Сзади номерных знаков тоже не было.
Ричер отошел от окна и отправился в ванную комнату, чтобы принять душ.
* * *
Чан уже была в кафе за тем же угловым столиком, за которым они сидели накануне, спиной к стене. Она заняла и соседний столик, повесив на спинку стула пальто. Ричер отдал его ей и сел рядом, тоже спиной к стене. Что с тактической точки зрения было правильно, но в остальном неприлично. Чан великолепно выглядела в футболке, волосы еще не высохли после душа и казались угольно-черными. А еще Ричер отметил длинные руки с аккуратными мускулами и гладкую кожу.
– Мужчина в костюме уехал, – сказала она. – И забрал вещи. Значит, он не собирается возвращаться. Хорошо ему.
– Я видел из своего номера, – ответил Ричер.
– Я возвращалась с вокзала. Кивер не приехал на утреннем поезде.
– Жаль это слышать.
– Так что время пришло. Я больше не намерена ждать. Пора его искать. Он остановился в двести пятнадцатом номере, я заглянула в окно и увидела на дверце шкафа большую рубашку. Номер двести тринадцать никем не занят.
– Ладно. Мы как-нибудь сумеем туда попасть.
– Мы?
– Фигура речи, – ответил Ричер. – У меня нет на сегодня никаких дел.
– Прямо сейчас и займемся?
– Давай сначала поедим. Золотое правило: ешь, когда есть возможность.
– Сейчас самый подходящий момент, чтобы заглянуть в номер Кивера.
– Возможно, но лучше сделать это попозже. Когда горничная начнет работать. Она может открыть нам дверь.
К ним подошла официантка и принесла кофе.
Глава
11
После завтрака они обнаружили, что горничная мотеля действительно занялась уборкой, но не рядом с номером Кивера. В другом крыле подковы она приводила в порядок 203-й номер, из которого уехал постоялец, для нового гостя. На дорожке стояла большая тележка, заполненная всем необходимым, дверь в номер была открыта, и Ричер видел, что внутри горничная снимает постельное белье.
Ключ доступа наверняка висел у нее на поясе, или лежал в кармане, или был прикреплен на цепочку к ручке тележки.
– Пойду-ка поздороваюсь, – сказал Ричер.
Он свернул налево у 211-го номера, и еще раз налево возле 206-го, остановился около тележки и заглянул в 203-й.
Горничная плакала.
– Вы в порядке, мэм? – спросил Ричер с улицы.
Женщина замерла, выпустила из рук белье и выпрямилась. Тряхнув головой, она сделала вдох, беспомощно посмотрела на Ричера, потом повернулась и так же беспомощно взглянула в зеркало, как будто беспокоиться о том, как она выглядит, уже не имело никакого смысла.
Она улыбнулась и сказала:
– Я счастлива.
– Ладно.
– Нет, правда. Мне очень жаль. Но джентльмен, который только что выехал, оставил мне чаевые.
– Первые в вашей жизни?
– Лучшие в жизни, – ответила она.
Она аккуратно засунула обе руки в огромный карман возле подола платья и достала конверт. Меньше стандартного, скорее похожий на те, в которых отправляют благодарность за приглашение на какой-нибудь праздник. На нем перьевой ручкой было написано от руки: «Спасибо».
Горничная раскрыла конверт большим пальцем и достала оттуда банкноту в пятьдесят долларов. С портретом Улисса С. Гранта.
– Потрясающе, – сказал Ричер.
– Вы даже представить не можете, как много это для меня значит.
– Я рад за вас, – сказал Джек.
– Спасибо. Наверное, чудеса иногда случаются.
– А вы знаете, почему город называется Материнский Приют?
Женщина замерла на мгновение.
– Вы меня спрашиваете – или хотите рассказать, почему?
– Спрашиваю.
– Я не знаю.
– И вы не слышали никаких историй?
– О чем?
– О матерях, – пояснил Ричер. – Отдыхавших тут в буквальном или фигуральном смысле.
– Нет, – проговорила она. – Никогда ничего такого не слышала.
– А вы не могли бы открыть мне двести пятнадцатый номер?
– Вы живете в сто тринадцатом? А вчера снимали двести шестой?
– Да.
– Я могу открыть номер только тому, кто в нем зарегистрирован. Извините.
– Это было корпоративное бронирование. Мы работаем вместе, и нам нужно встречаться друг с другом, бывать в номерах коллег. Мы команда.
– Я могу спросить у менеджера.
– Не беспокойтесь, – сказал Ричер. – Я сам у него спрошу.
* * *
Однако Одноглазого в офисе не оказалось. Очевидно, он куда-то отлучился, потому что его стол выглядел так, будто хозяин совсем недавно и ненадолго прервал работу. Папки и журналы были открыты, ручки лежали на тетрадях, рядом стояла чашка с еще теплым кофе.
Но самого его на месте не было.
За столом Ричер увидел дверь в стене. Видимо, за ней находилась маленькая комнатка с диваном, крошечной кухонькой и, естественно, тесным туалетом. Возможно, Одноглазый находился именно там. Некоторые вещи не терпят отлагательства.
Ричер старательно прислушался, но ничего не услышал.
Тогда он обошел стол и посмотрел на журналы и папки. И на тетради. Обычные документы, какие есть в каждом мотеле.
Джек снова прислушался и снова ничего не услышал.
Тогда он открыл ящик стола, в котором Одноглазый хранил ключи. Положил туда свой и взял от номера 215.
Закрыл ящик.
Вернулся на место для посетителей.
И с облегчением выдохнул.
Одноглазый так и не вернулся. Может, страдал от расстройства желудка. Ричер вышел из офиса, пересек подкову и поднялся по лестнице к Чан. Когда он показал ей ключ, она спросила:
– Сколько у нас времени?
– Столько, за сколько заплатил Кивер, – ответил Ричер. – Вероятно, до конца недели. Я решил занять его комнату. Хозяину не на что жаловаться. Деньги за номер он получил, а Кивера нет, чтобы высказать свое неудовольствие.
– Это сработает?
– Может быть. Если они не попытаются меня выдворить.
– Тогда мы позвоним в «девять-один-один». Как должен был сделать Кивер.
– Тип в костюме оставил горничной пятьдесят долларов чаевых.
– Серьезные деньги. На них можно купить недельный круиз.
– Она была счастлива.
– И неудивительно. Как будто получила жалованье за неделю, только делать ничего не пришлось.
– Я чувствую себя отвратительно. Никогда не оставлял больше пяти баксов чаевых.
