— Ну, конечно, ненавидишь.
— Где Кай?
— Почему ты спрашиваешь об этом у меня? Я Кай не супруг, — фыркнул Лапа Ягуара.
— Кай! — позвала Малинцин, оглядывая толпу женщин, готовящих ужин.
Вокруг возводились палатки. Малинцин пошла искать Кай в лагере, но не нашла. Офицеры советовались, стоя на краю поля боя, но Нуньеса не было видно. Франсиско, остававшийся с женщинами, тоже не знал, где Кай. Аду лежал на спине, глядя на заходящее солнце. Он не заметил, как Малинцин подошла к нему. Неподалеку Ботелло оказывал помощь раненым, среди которых почти не было испанцев. В основном тласкальцам удалось ранить семпоальцев и ксокотланцев.
— Ботелло? — позвала Малинцин.
Она не хотела идти на поле боя, видеть мертвых, раненых, кровь, отрубленные части тел, следы резни.
— Да, иди сюда. Помоги мне. Давай осмотрим павших. Может быть, там еще кто-то жив.
— Ты видел Кай?
— Делай, что я говорю, Малинче. Пойдем за мной. Ты будешь чистить раны, а я буду их зашивать.
Ботелло, разорвав рубашку, перебросил тряпки через плечо, собираясь бинтовать ими раны. В руке он сжимал свою знаменитую сумку с травами и всякой всячиной.
Из-за шатров показался Нуньес.
— Я не могу найти Кай, — сказал он. — Ты ее видела?
— Нет. Как ты думаешь…
— Может быть, она ранена, — вмешался Ботелло.
— Она стояла с другими женщинами. Я ее видела, — заявила Малинцин, — рядом с племянницей касика Семпоалы. С ней все было в порядке.
К полю начали слетаться птицы. Они то снижались, то вновь поднимались вверх, медленно кружась над телами. Ястребы, вороны и стервятники.
— Помогите! Помогите! — послышался чей-то слабый голос из-под груды тел.
— Кай! — взвизгнул Нуньес, и все трое побежали в ту сторону.
Кай лежала на спине. Стрела пробила ей ногу, пригвоздив к земле.
— О господи! — простонал Нуньес.
— Ничего страшного, — сказал Ботелло. — Нам нужно просто вытащить стрелу.
— Я не могу ее вытащить, — запаниковал Нуньес.
— Что случилось? — Аду тоже отправился на поиски и увидел Кай.
У девушки был такой вид, как будто она вот-вот умрет от страха.
— Я не могу двигаться, — сказала Кай, стараясь не шевелиться.
— Моему отцу отрезали ногу, — заявил Аду. — Добром это не кончится.
Кай посмотрела на Нуньеса.
— Я умру, Рафаэль?
— Нет-нет, — успокоил ее Аду. — Я могу вытащить стрелу.
Осмотрев ранение более внимательно, Аду увидел, что большая часть стрелы погрузилась в землю, и если он станет ее вытаскивать, то это приведет лишь к еще большим повреждениям. Следовало поднять саму Кай, протащив ее ногу сквозь древко стрелы. Аду мог обрезать древко прямо у ноги, но, если он станет поднимать Кай, у которой нога пробита насквозь, ей станет очень больно. Рана могла воспалиться и загноиться.
— Нуньес. — Голос Аду дрогнул. — Нам нужно взять ее за ногу и осторожно, медленно поднять, так чтобы стрела осталась в земле и мы ее не выдернули. Нам придется… — У него не хватило слов.
— Но ей же будет очень больно, Аду. Мы не можем этого сделать, — возразил Нуньес.
— Если мы этого не сделаем, она умрет. Она не может жить со стрелой в ноге. Придется ее вытащить.
— Кай не умрет, правда? — Малинцин начала плакать.
Кай молчала, и только глаза у нее расширились от страха.
— Но ты же всего лишь мальчишка, — сказал Нуньес Аду.
— Если бы я мог прямо сейчас стать старше, я бы стал, — ответил Аду.
— Перевяжите ей ногу прямо над раной, чтобы не было сильного кровотечения, — вмешался Ботелло. — Загляни в мою сумку, Малинцин. Там ты найдешь розовую воду и яйцо. Да, и еще вытащи бутылку водки. У меня есть настоящая серебряная игла и нитка. Это нам тоже понадобится. Все будет в порядке, Кай, девочка моя, через пару дней уже начнешь бегать. — Ботелло улыбнулся. — Ничего страшного.
Малинцин сняла уипилли и расстелила ее на земле. Вытащив из сумки Ботелло яйцо, завернутое в мох, и розовую воду в маленькой стеклянной бутылке, она удивилась, как он умудрился сохранить столь хрупкие вещи в сумке во время сурового перехода. Смешав яйцо с розовой водой в небольшой глиняной миске, которую Ботелло использовал для измельчения листьев, Малинцин пропитала повязки водкой, нашла нитку и иголку и разложила все это на своей уипилли.
— Я мог бы дать тебе кое-какие болеутоляющие корни, но у нас нет времени ждать, чтобы они подействовали. Вот. — Ботелло протянул Кай мягкую деревяшку, которую она должна была сжать в зубах. — Кусай ее, когда будет больно.
Он наложил жгут и крепко его затянул.
— Подумай о Кетцалькоатле, Кай. Подумай о том, какой он храбрый, — уговаривала подругу Малинцин.
— Ты не умрешь, Кай. Я не позволю тебе умереть, — сказал Нуньес.
— Обещаешь, Рафаэль?
— Обещаю.
Взяв один из ножей Ботелло, Аду срезал край стрелы, торчавший из ноги. Нуньес и Малинцин перехватили ногу Кай, чтобы та не двигалась.
— Готова? — спросил Аду.
— Готова, — ответила Кай.
Аду и Ботелло медленно и осторожно подняли Кай, следя за тем, чтобы ее нога находилась на одном уровне с телом. Постепенно им удалось вытащить из ноги древко стрелы, застрявшей в земле. Они даже сумели проделать это, не сломав древко и не разбередив рану.
— Готово, — сказал Аду, опуская Кай на землю.
Кай не кричала и не плакала, и только кровь отлила от ее лица, а еще она сломала два зуба, кусая твердую древесину.
— Спасибо, Аду, — сказал Нуньес.
Ботелло обработал раны и зашил входное и выходное отверстия. Затем он смазал их смесью яйца и розовой воды и аккуратно перевязал ногу. Подложив Кай под голову тряпки, они оставили ее лежать на земле.
— Ну что ж, — поднялся Аду.
— Аду, мне нужно прикрыться.
Аду взглянул на голые груди Малинцин, круглые и высокие, с пурпурными, словно гранат, сосками. Ее уипилли, лежавшая на земле, была забрызгана грязью и кровью. Край уипилли пришлось оторвать, чтобы перевязать Кай ногу.
— Да, да, конечно, извини.
Аду снял рубашку.
Эта рубашка была такой же, как у Куинтаваля, из черно-зеленой тафты. Натянув рубашку Малинцин на голову, он одернул ее у талии.
— Ну вот, — сказал он.
В одной руке он сжимал стрелу. Притронувшись к лицу Малинцин, Аду наклонился к ее уху и шепнул:
— Малинцин, я должен тебе кое-что сказать. Это стрела из арбалета. В нее выстрелил кто-то из наших.
