Главное, что они вместе. Ему никогда не доводилось переживать подобных эмоциональных американских горок. Но он хорошо справился. Хорошо справится и дальше. Самое страшное позади.
– Ну, как ты? – Он сел на корточки перед ней и отвел прядь волос с ее лица.
– Я сижу и думаю.
– Да, понимаю… – Харальдссон обхватил ладонями ее руку. – Тебе, наверное, надо потом поговорить с кем-нибудь о том, что произошло. С каким-нибудь профессионалом.
Йенни чуть отсутствующе кивнула.
– Дорогой?
– Да.
– Откуда ты узнал, где я?
Харальдссон остолбенел.
Пожалуй, худшее еще все-таки не позади.
* * *
Домой он приехал раньше, чем собирался. Оказавшись на площади Эстермальмсторг, он вспомнил, что обещал Эллинор купить еду на вечер. Вероятно, ему напомнил шедший перед ним мужчина с двумя пакетами. Сперва он решил просто наплевать на это, ужин с Эллинор и незнакомым соседом представлялся ему полнейшим абсурдом. Фрагментом головоломки, который не может никуда подойти в принципе. Но как он ни пытался вытеснить ужин из головы, тот не давал ему покоя.
В простоте есть нечто освобождающее. Список продуктов и корзина, чтобы их туда складывать. Совершать покупки, будто ты нормальный человек. Будто тебя ожидает что-то хорошее.
Он вошел в крытый рынок и принялся покупать так, как не покупал никогда. Вообще. Говяжье филе, молодая картошка, овощи, фрукты и десяток десертных сыров. Предварительно попробовав итальянскую салями и прошутто, он решил купить и то и другое. Взял базилик и укроп. Купил божественного вкуса французский паштет. Какой-то эксклюзивный сорт кофе, который мололи на месте. Прекращать делать покупки не хотелось. Казалось, все вкусы открывают возможность к чему-то новому, прежде не испытанному. Зайдя в винный магазин, он купил шампанское, белое и красное вино, виски и коньяк. Собрался купить выдержанный портвейн, но рук и пакетов уже не хватало. По пути домой ему приходилось несколько раз останавливаться и ставить пакеты на землю, чтобы ничего не уронить, поскольку руки затекали.
Эллинор подбежала и обняла его еще прежде, чем он успел поставить пакеты. Ее радость при виде него была ошеломляющей. Его тянуло обнять ее. От нее приятно пахло. Ее рыжие волосы были мягкими, прижимавшиеся к его рту губы еще мягче. Он крепко сжал ее. Ему хотелось просто раствориться в ней и ее освобождающем хихиканье. Они долго стояли в прихожей. Она отпустила первой, но продолжала держать руку у него на затылке. Посмотрела на пакеты на полу.
– Сколько же ты всего накупил?
– Безумно много. Я плюнул на список.
Она радостно рассмеялась.
– Ты сумасшедший. – Она снова поцеловала его в губы. – Я весь день по тебе скучала.
– А я скучал по тебе.
В это мгновение он осознал, что не лжет. Возможно, не лично по ней. Да, не лично по ней. А по тому направлению, в которое она его тянула. По нему он скучал. Давно. Она пошла на кухню с несколькими пакетами. Он остался стоять, глядя ей вслед. Казалось, он вдруг попал на параллельные рельсы, шедшие в другом направлении, и ему хотелось никогда больше не подсоединяться к основным рельсам. Никогда.
Она вернулась обратно, улыбнулась ему.
– Какие замечательные покупки.
– Спасибо.
– Хочешь заняться любовью или сперва выпьем шампанского?
– Я не пью.
– Даже шампанское?
– Да.
– Зануда. – Она игриво улыбнулась ему. – Ну, тогда остается только одна альтернатива.
Она откинула назад длинные волосы и посмотрела на него тем самым взглядом, которому было так трудно противостоять. Он на секунду увяз в этом обещании близости. Но затем поразил самого себя.
– Может, сначала приготовим еду? Ведь придет сосед.
Она посмотрела на него с наигранным разочарованием.
– Зануда.
Она развернулась на каблуках и пошла на кухню. Он отправился следом, чтобы помочь ей распаковывать продукты.
Он был, мягко говоря, удивлен расстановкой приоритетов.
Сосед важнее секса.
Для него это было ново.
Очень ново.
Меню выбрала она. Его кулинарные способности были ограниченными, и он нацелился на мытье овощей, чтобы затем покрошить их. Смазывая мясо, она непрерывно говорила. Строила планы относительно квартиры и конца лета и волновалась за свои цветы. Обдумывала, не перевезти ли их сюда. Себастиан в основном просто слушал, не столько то, что она говорила, сколько звук ее голоса. Ни в какие дискуссии он не вступал. Она немного походила на стоявший рядом с ней бокал шампанского. Журчит и приятная на вкус, но лучше всего, если его лишь пригубить.
– Не возражаешь, если я включу радио? – вдруг спросила она.
Он даже не знал, что у него есть радио. Где же оно?
– Отнюдь.
– Я люблю включать музыку, когда работаешь вот так. Вместе.
Она включила маленький приемник, стоявший на шкафчике со специями. Себастиан попытался припомнить, как тот попал к нему домой, но тщетно. Послышалась томная, полная эмоций любовная баллада. Он почти начал улыбаться. Она даже не обычное шампанское, а розовое. То, которого он раньше всегда избегал. На которое смотрел с пренебрежением.
– Это «Спокойные фавориты»
[49], – сказала она. – Обожаю «Спокойных фаворитов».
– Я тоже, – отозвался он, хотя только в эту секунду узнал о существовании радиоканала с таким нелепым названием.
Она ненадолго вышла в гостевую комнату. Он положил измельченные листья салата в миску. Задумался над тем, есть ли у него какой-нибудь дрессинг. Его он, во всяком случае, не покупал. Как обычно. Он собирался купить этот дорогой бальзамический уксус, но после отдела сыров забыл о нем. Эллинор вернулась.
– Да, кстати, я немного прибирала и нашла вот это. Похоже, тут важные бумаги. Куда их положить?
Она держала в руке пластиковый пакет Тролле. Пакет казался в ее руке очень легким. Когда он нес его домой, тот был тяжелее.
Намного тяжелее.
Внезапно он увидел перед собой Тролле. Его успокаивающую улыбку перед тем, как он скрылся за углом в последний раз. Увидел себя, стоящего там с пакетом в руке. В нескольких метрах от Стуршерсгатан и исчезающего Тролле. Это было пару дней назад и в то же время вечность назад. Параллельные рельсы вдруг снова слились с главными рельсами.
Потребовалось всего несколько секунд.
Настолько они близки друг к другу, эти два мира. Они идут бок о бок. Достаточно было пластикового пакета, полного вины. Он сглотнул и опустил взгляд в миску. Ему хотелось обратно к розовому шампанскому. Немедленно.
