Воспитательница напрягала Наташу всё больше. Ещё и в отдел опеки жаловаться собралась! Конечно, никто ей там не поверит, Наташа – слишком известная в городе личность, а её Ваучера народ просто боготворит, но всё же рисковать не хочется.
Видео с котятами было позабыто. Новая идея пришла в голову помощницы депутата.
На своей маленькой семиметровой кухоньке в старом панельном доме Ольга Александровна накрывала скромный ужин, состоящий из бледно-жёлтых макарон с маленьким кусочком дешёвого сливочного масла, и невнимательно слушала выпуск новостей по ТТВ. Сегодня была среда, четырнадцатое февраля, и поэтому половина анонсов была посвящена еженедельному заседанию городского парламента, а половина – Дню святого Валентина. Ни первое, ни второе одинокую воспитательницу не слишком интересовало. Гораздо больше её волновало, удастся ли растянуть упаковку пакетиков с чаем до конца месяца – денег, как всегда, было в обрез.
– Народные избранники сегодня все, как один, пришли с мерцающими сердечками на лацканах своих пиджаков, – бодро вещал молоденький темноволосый парнишка. «Максим Морозов, парламентский корреспондент», – появились внизу экрана титры. Максим Морозов… Что-то очень знакомое. Кажется, он ходил к ней в группу лет пятнадцать назад. Да-да, точно. Максик-кудряш, смешной мальчишка, очень сообразительный и деятельный, на месте не мог усидеть. Правильную профессию себе выбрал, по характеру. Ольга Александровна всегда радовалась, узнав об успехах своих воспитанников, которым посвятила всю свою жизнь.
– До начала заседания депутаты обменялись валентинками и шоколадными конфетами бельгийского производства, – продолжал болтать по телевизору Максик-кудряш. – По неподтверждённой пока информации, открытки и сладости для парламентариев были куплены за государственный счёт.
Ольга Александровна никогда не относилась к городскому парламенту всерьёз, а теперь, после избрания в Законодательное собрание Надиной мамы, и вовсе в нём разочаровалась. Доев макароны, воспитательница сполоснула тарелку, опустила один чайный пакетик в заварочный чайник и залила его кипятком. Чай при такой заварке будет жидким, но зато эта хитрость поможет продержаться на одном пакетике несколько дней.
– Конечно же, больше всего валентинок и подарков получил сегодня народный любимец Ваучер, а вместе с ним и его хозяйка, Наталья Бурбон, – Ольга Александровна сделала телевизор погромче. – И она же сегодня высказала очередное сенсационное предложение. В последнее время по количеству упоминаний в средствах массовой информации Наталья даже затмила своего питомца, и сегодняшняя её инициатива, безусловно, вознесёт помощницу пушистого депутата в топ новостей.
Показали кадры, записанные сегодня утром в Законодательном собрании. Надина мама стояла на трибуне, размахивая руками – глаза горят, из причёски выбилась прядь, но выглядит неплохо, чёрное платье с рукавами три четверти ей очень идёт. Рядом на трибуне спал Ваучер, наряженный сегодня в красную «бабочку» с белыми сердечками. Странно, обычно платье хозяйки гармонирует с кошачьим галстуком.
Послышался Наташин звонкий голос, ставший в последние месяцы более громким и уверенным:
– От имени Ваучера предлагаю реформировать систему дошкольного образования в Петербурге!
Что-что? Ольга Александровна поставила чашку на стол.
– Слишком много власти дано воспитателям детских садов! По какому праву они учат нас, родителей, как нам воспитывать своих детей? В конце концов, сотрудники детских садов – не более чем обслуживающий персонал!
У Ольги Александровны непроизвольно дрогнула рука. Чашка опрокинулась, чай бежевым ручейком полился на чисто вымытый линолеум. Ольга Александровна не шевелилась. Наташин голос звенел всё громче.
– Мы, Ваучер и родители, требуем уважительного отношения к себе со стороны воспитателей! Мы требуем соблюдения субординации! В конце концов, горничной в отеле не позволяют ругать постояльцев за неприбранные кровати. Работа горничной – молча застилать постель. Такого же поведения мы ждём от воспитателей. Пусть молча заботятся о наших детях и радуются, что им платят зарплату из бюджета!
Ольга Александровна потянулась за аппаратом для измерения давления, всегда лежавшим у неё в резной деревянной коробочке на столе. Да, так и есть. Сто семьдесят шесть на девяносто пять. Нужно срочно принять таблетку.
– Необходимо ввести систему штрафов для воспитателей, критикующих родителей. Одна жалоба в месяц – минус пятнадцать процентов зарплаты. Две жалобы – минус тридцать процентов и воспитатель отстраняется от работы на неделю. И, наконец, три жалобы – и воспитатель уволен без возможности восстановления!
Внезапно Ольга Александровна поняла, почему Надина мама надела сегодня чёрное, злое платье. Таблетка не помогала. Морщинистая рука потянулась к жёлтой трубке городского телефона.
Глава 6
На душе у Наташи было тяжело. Пожалуй, она слегка перегнула палку, предложив штрафовать воспитателей за критику. Возможно, это было слишком.
На следующий день после заседания она узнала, что Ольгу Александровну увезли на «Скорой» в больницу с сердечным приступом. Об этом ей сообщил водитель Володя, вернувшись из садика. Нет, такой жестокой мести Наташа не желала.
Теперь уже ей хотелось, чтобы Евграф принимал более активное участие в законотворческой деятельности. Она почему-то стала сомневаться в своей непогрешимости и гениальности. Ей почему-то стало казаться, что не каждая мысль, приходящая ей в голову, – чистое золото и нуждается в немедленной реализации. Она стала тосковать по тем временам, когда её знали лишь как начинающего психолога и опытного дизайнера.
Ну почему она должна работать в одиночку? Отдувается за всех. Буквально за всех, потому что после заседаний журналисты берут её с Ваучером в плотное кольцо и бомбардируют вопросами, ослепляя софитами, а остальные депутаты вальяжно прогуливаются по Ротонде, гогочут в курилке и болтают по телефону. А она после интервью идёт в свой тесный, непрезентабельный кабинет и либо сидит там, как отшельник в пещере, либо принимает ненормальных избирателей, единственная цель которых – почесать у Ваучера за ушком.
Однако когда Наташа намекнула Евграфу, что не отказалась бы от его помощи в деле обдумывания новых законопроектов и хотела бы поприсутствовать хотя бы на одном совещании фракции, босс надвинул кепку на глаза и тоном, не допускающим возражений, отрезал: «Я занят другими вопросами, Наталья. Неужели ты не удовлетворена тем фактом, что тебе предоставлена полная свобода? Да любой другой убил бы за такие возможности». Развернулся и ушёл.
Фу, как грубо. Андрей бы себе такого не позволил.
Наташа, глядя в окно кабинета на унылый внутренний дворик, где суетились голуби, ждала посетителей (была пятница, день приёма избирателей; впрочем, желающих поделиться своими проблемами сегодня не нашлось) и предавалась мечтам о рыжеволосом Аполлоне: мускулистые плечи на фоне роскошного средиземноморского заката, рваные силуэты тёмных оливковых деревьев вдалеке, его рука в её руке…
