Рубашка Буна расстегнулась на шее, он сильно сутулился, обтянутые джинсами сильные бедра были широко раздвинуты. В Сисси снова проснулась игривая девчонка, щеки и шея запылали. Их колени соприкоснулись, но Бун не отстранился.
– Скотти следовало бы записать эту игру, – прошептала Сисси, надеясь рассмешить Буна.
Но ему не было весело. Он лишь взглянул на нее своими темными карими глазами. Его молчание смутило Сисси, ей захотелось отвернуться, но она не смогла и, глядя ему в глаза, думала, что, когда они вернутся домой, ей нужно будет заняться его ссадинами.
Скотти не разрешил им никому звонить до тех пор, пока они не прибыли в полицейский участок.
– Нана заберет нас, – сказала Сисси Буну. – Не твои родители. Не Лори. Не твои друзья из школы и с работы. Пусть лучше Нана.
– Будем ей должны, – буркнул Бун.
– Надеюсь, она задаст вам хорошую трепку. – Скотти включил телевизор. – Час назад я видел, как она выходит из театра. Вы можете посидеть в камере, пока она не приедет. Камера открыта. Я приведу Нану прямо к решетке. Пусть на вас полюбуется.
– Скотти?
– Что, мистер мэр?
– Напомни, чтобы я ничего не дарил тебе на Рождество в этом году. И не выделял бюджет на новые полицейские машины.
Скотти рассмеялся, но совсем не весело и покачал головой.
– Если победишь. Не могу поверить, что накануне выборов двух единственных кандидатов забрали в участок после потасовки в клубе. Куда катится мир? – Шеф указал на них обоих. – Вам лучше следить за своим поведением, когда выйдете за двери участка. Граждане Кетл-Ноба заслуживают достойного мэра, ответственного, а не такого, который способен бросить репутацию города на раздирание волкам.
– Сегодня все шло отлично, – сказала Сисси, – пока мы не приехали в «Лог кэбин». Город в программе будет выглядеть превосходно, оплошали только мы с Буном. Если Буна еще могут представить в выгодном свете – он нравится Энн, – то со мной все ясно.
Скотти уставился на нее.
– О господи, да я понятия не имею, что они могут обо мне показать! – вскинув руки вверх, воскликнула Сисси.
Шеф сидел без движения, вытянув ноги и отвернувшись от Сисси, продолжая смотреть футбол.
– Пойдем, – сказал ей Бун.
Сисси была рада, что хоть кто-то в этом помещении не относится к ней как к преступнице. Вместе они завернули за угол коридора и последовали к единственной в этом отделении камере. В маленьком замкнутом пространстве Сисси смогла лучше рассмотреть соучастника в преступлении: протершийся воротничок его старой рубашки (очевидно, одной из самых любимых, и Сисси нашла ее довольно милой); его виски, гладкие и загорелые, чуть ниже которых росли идеально подстриженные волоски.
В камере оказалось две койки, заправленные серыми шерстяными одеялами. Было холодно и, конечно, неуютно.
– Она уже в пути, – сказала Сисси Буну.
Она только что позвонила Нане, и та, разумеется, потребовала объяснений, так что пришлось все в общих чертах рассказать. И только повесив трубку, Сисси вздохнула с облегчением.
Бун ничего не ответил, потому что мысленно был не здесь, а словно отправился в какой-то неведомый, известный только ему мир. Он даже не стал спорить с Сисси относительно того, кто за ними приедет.
– Я думала, во всех камерах есть окна, – проговорила она какое-то время спустя.
– Очевидно, нет.
– За исключением отсутствия окон эта камера весьма похожа на те, что я себе представляла. Здесь очень скучно. Хочу выбраться отсюда, прежде чем нас запрут.
– Идея. – Бун поднял голову, открывая Сисси свою гладкую мускулистую шею и, спросил у Скотти: – Какой счет?
– Не считаю, – ответил шеф.
Лицо Буна выражало грусть и раздражение.
– Хочешь к нему пойти? – спросила Сисси.
– Нет. – Он указал рукой на ее кушетку. – Чувствуй себя как дома.
Но он по-прежнему разговаривал холодно и отстраненно. В этот момент Сисси совершенно не понимала его.
– Нана прибудет через десять минут, – сказала она, взглянув на телефон.
– Ужасно, что мы испортили ей вечер. – Бун отвел взгляд, словно ему было неприятно смотреть на нее.
– Что тебя тревожит?
– Помимо того, что меня отвезли в полицейский участок как закоренелого правонарушителя?
– Да.
– А вышеупомянутой причины недостаточно?
Сисси пожала плечами.
– Не знаю. По-моему, это весело. Странно, конечно, так говорить о заключении, пусть и недолгом, но я сомневаюсь, что смогу забыть этот вечер. – Сисси посмотрела на решетку. – Мы даже не заперты. Так что наше приключение не настоящее.
– Черт! – вскрикнул Скотти.
Бун выпрямился.
Сисси жалела, что не может приблизиться к нему.
– Тебе так интересно, какой сейчас счет? Пытаешься подслушать?
– Ага, – кивнул Бун, но вскоре добавил: – Нет, на самом деле. – Он наконец посмотрел на Сисси, и взгляд его был несчастным.
Сисси встала, подошла к нему и тихо сказала:
– Мне жаль, что все так вышло сегодня.
Она протянула руку, но так и не коснулась его лица.
– Не извиняйся, – сказал ей Бун. – Все это я начал. Ты просто веселилась.
– Нет, не совсем, – призналась Сисси, осмелившись все же коснуться его волос за ухом. – В баре я постоянно высматривала тебя.
– Неправда.
– Правда. Я лишь притворялась, что флиртую со скрипачом.
Положив руку ему на грудь, Сисси встала на цыпочки и, нежно коснувшись его губ, быстро отстранилась.
Бун в ответ крепко прижал ее к себе и завладел губами. Она решила воспользоваться моментом и со всей страстью ответила на поцелуй.
Боже, как он хорош на вкус! Его теплая кожа и щетина сводили ее с ума. Его сексуальные, ритмичные поглаживания по спине заставляли Сисси таять в его объятиях.
Бун отстранился и тихо сказал:
– Вспомни наш разговор в машине. Мы нарушаем установленные нами правила.
– Не вини в этом меня, – прошептала Сисси. – Ты это начал. В «Лог кэбин» у меня все было прекрасно, а после началась драка, и ты заявил Скотти, что хотел потанцевать со мной.
Бун со вздохом признался:
– Да.
– Идиоты! – завопил Скотти, когда из динамиков телевизора раздались крики толпы. – Ну вот что это было?!
Бун накрыл руками ей груди и посмотрел в глаза.
– У вас проблемы, мисс Роджерс.
– У меня их не больше, чем у вас.
– Уверена? Не я с дикими криками запрыгнул человеку на спину, схватив за уши. Ты вела себя как безумная. – Он провел руками по ее бокам, переместился к пояснице, проник под юбку и нижнее белье и сжал в ладонях ягодицы. Сисси прижалась к нему, ощущая своим телом выпуклость у него в джинсах, и задрожала от желания.
