– Большое спасибо вам. – Сисси крепко обняла верных друзей.
Она как будто чувствовала дыхание библиотеки – словно та снова ожила. Сисси показалось, что эти стены ценят то, что она делает. Конечно, предки улыбались, глядя на нее с небес, потому что все это она делала ради них.
Сисси ехала к Лори после работы, когда вспомнила, что должна позвонить родителям, пока те не легли спать, поскольку в Кембридже, в Англии, уже было одиннадцать часов. Ее сердце забилось быстрее, когда они ответили. Она очень скучала по ним.
– Мам, пап?
– Привет, милая, – сказала мама со своим вермонтским акцентом, теперь немного разбавленным английским говором.
Сисси представила своего отца – как он сидит, зажав сигару между зубами, – когда он появился в поле видения веб-камеры и сказал:
– Сисси, дорогая, как дела?
– Да все хорошо, – ответила она с широкой улыбкой.
Интересно, они заметили, что Сисси пытается говорить элегантно? По-английски? Как Элизабет Беннет?
– Это замечательно, – сказала мать.
– Выборы уже завтра, – напомнила Сисси родителям.
Она могла бы сообщить им об этом по электронной почте, но знала, что родителям хотелось бы все обсудить лично. По почте они уже задали ей несколько вопросов: в какую сумму обошлась предвыборная кампания, кто ее спонсирует и какова установка Сисси как мэра?
Разумные вопросы. Но Сисси хотела… да не важно, ведь было глупо желать чего-то еще вроде: «Позвони нам по Скайпу, и мы вместе обдумаем твою стратегию», – или: «Может быть, нам удастся взять несколько дней отпуска, чтобы приехать и подбодрить тебя», – или: «Мы вышлем тебе денег в помощь».
– Удачи, – сказал отец.
– Да, – добавила мать. – Ты готова стать мэром, если вдруг победишь?
– Насколько это возможно для человека, не имеющего опыта, – ответила Сисси. – Но во время кампании я многому научилась.
– Наша маленькая скромная Сисси решила баллотироваться в мэры. – В голосе отца она услышала гордость, и это оказалось очень приятно.
– Как Нана? – спросила мать.
– У Буна прекрасный дом, и ей там очень уютно. Но мне кажется, она скучает по нашему дому. Время от времени я замечаю тоску в ее глазах.
– Естественно, – сказал отец. – И это нормально.
Со свистом мимо пролетела машина и посигналила Сисси. Она вздрогнула, гадая, кто это мог быть. Она стала местной знаменитостью с тех пор, как начала предвыборную кампанию.
– Люблю вас, – сказала Сисси.
– Мы тебя тоже, – ответил отец.
Мать всегда испытывала трудности в словесном выражении своих чувств, но объяснила дочери, что причиной тому воспитание, и Сисси приложила все возможные усилия, чтобы это понять.
Прервав связь, она ощутила знакомое одиночество, которое заставляло ее чувствовать себя неловко, застенчиво, но у Лори ее встретили крепкие объятия Сэма и Стивена.
– Привет! – поздоровалась Сисси.
Они бросились к ней и едва не сбили ее с ног.
– Хватит, мальчики! – крикнула Лори и хлопнула в ладоши, словно это были зверьки, которых нужно спугнуть.
Мальчики убежали на задний двор.
Лори выглядела очень уставшей.
– Все хорошо? – спросила Сисси.
– Нет. – Она медленно покачала головой. – Все ужасно. Прости. Думала, смогу все держать в себе. Знаю, что сегодня у тебя тяжелый вечер, а завтра – важный. – Ее голос дрогнул.
– Нет ничего важнее твоего счастья. – Сисси обняла подругу. – Что случилось?
Лори хлюпнула носом.
– Перри… у него есть другая. Вот почему он так часто уезжал.
Сисси тяжело вздохнула и отстранилась.
– Ты уверена?
Лори кивнула.
– Он сам сказал мне сегодня днем, что хочет развестись и подумывает о серьезных отношениях с другой женщиной. Она работает в отделе сбыта филиала их компании в Вильмингтоне, а познакомились они во время командировки.
Сисси снова крепко обняла ее.
– Мне ужасно жаль. Не могу поверить в это.
– И я, – пропищала Лори. – очень переживаю за мальчиков.
– Нет, – сказала Сисси. – У них сильная мать, у тебя – отличная семья и много друзей; мы все поможем тебе. Ты с этим справишься. Но почему все произошло так быстро? Ты только сегодня об этом узнала. Неужели вы с Перри не можете попробовать наладить отношения? Он вообще хотя бы обсуждал с тобой будущее мальчиков?
Лори покачала головой.
– Может, потом. Я так зла на него! И мне ужасно больно. Еще никогда в жизни я не испытывала такой боли. Я ненавижу эту женщину, какой бы она ни была. Ведь у Перри есть семья. Почему ей это безразлично?
– Могу представить себе, как ты расстроена, – сказала Сисси. – Мне так жаль, Лори. Я могу хоть чем-нибудь тебе помочь?
– Просто сиди и слушай. – Лори была бледнее полотна. – Мои чувства для Перри больше ничего не значат. Он уже уехал.
Чудовищность положения подруги сильно ранила Сисси, и она не в силах усидеть на месте подошла к окну взглянуть на мальчиков.
– Какой же дурак этот Перри. Просто взять и выбросить лучшее, что было в его жизни. Жаль, что его сейчас тут нет: я бы все ему высказала. Я бы, – она бросила взгляд на вазу с цветами на столе, – разбила о его голову вот это.
Лори снова расплакалась.
– Ты злишься. Представь, в каком бешенстве я.
Сисси подала подруге платок и подставила свое плечо. Она хотела бы дать ей советы, но понимала, что сейчас они не нужны. В данный момент Лори просто необходим друг.
– Может быть, – сказала она, – позже он поймет, что совершил ошибку. Но сейчас он уверен – представляешь? – что поступает правильно.
– Где он?
– В отеле, в Кэмпбелле. Мы пока так и не решили, как сказать об этом мальчикам.
Бедные дети! Сисси было до боли обидно за них.
Подруги разговаривали еще с полчаса, пока мальчишки играли снаружи, а потом Лори настояла, что им пора готовиться к вечеринке в театре.
– Уверена, что хочешь пойти? – Сисси надела элегантное облегающее платье цвета шампанского с открытой спиной и накрасила губы ярко-красной помадой, чтобы завершить свой образ. – Я пойму, если решишь остаться дома.
– Нет, я пойду. – Лори облачилась в милое зеленое шифоновое платье. – Я сойду с ума от горя, если буду постоянно думать об этом. Но вовсе не из-за ненависти к Перри и его новой пассии – нет.
– А из-за чего тогда?
Лори вздохнула.
– Глубоко в душе я уже давно понимала, что у нас с Перри все идет не так. Мы жили словно на автопилоте. Мало разговаривали друг с другом и много работали. У меня не хватало смелости взглянуть правде в глаза. Наберись я тогда храбрости… быть может, сейчас этого бы не произошло.
