– З-за ч-что?.. – пролопотал он, прикрывшись руками от повторного замаха Профессора.
– За что?! – Хрясь! – За что?! – Хрясь! – Ты, с-сука, еще спрашиваешь?!
Шмяк! Ого, это уже с ноги по ребрам. Забьет ведь, зверюга!..
Все-таки стресс у меня. И заторможенное состояние – среагировал я только на сокрушивший ребра пинок. Ссыпался с каталки, уронив автомат, подскочил к Олегу и облапил его сзади, безуспешно попытавшись оттащить от Мирко. Где там! Примерно такой же эффект, как против «мутанта» в лабазе.
– Н-на!..
– Проф, Проф, успокойся! Ша, м-мать!!!
Ф-фух, вроде остановился. Теперь главное повторно его не разозлить.
– Олег, присядь-ка… – Я увлек напарника к операционному столу, и тот нехотя пристроил на нем пятую точку. – Дыши глубоко, дыши ровно. Сколько пальцев?..
– Вова, отвали!
– Отвалю, если обещаешь хорвата не трогать.
– Да чего уж теперь! – в сердцах махнул рукой Проф. – Пусть живет, гнида!
– Чего он натворил-то?
– Компы все пожег! – злобно зыркнул на жертву Олег. – В буквальном смысле. Умудрился как-то коротнуть. Живого места не осталось, даже «винты» все погорели.
– Когда успел?! – поразился я.
– Ты ж с ним в серверную ходил, – огрызнулся Профессор.
– Да не делал он там ничего такого…
– Уверен?!
Вопрос не в бровь, а в глаз. Не уверен. Он что угодно мог сотворить, пока следящую программку активировал. Да и просто кнопочка могла быть секретная, например, на пульте от генератора. Это было бы только логично.
Я укоризненно покачал головой – нервы нервами, но зачем до членовредительства опускаться? – и окликнул Мирко:
– Эй, диверсант хренов, ты зачем это сделал?
Тот, против ожидания, отпираться не стал – хлюпнул кровью, снял очки с украсившейся трещинами правой линзой, и пояснил:
– В-вы же п-понимаете, господа, что мне не скрыться от начальства. Это здесь и сейчас его нет, а в обитаемых местах ко мне непременно возникнут вопросы… – Страдалец сплюнул кровь и пошатал зуб. – Я боюсь свое руководство, это страшные люди. За утечку информации они накажут очень сурово. Этот Найджел… скользкий, но умеет быть убедительным.
– А я, значит, неубедительный?! – рыкнул Проф, сделав попытку сорваться с места.
Мирко испуганно сжался на полу.
– Успокойся! – толкнул я напарника в грудь. – Мирко, ты сам себе противоречишь. Как ты думаешь, вот это вот все – не утечка информации? Сейчас за нами прилетят серьезные товарищи, у которых к твоему руководству вопросов возникнет не меньше. А наши друзья смогут обеспечить тебе защиту.
– Это вряд ли… потом всю жизнь прятаться…
– Дурак! – рубанул я. – Пойми, ты теперь единственный источник информации. Для этого твоего Центра ты прямая угроза. Что они постараются сделать? Правильно, ликвидировать тебя. А кубинцам ты, наоборот, нужен. Смекаешь?..
Мирко кивнул и мелко затрясся. Дошло наконец-то, в какой он заднице.
– И я бы постарался сделать так, чтобы стать для кубинцев еще более ценным кадром, – добил я его. – Думай, может, упустил чего? Есть еще какие-то записи?
– Бумажек в кабинетах полно, – буркнул Олег. – Черновики какие-то рукописные. Распечаток никаких, хотя должны быть. Если только в сейфе…
– Они т-тоже…
– Чего «тоже»?
– Сгорели, – обреченно выпалил Мирко.
– Ну что, капец тебе, – ухмыльнулся Профессор. – Готовься, всю душу вынут. Ты как, с электричеством дружишь? Представляешь, что происходит с человеческим телом, когда через него пропускают тридцать киловольт?
Я с неприятным удивлением уставился на напарника – когда тот успел превратиться в маньяка? – но Олег подмигнул, и я едва сдержал вздох облегчения. Молодец, Проф, кует железо, пока горячо.
– Я знаю! – воскликнул Мирко, и в глазах его вспыхнула безумная надежда. – Вы говорили, трупы в машине на складе?..
– Да, – кивнул я.
– Там должен быть док Эмерсон, – шмыгая носом, зачастил хорват. – У него всегда с собой флешка с основными материалами, он не доверял компьютерам, поэтому делал несколько копий – на сервере, на рабочей станции, на флешке плюс распечатка в сейфе…
Мы с Профессором переглянулись, и он медленно кивнул.
– Пошли, что ли… – подхватил я автомат. – Или лучше с дядей Олегом сходишь?
– Нет, что вы! – Мирко с трудом поднялся на ноги, закапав кровью пол. – Можно я себя в порядок приведу?
– Валяй.
Вот что живительные звездюли с людьми делают… и не верь после этого отцам-командирам!
По улице, вопреки логике, передвигались с опаской – мне все еще казалось, что где-то в густых тенях таятся собаки-убийцы, а их хозяин может в любой момент свалиться сверху и переломить шею, словно тростинку. Но обошлось, и до нужного лабаза добрались без приключений. Мирко, судя по всему, испытывал схожие чувства – слишком уж явно втягивал голову в плечи и озирался на каждом шагу.
– Здесь? – робко уточнил он, остановившись у двери.
– Здесь, здесь, – хмыкнул я, покосившись на дохлую «единичку».
Сам же ее только что обошел на почтительном расстоянии и еще спрашивает.
– Заходи, не заперто.
– М-может, сначала вы, Влад?..
– Ссышь? – усмехнулся я и внезапно ощутил позыв… к этому самому. – Возьми фонарь и иди. Мертвые не кусаются, как говаривал Джон Сильвер.
– Кто?..
– Не важно. Иди давай, мне отлить надо.
Конечно, лучше бы до конторы обождать, но что-то совсем невтерпеж стало. Нервы, видимо.
Мирко с сомнением покосился на дверь, но все же включил фонарь и взялся за ручку. Я дожидаться, пока он созреет, не стал, шагнул за угол и занялся делом. Вроде и не пил целый день, а вылилось, как из… промолчу, хоть и не гусар. К тому же пришло осознание, насколько я хочу жрать. Просто зверски. До такой степени, что даже гарь не помеха. Эх, сейчас бы тушняка с хлебушком… есть же все в мешке…
Я застегнул молнию, но поправить разгрузку не успел – за стеной раздался подозрительный шум, затем вскрик, перешедший в бульканье, и в заключение – звук падения чего-то массивного на твердую почву. Тело прострелило адреналином, и я рванул к двери, уже догадываясь, что произошло.
Мирко лежал на спине, раскинув руки. Света в лабаз проникало не очень много, так что глаз я не рассмотрел, да и очки бы помешали, но отчетливо представил, как они заволакиваются смертной пленкой – жизнь из хорвата стремительно утекала, он уже даже не бился в агонии, а лишь мелко дергал ногами, торчащими из-под собачьей туши. Челюсти пса были сомкнуты на горле жертвы, из-под них толчками выплескивалась кровь.
