Ардженти снова кивнул. Картина сложилась окончательно.
– Поэтому мы и имеем такую разницу в сравнении с другими убийствами, несмотря на схожесть историй, – сказал полицейский.
– Совершенно верно.
Еще несколько мгновений они стояли на продуваемом ветрами перекрестке, внезапно застывшие после стремительных перемещений и выверки каждой минуты. Джозеф попытался представить себе последние мгновения Дженнифер Станден, мысленно проверяя все, что могло не вписаться в сценарий Джеймсона, и сделал глубокий вдох.
– Но нам еще предстоит выяснить, что за вещество, которое практически невозможно определить, он ввел своим жертвам.
– Воздух, – отозвался Финли. – Просто чистый воздух.
Глава 12
Пока Лоуренс вел экипаж по Лексингтон-авеню, Джеймсон объяснил Ардженти, почему воздушная эмболия идеально подходит как причина смерти всех жертв:
– Определить ее почти невозможно, если только направленно не искать предательских отметин, а предсмертные конвульсии во многих случаях схожи с симптомами отравления.
Потом, после подробных ответов на дотошные расспросы Джозефа, Финли погрузился в мрачное молчание.
– Я думал, что от найденного решения вам полегчает, – заметил инспектор, изогнув бровь. – Или есть еще что-то, настораживающее вас? Что-то, не вписывающееся в схему?
– Вовсе нет, – вздохнул криминалист. – По сути, хотелось бы, чтобы имелось какое-то несоответствие, допускающее альтернативное объяснение. Но увы, только не в этом случае. – Бровь Ардженти изогнулась еще, и, вздохнув, Джеймсон пояснил: – Если моя теория эмболии верна, в чем я не сомневаюсь, будут бесчисленные жертвы, умершие при невыясненных обстоятельствах. Жертвы сердечных приступов, астмы, врожденных болезней, гриппа или туберкулеза. Список бесконечный, убийства будут продолжаться годами, причем без всякой возможности выяснения причин из-за процесса распада, навсегда уничтожающего следы уколов.
– Да, дилемма… – произнес Джозеф через минуту раздумий, созерцая проплывавшие мимо фасады домов. – Но возможно ли, что в большинстве случаев процесс длителен? Развитие болезни, приведшее к смерти…
– Да, в девяноста процентах случаев. Но в оставшиеся проценты входят несколько сотен потенциальных жертв в Нью-Йорке. В прошлом году от инфлюэнции и туберкулеза умерло более тридцати тысяч. А зимой сколько женщин жалуются на кашель и насморк, и все готовы умереть от гриппа, согласно заключениям семейных медиков! – Джеймсон постучал по серебряной ручке своей трости. – Боюсь, попытка просмотреть все дела ради хоть какого-то решения окажется неподъемным грузом. К счастью, у меня есть такой помощник, как Лоуренс, иначе это было бы невозможно. Желаете, чтобы мы подвезли вас до Малберри или хотите присоединиться к нам в «Бельвю»?
Из-за мрачной картины, нарисованной Финли, Ардженти потребовалось некоторое время, чтобы отвлечься от созерцания улиц.
– Собираетесь вернуться туда сегодня вечером? – спросил он.
– Чем раньше приступим, тем лучше. При таком количестве жертв речь идет о гораздо более виртуозном и успешном убийце, чем Потрошитель. И его способ убийства распознать гораздо сложнее, – устало вздохнул Джеймсон. – Мы и так потеряли много времени.
* * *
Дэнни Бреннана в уличной банде Майкла Тирни звали Денди. Но при невероятной ширине его торса и росте почти в метр девяносто никто не осмеливался назвать его так в лицо.
Он работал на Тирни с четырнадцати лет. Круша и ломая черепа в течение девяти лет, этот человек заработал солидную репутацию и стал одним из девяти самых доверенных «надсмотрщиков» Майкла, отвечая за сбор дани с роскошных клубов и салонов в обмен на их безопасность.
Именно в это время его стиль одежды сменился с грубых башмаков на спортивные ботинки и с черного рабочего пиджака – на хорошо скроенный костюм от братьев Шлосс. Он предпочитал жилетки с серебряной вышивкой и часто носил галстук с серебряной отделкой, контрастирующей с черным или темно-синим.
Дэнни также понял, что его дубинку трудно спрятать под пиджаком, не испортив его формы, и поэтому обзавелся «ремингтоном» двадцать второго калибра с перламутровой ручкой, известным как женский пистолет. И хотя все старались об этом помалкивать, Бреннан быстро догадался, что для того, чтобы убить из этой штучки, стрелять надо с близкого расстояния и стараться не попасть в кость. За последние несколько лет на счету Денди было два тяжелых убийства. Его ежедневная работа была почти неизменна: собрать дань с двадцати-тридцати объектов, сложить деньги в большую докторскую сумку, более глубокую и вместительную, чем портфель, и доставить все Монэхэну или прямо Тирни на пивоварню. Навестив последние адреса, он становился гораздо более напряженным, держа палец на спусковом крючке, ибо в тот момент у него скапливалась очень большая сумма денег.
Поэтому, когда в тот день Дэнни осталось обойти пять адресов, удар дубинкой сзади застал его совершенно врасплох. Мелькнула неясная тень, за ней последовал удар по затылку, и рука Бреннана не успела дотянуться до пистолета – она онемела от второго удара. Еще два удара обрушились ему на голову и спину, и его ноги подкосились. Он упал лицом на тротуар, в ушах у него зазвенело, а рот наполнился кровью.
Дэнни попытался оглянуться, но на голове у него оказался мешок, а следом его настигли еще два удара по спине и один по голове.
Еще до того, как послышались голоса напавших на него людей, он понял по скорости ударов, что их двое.
– Он готов? – спросил один из этих незнакомцев.
– Да, кажись, готов, – отозвался второй.
– О’кей, прихвати деньжата.
Денди почувствовал, как чья-то рука вырвала у него сумку, после чего другая рука обыскала его карманы.
– Неплохая добыча. Хаги будет доволен, – снова заговорил один из грабителей.
– Надо было дождаться, пока он закончит обход.
– Может быть. Но туда дальше добираться, и времени в обрез. Зачем рисковать?
Перед тем как отключиться, Бреннан услышал слабое шуршание. Это были торопливые шаги убегавших.
* * *
В прошлом году вы подумали, что избавились от меня, но сильно ошиблись. Разве вам не пришло в голову, что я вернусь и продолжу нашу маленькую игру? О, разве мог я допустить простой и позволить вам думать, что вы наконец-то избавились от меня и победили?
Передышка пошла мне на пользу, дала возможность поразмыслить, но вскоре мною овладело беспокойство. Может быть, вам будет лестно узнать, что я скучал по нашей маленькой забаве и мне не терпелось вернуться.
Возможно, вы озадачены, почему на этот раз не ночные дамочки. Но и тогда, если вы вспомните молоденькую девушку в поезде, не все они были проститутками. И та барышня в опере тоже могла быть из любой высокопоставленной семьи, и вы об этом не узнали бы.
Теперь вы снова задумались, не так ли? Но наша с вами игра всегда была почти забавной.
