– Вполне возможно, – ответил Уэствуд.
Ричер повернулся к Чан:
– Покажи закладку Кивера.
Мишель вытащила листок бумаги, положила его на стол и разгладила. Телефонный номер, начинающийся с 323, и Материнский Приют – Мэлоуни.
– Да, номер мой, – сказал Уэствуд. – Вне всякого сомнения.
– Мы решили, что в Материнском Приюте живет человек по имени Мэлоуни, который представляет определенный интерес. Но там такого нет. Мы уверены. Все, кого мы о нем спрашивали, отнеслись к нашим словам пренебрежительно, можно даже сказать, с недоумением. Таким образом, возможно, если вам надоел клиент Кивера, вы перестали отвечать на его звонки, и он решил обратиться к вам под именем Мэлоуни. Потом снова позвонил Киверу и в очередной раз попросил его связаться с вами, для подтверждения, но предупредил, что нельзя использовать его настоящее имя, а назваться Мэлоуни. Может быть, именно такой смысл имеет записка…
– Может быть.
– У вас есть другие идеи?
– Я могу проверить, – сказал Уэствуд.
– Будем вам весьма признательны, мы уже начали хвататься за соломинки.
– Без дураков. Заметки Кивера такие же паршивые, как мои.
– Но больше у нас ничего нет.
– Тем не менее у вас есть пропавший человек и слух о двух сотнях смертей; вам не кажется, что следует попытаться обратиться в полицию?
– Я был полицейским, – сказал Ричер. – И знаком со многими полицейскими. Я ни разу не встречал того, кто добровольно согласился бы на дополнительную работу. Я могу гарантировать, что на данном этапе они не станут нас слушать. Пока не станут. Как не стали слушать вы.
– Я могу проверить, – повторил Уэствуд. – Но я не понимаю, как может помочь фальшивое имя.
– Возможно, оно приведет нас к настоящему, – ответил Ричер.
– Но каким образом за ним может быть скрыто настоящее имя?
– Проверьте, чьи звонки вы перестали принимать перед тем, как к вам обратился Мэлоуни. Это и будет клиент.
– Так мы получим нескольких кандидатов. Я блокирую многих людей.
– Мы разберемся. Нам поможет география. Мы знаем, что он нанял сыщика из Оклахома-Сити и читает «Лос-Анджелес таймс». Это сузит рамки поисков.
Уэствуд покачал головой.
– Мой телефонный номер не так просто отыскать. Я не плачу «Гуглу», чтобы он поместил меня на самом видном месте. Если у вашего человека оказалось достаточно навыков, чтобы извлечь его из глубин Интернета, то он читает газеты в Сети. Это точно. Такие парни не покупают обычные газеты вот уже лет десять. Он может жить где угодно.
– Это радует, – сказал Ричер.
– Давайте встретимся в моем офисе через час. В здании «Таймс».
Чан кивнула.
– Я знаю, где оно расположено.
К ним подошла официантка, Уэствуд заказал завтрак, а Ричер и Чан ушли, чтобы он мог спокойно поесть.
* * *
Не прошло и десяти минут, как в двадцати милях к югу от Материнского Приюта мужчина с уложенными волосами и в выглаженных джинсах получил второй звонок по стационарному телефону. Его агент рассказал, что Хэкетт наблюдал за встречей в кафе, расположенном в Инглвуде. Он находился слишком далеко, чтобы услышать весь разговор, но уловил имя Кивера, а также прочитал по губам, когда Чан сказала, что они в тупике. В конце разговора они условились о новой встрече; где именно, он не понял, однако услышал, как Чан заявила, что знает, где это находится. Хэкетт намерен проследить за Уэствудом – он не сомневается, что журналист приведет его в нужное место.
Глава
25
«Лос-Анджелес таймс» занимала симпатичное старое здание, построенное в стиле ар деко в центре города. Система безопасности в нем больше подошла бы правительственному агентству. Здесь даже имелась рентгеновская рамка с металлодетектором. Ричер не знал, зачем нужны такие предосторожности. Может быть, дело было в раздутом самомнении. Он сомневался, что «Таймс» является одной из важнейших целей террористов. И даже едва ли занимало место на четвертой или пятой странице списка. Однако выбора не было. Он высыпал монеты в специальный поддон и шагнул через рамку. Чан немного от него отстала – ей мешали чемодан и куртка, которую она держала в руках.
Наконец они прошли дальше, получили пропуска и поднялись на лифте наверх. Офис Уэствуда оказался квадратной комнатой, отделанной в кремовых тонах. Вдоль стен шли полки с книгами и стопками газет; возле окна стоял красивый письменный стол с компьютером и двумя мониторами. Уэствуд сидел в кресле перед компьютером и читал электронную почту. Его огромная парусиновая сумка, набитая книгами и газетами, была раскрыта и валялась на полу. Из нее торчал угол металлического лэптопа. Из-за двери доносился шум – деловые люди решали важные проблемы. За окном, на ярко-синем небе сияло солнце Южной Калифорнии.
– Сейчас я закончу, – сказал Уэствуд. – Садитесь.
В его голосе появились новые интонации.
Ричеру и Чан потребовалось приложить некоторые усилия, чтобы сесть; для этого им пришлось убрать стопки журналов и газет с двух стульев. Уэствуд закрыл электронную почту и повернулся к ним:
– Мой юридический отдел обеспокоен. Речь идет о проблемах конфиденциальности. Наша база данных является закрытой.
– А какие возможны проблемы? – спросила Чан.
– Тут все неопределенно. Они адвокаты. Все может оказаться проблемой.
– Это важное расследование.
– Они утверждают, что важные расследования сопровождаются ордерами и повестками в суд. Или хотя бы заявлениями о пропавших людях.
– Почему вы решили посоветоваться с адвокатами? – спросил Ричер.
– Потому что я обязан, – ответил Уэствуд.
– Вы говорили с ответственным редактором?
– Он не видит здесь истории. Мы изучили досье Кивера. Он сильно пьет, и теперь это никому не нужный старый частный сыщик.
Чан ничего не сказала.
– Я никогда с ним не встречался. Но мне он понравился. Он выше среднего во всех отношениях, если не считать некоторой импульсивности. Но приступы импульсивности вызваны самыми лучшими намерениями. И даже если считать, что его лучшие годы позади, по сравнению с населением Материнского Приюта он настоящий Джеймс Бонд. Тем не менее они до него добрались.
– Вы не можете этого знать.
– Но давайте предположим, что так все и случилось. Предположим, что там происходит нечто странное с двумя сотнями погибших. Тут ведь есть история, верно? Есть то, что сразу вызовет интерес к «Лос-Анджелес таймс». Вы сможете находиться в центре внимания в течение недель. Вы можете получить Пулитцеровскую премию. Попасть на телевидение. Можете заключить договор на сценарий…
– Возвращайтесь ко мне, как только у вас будет что-нибудь серьезное.
