядом с Медвежьей горой. Я знаю дорогу как свои пять пальцев. Мы тысячу раз там ездили.
– Когда?
– Когда я была маленькой. О боже.
Когда мы спустились в гараж, горизонт был чист. Мы прошли к условленной точке, и, без сомнений, он был там – остов машины. Ему, должно быть, было по меньшей мере тридцать лет.
– Это определенно выглядит как нечто неотслеживаемое, – сказала Оливия, скривившись.
Мы проверили, нет ли в гараже других жильцов, припозднившихся после ужина или еще по какой причине. Там было тихо как в могиле. Я слышала лишь собственное дыхание.
– Нужно посадить его вперед, рядом с тобой, Кейт.
– Что? Нет! Ни за что!
– Да, я продумала это! – Она хлопнула по багажнику. – Когда мы доберемся до места на трассе, мы остановимся, и ты поменяешься с ним местами. Мы просто передвинем его, а ты сможешь вести машину с пассажирского кресла и выпрыгнуть как раз перед тем, как машина упадет в воду.
– ЧТО?! Не-е-ет! – Она чокнулась, это было единственное объяснение. Моя жизнь была в руках долбаного психа.
– Это единственный способ. Смотри. Я буду в машине вместе с тобой. Мы выпрыгнем вместе. Он разобьется, а мы доберемся до города пешком или поймаем автобус, или… или… разберемся на месте.
Что я могла сказать? Этап «это безумие» мы прошли несколько часов назад. Мой разум был опустошен.
– Ага, ладно.
Она с явным трудом открыла скрипучую дверь.
– Аварии срабатывают всегда. Будет выглядеть так, будто он пустился в бега. Все надежно!
– Ты таблеток наглоталась?
– Никогда в жизни не была более трезвой и более напуганной.
– Я тоже. – Но пока мы стояли там, я не смогла придумать ничего хотя бы в половину столь же хорошего. – Ладно, давай грузить его. – Это было намного сложнее, чем мы себе представляли. Он начал коченеть? И снова мы упустили из виду, каким тяжелым было тело.
Машина была настолько старой, что у нее нашелся лишь поясной ремень.
– Прислони его к двери. Не хочу, чтоб он кренился на меня, – руководила я. – Где ключи? – Может быть, ключей не было, и нам нужен был план C. Я отчаянно молилась о плане C.
– В замке зажигания, – предположила Оливия с заднего сиденья, естественного местоположения для любого, кто родился и вырос в Нью-Йорке. – Введи в навигатор «Мост Медвежья гора».
Мне хотелось ее стукнуть.
– Оливия, в таких машинах нет навигатора.
– Забудь. Я сейчас открою поисковик.
Я повернула ключ, и, к моему удивлению, дурацкий автомобиль завелся. Когда я попыталась включить фары, дворники на ветровом стекле заметались на бешеной скорости. Мы обе заорали. Через три кнопки я нашла фары. – Окей, окей.
– Итак, выезжаем на мост Джорджа Вашингтона и затем…
– Заткнись! Будет чудом, если мы выедем из гаража. Я уверена, подушки безопасности еще не были изобретены, когда эта машина появилась на свет.
– Так это же хорошо! Отсутствующие подушки, ремни… все работает на нас. Ты сможешь это сделать, Кейт. Ты можешь все. Я знала это с того момента, как мы встретились. Мы выкарабкаемся из этого, вот увидишь.
Я включила первую передачу и задержала дыхание. Машина дернулась и остановилась, дернулась и остановилась.
Она перегнулась ко мне через спинку сиденья.
– Может, нам стоит проехать пару кругов по гаражу, прежде чем мы сунемся на улицу?
Мы ездили маленькими кругами почти двадцать минут. Я бы до конца ночи каталась по гаражу в безопасности, но она бы мне не дала.
– Теряем время. Ты отлично справляешься. Поехали! Мое сердце бухало, словно молот. Я едва ли слышала ее. Руки в перчатках потели. Я стиснула руль еще сильнее. В 00:57 мы наконец направились с нашим грузом к выезду и бог знает куда еще.
20 марта, воскресенье
Кейт
01:03
