– Ты опасный человек, вот ты кто.
Извозчик поднял Акленда, схватив за шиворот, и в этот момент двигатель «Армстронг-Уитворта» снова завёлся. Хорошо прогретый, он послушно зарычал, и кто-то с тишайшим скрежетом переключил передачу. Спортивная машина на большой скорости задом наехала на двух мужчин, сбила с ног и отбросила в канаву. Череп Акленда ударился о бордюр, и агент потерял сознание. Громила-извозчик приподнялся на локте и успел увидеть, что, похоже, какая-то женщина переехала его самого и бросила водителя умирать.
– Ну вот, всё готово. – Миссис Грегсон закончила перевязывать руку Кэрдью. – Позже мне надо будет на неё взглянуть. Обычно я оставляю такие ожоги открытыми, но есть подозрение, что вы не будете беречь свои руки от масла и грязи, верно?
Они находились в старом птичнике, и рука Кэрдью представляла собой последнюю травму из череды разнообразных ожогов, порезов и ссадин, с которыми миссис Грегсон пришлось иметь дело после танковых испытаний.
– Моя работа, – проговорил Кэрдью, разминая пальцы, – в том, чтобы пачкаться.
– Вас послушать, так вы трубочист. Можно хотя бы надеть перчатки?
Кэрдью посмотрел на медсестру с таким видом, словно она рекомендовала ему примерить боа из перьев.
– Нам требуется лёгкость прикосновения, миссис Грегсон. Кожа и металл. С этим ничего нельзя поделать.
– Не считая случаев, когда металл горячий.
– Это допустимый риск в моём деле. Как дела у майора Ватсона? – спросил Кэрдью.
– Ему лучше.
– Он заставил меня немного побеспокоиться, – признался Кэрдью. – Что, по-вашему, вызвало…
Она покачала головой:
– Уверена, прямо сейчас майор Ватсон задаёт себе тот же самый вопрос. И, если я его знаю, довольно скоро у него будет ответ.
Кэрдью кивнул:
– Знаете, прямо перед испытаниями Туэйтс, кавалерист, пришёл ко мне и…
Кто-то постучался в стекло открытой двери в импровизированный лазарет:
– Эй, хозяйка!
Лейтенант Халфорд, сменивший робу на мундир королевской артиллерии, прошёл к ним по вымощенному изразцами полу.
– Извините, что прерываю. Я вспомнил, что обещал с этим разобраться. – Он указал на свой левый глаз. – Царапается как не знаю что.
– Мы как раз закончили, – сказала миссис Грегсон, и Кэрдью, опустив рукав, застегнул манжету. – Но вы что-то хотели сказать? Про кавалериста?
Кэрдью покачал головой:
– Нет, не беспокойтесь. Скорее всего, это ерунда. Я скажу майору Ватсону, когда увижу его. Лейтенант Халфорд, уступаю вам место.
Когда Кэрдью ушёл, Халфорд сел. Миссис Грегсон взяла белую эмалированную лоханку и спринцовку с солёным раствором из шкафчика.
– Рад, что позволил вам убедить себя взять вас на борт, – сказал Халфорд. – Должен признаться, вы спасли Ватсона и всех нас.
Она улыбнулась:
– Возможно.
– О, в этом нет никаких сомнений, сестра. Поведение – высший класс. Спасибо.
– Зовите меня миссис Грегсон. Можете запрокинуть голову?
Он сделал, как велели.
– А где мистер Грегсон?
– Полагаю, во Франции.
Он чуть приподнял голову:
– Полагаете?
– Мы с мистером Грегсоном расстались несколько лет назад. – С чего вдруг она ему об этом говорит? – Сохранить это звание было целесообразно.
– А-а. Тогда долг платежом красен.
– Не шевелитесь. И держите это вот здесь. – Она помогла ему расположить лоханку под подбородком и начала впрыскивать стерильный солёный раствор в глаз. – Вы же носите защитные очки, не так ли?
– Так, но иногда через очки и призматические смотровые щели не видно ни хр… ничего не видно. И мы их снимаем. Так как насчёт ответной услуги?
Заострённую чёрную крупицу, похожую на миниатюрный уголёк, вымыло из слизистой его глаза прямиком в лоханку.
– Ага. Кажется, мы нашли виновника. Какой ещё услуги?
– Я пустил вас в танк. То была моя услуга. Теперь вы позволите мне пригласить вас на ужин. Это будет ваша услуга.
– Поморгайте. – Она промокнула его лицо тряпицей, стирая воду. Ей понравилось, как у него покраснела шея за ушами. По крайней мере ему хватало благопристойности, чтобы смущаться из-за столь бесстыдного предложения. «Когда это мальчишки сделались такими дерзкими?» – удивилась она. Всё дело в войне, разумеется. – Нам нельзя покидать имение. Как вы собираетесь повести меня на ужин? Не то чтобы я об этом задумывалась…
– Давайте я буду беспокоиться о том, как и куда. Мы можем… – Его лицо приобрело растерянное выражение.
– Что такое?
– Вы это слышали?
– Что слышала? – спросила миссис Грегсон.
Он наклонил голову набок:
– Похоже на крик. С той стороны.
Она повернулась в ту сторону, куда он указывал пальцем. Там было окно птичника, из которого открывался вид на отдалённый охотничий домик Сэндгроуз, где разместили майора Ватсона.
Тридцать пять
Ватсон сидел за столом в своей комнате и писал докладную записку в министерство снаряжения и Уинстону Черчиллю. Он озаглавил её «Некоторые медицинские наблюдения относительно условий внутри сухопутных кораблей» и «Совершенно секретно». Майор сомневался, что к его мнению прислушаются как следует, но высказаться стоило. Не из-за его собственного поведения и обморока, а из-за ужасающей атмосферы внутри «омнибуса», или «машины», как их называли, в которой храбрые молодые люди, входившие в экипажи, будут вынуждены сражаться. Было известно уже долгое время, что оксид углерода вызывает спутанность сознания и смерть; самому Ватсону пришлось засвидетельствовать множество смертей, от младенцев до взрослых, причиной которых были неисправные обогреватели или очаги в запертых помещениях. Должен был существовать лучший способ устранять СО и СО2, которые двигатель извергал во внутренности сухопутного корабля.
Вдобавок к этому из-за жара, исходившего от «Даймлера», испарялся бензин во внутренних баках: в них невозможно было заливать горючее снаружи, так что пары поступали из-под завинчивавшихся крышек заправочных горловин прямиком в и без того нечистый воздух, вызывая жжение в глазах и горле. И был жар сам по себе: он прикинул, что температура могла достигать 120 градусов по Фаренгейту
[114]. В сочетании с кошмарным грохотом и смертельно опасной машинерией подвергать британских солдат такому было равнозначно пытке.
Ватсон не был инженером, но полагал, что должен существовать какой-то способ соорудить защитную оболочку для двигателя и трансмиссии и убедиться, что выхлопные газы будут покидать внутреннее пространство машины. И, быть может, создать звукопоглощающую систему. И баки для бензина, не превращающие весь транспорт в потенциальную огненную ловушку. Он даже вообразить себе не мог, как выбираться из узких аварийных люков и дверей в случае крайней необходимости. И, разумеется, внутри были артиллерийские снаряды, которые должны были начать взрываться.
