– И все ж не время за гаевками наблюдать. Они как раз сейчас, должно, шерстью обрастают.
– Шерстью? – почесала голову подружка. – Да, пожалуй, красы в таких девах будет мало.
– Давай на русалок поглядим, – предложила Немира. – Зря, что ль, пришли?
Яринка вздрогнула, но затем все же кивнула. Девицы тихонько подползли к краю берега. Однако очеретовые колтуны не позволяли толком ничего разглядеть.
– Поторопилась ты кольцо очертить, – заметила подружка.
Но Немира не растерялась: подтянула палку и, не покидая спасительного круга, осторожно развела ею давно вызревшие камыши. От увиденного у обеих подружек враз перехватило дыхание. На бревнах да валунах у самого берега сидели нагие девы и расчесывали длинные волосы. Бледная кожа будто светилась в ночи. Водяницы то пели, то замирали, будто в камни претворялись.
– А ты уверена, что это русалки? – спустя пару мгновений жадного созерцания спросила Яринка.
– А кто ж еще?
– Ну, не знаю, – поморщилась подружка, – мало ли какие девки решили искупаться.
– Осенью? Я вон в гарсете на меху мерзну, а они голые…
– Мало ли, дурные какие. Неманос тоже вон однажды напился до одури и голый в прорубь полез. Говорят, с того часу не мужик больше. Сестра теперь его за глаза Немаяйц кличет.
Немира вовремя задушила ладошкой рвущийся наружу смех. Яринка хихикнула, а еще через некоторое время молчаливого наблюдения сделала вывод:
– Знаешь, не такие они и пригожие, русалки эти. Мои волосы куда сильнее блестят. – Она с гордостью потрепала свою русую драгоценность и снисходительно добавила: – Да и твоя коса куда гуще их жиденьких паклей будет.
Немира скривила смешную рожицу, изображая водяницу, Яринка прыснула со смеху и тут же зажала рот. Вздрогнула. Попятилась:
– Мамочки!
Всего в аршине от круга стояла нагая русалка.
Немира мертвой хваткой вцепилась в подол подружки – не дайте боги, еще сдуру через обережную защиту перелезет.
– Стой, Яринка!
Вот уж теперь водяницу точно нельзя было назвать красавицей. Перекошенное от злости лицо, торчащие во все стороны волосы и остекленевший взгляд, уколовшись о который, Немира тут же отвела свой:
– Только в глаза ей не гляди!
Возобновилась дивная песня. Нежный голос успокаивал, слова проникали в самое сердце, и то вместе с кровью разгоняло по телу покой…
Подружки малость расслабились.
Но водяница вдруг как бросится! Девицы взвизгнули и теснее прижались друг к дружке.
И снова песня. Обволакивающая, ласкающая…
– Ой! – взвизгнула Яринка и зажмурилась.
Водяница опять с глухим ударом отскочила от невидимой стены.
И снова дивный голос заполнил воздух.
Девицы старались не глядеть. Русалка не отступала – стучала, скреблась, ходила по кругу.
– Как же нам теперь домой-то добраться? – прохныкала Яринка.
– К утру она вернется в воду. Осень нынче, днем водяницам по берегу шастать не дозволяется, – заверила Немира, не сводя взгляда с невероятно бледных стоп, будто светящихся в ночной мгле.
– Ты уверена?
– Зуб даю!
Так говорили люди, точнее дядька Неманос. Правда, он плут и пьянчуга, где врет, где правду говорит – никогда не разберешь. Но Немира в истерику не впадала – рассвет покажет, а он, хвала богам, уже скоро. Когда же стало ясно, что к разъяренной водянице не присоединятся товарки, она и вовсе осмелела.
Скоро русалка угомонилась и вернулась восвояси. Подружки даже не сразу поверили своему счастью, но переползать обережную границу не спешили.
– Может, поедим?
– Как ты можешь сейчас о еде думать? – шепотом спросила Яринка.
– Голод не тетка, – пожала плечами Немира и принялась развязывать узелок под громкое урчание в животе.
– Неужели ты ничего не боишься? – восхитилась подружка, жуя сало с хлебом.
– Еще как боится! Ласк да поцелуев! – ответил за Немиру хриплый голос.
– Олелько! – обрадовалась Яринка, спешно приглаживая волосы и расправляя юбку.
– Тебе чего тут надобно? – хмуро поинтересовалась Немира.
– На русалок пришел поглядеть.
– Что ж, гляди, – зашипели из-за прибрежных зарослей.
– Не гляди! – так истошно завопила Яринка, что даже в заводи затихли.
– Скорее в круг! – позвала Немира. – Тут не достанут!
Но Олелько и не требовалось особого приглашения. Завидев разгневанную нежить, он в один прыжок долетел до самого центра обережной защиты, нечаянно толкнув Яринку и распластавшись на Немире.
– Слезь с меня!
– Только за поцелуй, – хохотнул Олелько и потянулся к девичьим устам.
– Еще чего! – фыркнула та и попыталась скинуть с себя тяжеленную тушу.
Ладную бы пару молодец с Яринкой составили. И сложением схожи, и к поцелуям да подобным глупостям оба безудержный интерес имеют.
– Смотрите! Смотрите! – позвала подружка – и, к счастью для Немиры, спасенный «груз» сполз-таки с ее тела. – Это случайно не Данутка?
Олелько остолбенел. У Немиры сжалось горло, отказываясь пропускать воздух. У берега, по колено в лунной дорожке, стояла светловолосая девочка весен пяти. Она тянула тоненькие бледные ручки. Сомнений не осталось – это была сестра Олелько, та самая, что утопла в реке две зимы назад.
– Олелько, братец милый! – певуче заговорила кроха. – Неужто не признал? Иль не рад мне?
– Данутка, – прошептал тот и сделал шаг навстречу.
– Родненький, холодно мне без тебя, плохо на дне речном. Иди сюда, согрей теплом своим.
– Стой! – крикнула Немира и обхватила Олелько за талию. – Это русалка! Не смотри ей в глаза – зачарует!
Но тот словно не замечал потуг девицы, тянувшей его назад.
– Помнишь, как ты мне свой тулупчик давал? – меж тем заговаривала водяничка.
Даже когда на помощь подоспела Яринка, подружки все равно не могли справиться с дюжим молодцем. Его немигающий взгляд не отрывался от утопленницы.
– Немира, еще один шаг, и он…
– Закрой ему глаза!
Яринка прижала ладошки к лицу зачарованного, но тут же была отброшена в сторону. Хорошо хоть, за черту не выбросил.
– А как от бешеной собаки спас, помнишь? И теперь спаси!
Немира изо всех сил пыталась удержать Олелько в одиночку – тщетно, он переступил черту. Она огляделась, но прочих русалок и след простыл.
– И теперь спасу!
– Ой, мамочки! – затравленно пропищала Яринка.
