– Однако мы знаем, что Кивер попросил поддержки. Он успел. Почему же он позвонил, но не стал ждать?
– Нетерпение? – предположила Чан. – Возникло нечто срочное?
– Возможно, они добрались до него первыми. Пока он ждал. Может быть, он никуда не бросался.
– Звучит как заявление для общественности от лица всех горячих голов.
– Мы не знаем, что произошло.
– Я бы предпочла, чтобы он бросился вперед.
– Это всегда разумная стратегия.
– Могу спорить, ты так никогда не поступал.
– Множество раз, я и не сосчитаю. Именно по этой причине я все еще здесь, обедаю с тобой. Мир полон хаоса. Дарвинизм в действии.
– Могу я задать тебе вопрос? – спросила Чан после короткой паузы.
– Конечно, – ответил он.
– Мы обедаем?
– Ну, так сказано в меню. Ужин выглядит иначе, и это совершенно точно не завтрак.
– Нет, я имела в виду обедать, как нечто противоположное тому, чтобы закусывать на ходу.
– При свечах и фортепианной музыке?
– Необязательно.
– Со скрипачами и продавцами роз?
– Если это будет уместно.
– Как свидание?
– Нет, в широком смысле, – сказала Чан.
– Честный ответ?
– Всегда.
– Предположим, мы бы нашли Кивера вчера – он сошел бы с поезда или лежал где-нибудь в пшеничном поле с вывихнутой лодыжкой, голодный и испытывающий жажду, но в целом не пострадавший? – то я наверняка пригласил бы тебя пообедать, и если б ты согласилась, мы бы сейчас обедали, так что наполовину ответ «да».
– Только наполовину?
– Мы не нашли Кивера. Можно считать, что мы едим в дороге.
– Но ты бы пригласил меня пообедать?
– Обязательно.
– Почему?
– Ты относишься к тем людям, с которыми мне нравится обедать.
Мишель довольно долго молчала – пять или шесть секунд – на грани неловкости, а потом сказала:
– Я бы сказала «да» – по той же причине.
– Потрясающе.
– Так что не забывай. Мы обедаем. А не перехватываем что-то на ходу. И это не вопрос, это факт.
– Тогда зачем ты спросила?
– Чтобы ты знал наверняка.
* * *
В этот день Ричеру не пришлось спать на стуле в ресторане. Они съели десерт и выпили кофе, медленно, расслабленно, не спеша – оба решили верить в неизбежное, – потом Чан подписала чек и встала. Ричер поднялся вслед за ней, она взяла его под руку, словно они уже давно были парой, и Джек и Мишель пошли вместе, медленно, неспешно, подождали лифт, поднялись на пятый этаж и открыли дверь номера.
Потом все стало происходить не так медленно, расслабленно и неспешно. Чан была теплой, благоухающей и гладкой, с длинными руками и ногами, молодой, но не ребенком, и достаточно сильной и крепкой, чтобы он мог ни о чем не беспокоиться. Ричеру она очень понравилась, и у него сложилось впечатление, что он понравился ей. Потом они немного поговорили, и Чан заснула. Через некоторое время заснул и он – самым лучшим из всех возможных способов.
Глава
24
Посадка началась точно по расписанию – в семь двадцать утра. Чан закатила свой чемодан по трапу, Ричер последовал за ней, вдоль почти всего ряда дешевых мест. Мишель поставила чемодан наверх и заняла место у иллюминатора. Джек сел у прохода.
– Насколько хорошо ты знаешь Лос-Анджелес? – спросил он.
– Достаточно хорошо, чтобы найти здание, где работает журналист, – ответила Чан.
– Возможно, он работает из дома.
– В таком случае он не станет с нами там встречаться. Я уверена, что его адрес – это закрытая информация; не исключено, что и номер сотового телефона тоже. Он выберет кафе где-нибудь рядом с домом.
– Меня такой вариант устраивает. Однако мы не знаем, где именно может находиться кафе. Неужели тебе знакомы все?
– Вероятно, нам придется взять напрокат машину с навигатором.
– Если только он не окажется в своем офисе и не согласится встретиться с нами там. Тогда мы можем взять такси.
– Мы будем в городе слишком рано. Он еще не успеет приехать в офис.
– Ладно, тогда нам нужно позвонить ему на сотовый, как только самолет приземлится, и позволить принять решение за нас. Кафе или офис. Арендованный автомобиль или такси.
– Если он вообще согласится с нами встретиться.
– Двести смертей. Это серьезный материал.
– Но ты сам сказал, что он уже все знает. От клиента Кивера, который ему звонил, но не сумел произвести впечатления.
– Есть разница: слушать и услышать. И это уже наша проблема. Я сомневаюсь, что Уэствуд понимает, что у него есть. Он не услышал, а в его заметках не оказалось ничего важного. Процедура будет напоминать вскрытие замка при помощи спагетти.
– А если у нас не получится?
– Такого слова не существует.
– Сегодня утром ты настроен оптимистично.
– Это неизбежный результат. Я превосходно провел вечер.
– Как и я.
– Приятно слышать.
– Как тебя называют друзья?
– Ричер.
– Не Джек?
Он покачал головой.
– Даже мать называла меня Ричер.
– У тебя есть братья или сестры?
– У меня был брат, которого звали Джо.
– И где он сейчас?
– Нигде. Он умер.
– Сожалею.
– Не твоя вина.
– И как его называла твоя мама?
– Джо.
– А тебя Ричер?
– Это часть моего имени, как Джек. Ты хочешь сказать, что друзья не называют тебя Чан?
– Я была офицером Чан и специальным агентом Чан, но это относилось только к работе.
– И как тебя называют друзья?
– Мишель, – ответила она. – Или Шел, если короче. Так мне даже больше нравится. Хорошее уменьшительное. Но только не в сочетании с фамилией. Шел Чан звучит как нечто среднее между корейской порнозвездой, компанией по добычи нефти в Южно-Китайском море или звоном монеток, падающих в ящик кассового аппарата.
– Ладно, – сказал Ричер. – Пусть будет Мишель. Или Чан.
И тут самолет взлетел и устремился вслед за рассветом через горы на запад.
* * *
В семи часах езды по шоссе на восток, в Материнском Приюте, рассвет уже остался позади. Прошел утренний поезд. Завтрак в кафе подходил к концу. Парень в двух рубашках открыл магазин. Магазин запасных частей также распахнул двери, и его владелец склонился над стойкой, сортируя счета. Водитель «Кадиллака» подсчитывал поступления из семи разных источников – «Вестерн юнион», «МаниГрэм», копира, факса, «ФедЭкс», Службы доставки посылок и «Ди-эйч-эл». Мойнахан, лишившийся пистолета и получивший удар по яйцам, оставался дома и ухаживал за братом, который все еще чувствовал себя паршиво.