Она открыла поисковую систему, столь же уродливую, как у Уэствуда, и набрала номер – 501 и семь цифр.
На мониторе появилось слово: ссылка.
– И что это значит? – спросил Ричер.
– Здесь нет поиска имени по телефону. Однако мы можем получить кое-какую информацию. За некоторую плату у телефонной компании.
– И сколько нужно заплатить?
– Около ста долларов.
– И ты можешь себе это позволить?
– Если мы получим какой-то результат, я могу отправить счет в «Лос-Анджелес таймс».
– Проверь сначала остальные. Вдруг ты сможешь получить скидку за количество.
Оказалось, что это разумная мысль. Чикагский номер был одним из дюжины линий отделения городской библиотеки в Линкольн-парк, но сотовые телефоны из Луизианы и Миссисипи имели такую же ссылку.
Информация, которую можно получить.
– Как именно это делается? – спросил Ричер.
– Обычно мы отправляем сообщение по электронной почте, – ответила Чан. – Но не сейчас. Слишком опасно для источника. Еще хуже, чем бумажный след. Нам придется звонить.
Она взяла свой телефон и набрала номер. Ей ответили почти сразу. Никаких светских бесед. Чан сразу перешла к делу. Она представилась, объяснила, что ей нужно, и прочитала все три номера, медленно и четко, дождалась их повторения, поблагодарила и повесила трубку.
– Двести долларов, – сказала Мишель. – Он свяжется со мной позднее.
– Когда именно? – спросил Ричер.
– Это может занять несколько часов.
У них имелась только одна возможность убить время.
* * *
Десять минут спустя, в двадцати милях к югу от Материнского Приюта, мужчина в выглаженных джинсах и с уложенными волосами в четвертый раз поднял трубку стационарного телефона.
– Хэкетт сообщил, что Чан только что сделала телефонный звонок, – сказал контакт. – Он говорит, что они находятся в мотеле, в Западном Голливуде.
– И кому она звонила?
– В телефонную компанию. Запросила информацию относительно трех номеров. Ей пришлось заплатить двести долларов.
– Что ей удалось узнать?
– Пока ничего. Ее источник обещал позвонить позднее.
– Как скоро?
– Возможно, через несколько часов.
– Ты можешь получить эту информацию раньше?
– Поберегите свои деньги. Хэкетт слушает. Он узнает, как только узнает Чан.
– Как далеко он находится от них?
– Сейчас Хэкетт направляется в Западный Голливуд. Я уверен, что он будет на месте до того, как Чан получит информацию.
* * *
Кровать в мотеле действительно оказалась плоской, широкой и надежной. Ричер лежал на спине, его тело покрылось по́том – кондиционер несильно охлаждал воздух, а вентилятор на потолке сломался. Чан лежала рядом и глубоко дышала. Теория Ричера состояла в том, что второй раз всегда самый лучший. Исчезают запреты и неловкости первого, однако остается волнение новизны. Но эта теория потерпела крах. Абсолютный. «Все теории следует проверять, – сказал Уэствуд. – Это основа научного метода».
И они проверили. Второй раз, час назад, получился поразительным. Но третий оказался еще лучше. Намного. Ричер лежал совершенно опустошенный, его кости обратились в каучук, и он был так расслаблен, что все прежние виды отдыха сейчас казались отчаянным возбуждением.
Наконец Чан приподнялась на локте и провела кончиками пальцев по его груди, шее и лицу, потом снова спустилась вниз, словно познавая и запоминая контуры его тела. А он не двигался, его рука лежала на внутренней поверхности ее бедра, и его возбуждала горячая кожа, влажная, но бархатистая и гладкая, расслабленные мышцы и легкое биение пульса.
– Ричер, – сказала она.
– Да? – ответил он.
– Ничего. Я просто пробую.
Ее густые тяжелые волосы лежали на его плече. Грудь Чан прижалась к руке. Он чувствовал биение ее сердца.
– Ты когда-нибудь был женат? – спросила Мишель.
– Нет, – сказал Джек. – А ты?
– Однажды. Но недолго.
– Как и у многих других.
– А сколько у тебя продолжались самые долгие отношения? – спросила она.
– Шесть месяцев, – ответил Ричер. – Или около того. Служба все усложняет. К тому же меня слишком часто переводили с места на место. Это была лотерея. И она становилась двойной, если моя подруга также служила в армии. По большей части это напоминало корабли, сходящиеся и расходящиеся в ночи.
Зазвонил телефон Чан.
Она отодвинулась от Ричера, не одеваясь, прошлепала к письменному столу, проверила входящий номер и ответила на звонок. Никакой болтовни. Чан сразу перешла к делу. Она нашла ручку, вернулась к прикроватной тумбочке, на которой лежал пожелтевший от времени блокнот из мотеля. Мишель отнесла его к письменному столу, наклонилась и стала делать заметки, сначала на одной странице, потом на второй и третьей. В какой-то момент она повернулась к Ричеру и подмигнула.
Он приподнялся на локте.
– Благодарю, – сказала Чан и завершила разговор.
– Что?
– Подожди.
Она включила компьютер, застучала по клавишам, и ее лицо осветил холодный серый свет монитора. Чан положила палец на сенсорную панель и начала просматривать какой-то текст.
Потом улыбнулась.
– Все три телефона одноразовые. Куплены в аптеках и оплачены наличными. Тот, что в Луизиане, – недавно. В аптеке Шривпорта. Прежде чем начать пользоваться, телефон необходимо зарегистрировать. Таков нынешний закон. Ты покупаешь телефон, звонишь по номеру «восемь-ноль-ноль», его привязывают к коду местности, откуда сделан звонок, после чего ты получаешь свободный номер. Так все и произошло. Затем телефоном воспользовались одиннадцать раз, запас оплаченного времени закончился, после чего он не пополнялся, и номер отключили. В течение шести месяцев номер будет заблокирован.
– Кому звонили с этого телефона?
– Уэствуду в Лос-Анджелес, все одиннадцать раз.
– Откуда?
– Из Шривпорта. И всякий раз через одну и ту же вышку сотовой связи.
Ричер промолчал.
– С телефоном из Миссисипи примерно такая же история, – продолжала Чан. – Вот только он куплен раньше, около года назад в аптеке, в Оксфорде, получил код штата Миссисипи, затем счет пополнялся четыре раза, но потом им перестали пользоваться. Всякий раз звонили из Оксфорда, через две башни сотовой связи. Дюжины звонков Уэствуду – возможно, из школы и из общежития. Скорее всего, Уэствуд был прав и это студент колледжа.
– Ценная информация, – заметил Ричер. – Однако ничего не стоит. А теперь расскажи мне про номер из Арканзаса. Мне кажется, именно там происходит все самое интересное.
