Койлыбай спокойно направил лошадку в сторону камышей и, пока ребята ныряли на глубине, стоял там неподвижно, дожидаясь передышки.
Балуан догадался первым:
– Койлыбай, ты нашел ее?
Он смотрел на ребят так же невозмутимо, как будто ничего не произошло. Так же неподвижно сидел на своей кобылке.
Потерянные
Как Гуля оказалась в камышах, никто не понял. Плес был спокойным, ни течения, ни омутов. Сначала думали – захлебнулась. Но, вытащив на берег, сделали искусственное дыхание – Балуан оказался специалистом, – и Гуля задышала. Даже глаза открыла, взгляд мутный, как болотная водица. Никого не узнала.
Койлыбай соизволил слезть с лошади, подошел, глянул, насупился.
– Что с ней? – пристал Балуан.
Койлыбай не ответил, повернулся к Эле:
– Когда это с ней случилось?
– Я не знаю… На рассвете нашли уже в таком состоянии.
– Где?
– В подземелье, – растерянно ответила она, не понимая, к чему клонит Койлыбай. – Там в зарослях развалины, я потеряла Гулю ночью, а утром мы с Русланом искали ее, наткнулись на провал в земле и услышали, как кто-то плачет. Наверное, она провалилась в темноте, испугалась сильно, может, ударилась, хотя никаких следов удара я не нашла, но внешне не всегда видно.
– А ты где была ночью? – перебил ее Койлыбай.
– Я не помню, – она развела руками.
– Ничего?
– Не совсем, – заторопилась Эля, – старушку помню…
– Старушку? – Койлыбай присел на корточки положил ладони на голову Гуле, всмотрелся в лицо. – Хорошая была старушка?
– Я не знаю… обычная, травы собирала…
Койлыбай резко повернул голову к Эле:
– Травы? Вот чего я никак в толк не возьму: почему одна из вас потеряла память, а другая нет?
Эля пожала плечами:
– Я не понимаю… Может, мы уже вызовем «Скорую» или медицинский вертолет…
– Не вызовем, – сказал Балуан, – мы не дома. И кажется, мы тут застряли.
– Застряли? – переспросила Эля. – Здесь рядом стоит ваша машина, и в ней ваш отец, он с ума сходит, причем наверняка уже кто-то подъехал, это известный маршрут, значит, вызвали полицию, так что нас ищут. В чем подвох?
– В том, что никакой машины нет, – ответил Балуан, – и вообще мы не там, откуда пришли.
– Ты че несешь, брось?! – возмутился Руслан. – Напекло макушку?
Балуан хмыкнул, нахмурился и кивнул в сторону Койлыбая:
– Не верите? У него спросите.
Ребята с удивлением уставились на Койлыбая.
Тот развел руками:
– Ваш друг прав, вы не дома.
– Да мы и без вас знаем, что не дома, – возмутился Руслан. – Хватит говорить загадками.
– Какие уж тут загадки, – Койлыбай пожал плечами. – Вашу девочку похитила албасты и вас заодно прихватила.
– Кто?! – воскликнула Эля.
– Очень злая демоница, длинноволосая, косматая и уродливая, – пустился в объяснения Койлыбай. – Вредит только женщинам, особенно молодым. Заманивает, притворяется доброй старушкой, беспомощной, слабой, просит о помощи глупых девчонок, они верят, но вместо благодарности демоница вытягивает из них все жизненные силы и память.
– Это все? – Эля не знала, что и думать. Сумасшедший местный пастух или издевается?
Он же невозмутимо продолжил:
– Так, теперь надо понять, с кем столкнулись вы. Албасты бывают двух видов: кара албасты и сары албасты. Место здесь для них самое подходящее, смотрите: безлюдные развалины, старое ореховое дерево, крутой обрывистый берег реки.
– Вы бредите, – раздраженно перебила его Эля.
А сумасшедшему пастуху хоть бы что – знай себе бормочет:
– Албасты не остановится ни перед какой пакостью. Украсть ребенка – ей ничего не стоит. Особенно такую девчонку, как ты, – он взглянул сурово на Элю. – Настоящую заберет, а свою подложит, – бормотал он, – о таких детях говорят «албасты тастап кеткен» (оставленный албасты), «албастының қаны» (потомок албасты).
– Никогда в жизни не слышала ничего подобного, – ошарашенно проговорила Эля.
Руслан остановил ее:
– Не слушай, он гонит. Нет никаких албасты.
Эля обернулась к Балуану, он стоял хмурый, с опущенной головой, руки скрещены на груди.
– Балу?
Он поднял тяжелую голову и взглянул исподлобья:
– Гонит он или не гонит, не знаю, но машины на месте нет, я все утро по степи бегал, искал. Ни следов от шин, ни кострища, ничего!
Эля не верила своим ушам:
– Мы все под гипнозом, да? Я точно под гипнозом! Нет, у меня галлюцинации! Я вспомнила: меня ночью укусила змея! Значит, я сейчас лежу где-то и брежу.
– Меня тоже чуть не сожрали, – подхватил Руслан, – у меня бешенство.
Балуан взмахнул руками:
– Эй-эй! Меня-то никто не кусал, я в норме!
– Да?! – Эля прищурилась. – Ты на сестру посмотри, ее тоже никто не кусал? Она же как овощ!
– Детишки, не ссорьтесь, – остановил перепалку Койлыбай. – Как я уже сказал, вы не в своем мире, можете думать об этом все что угодно, ваше право, но вам лучше вернуться обратно, иначе вы застрянете тут навечно. А это, знаете ли, чревато разными неприятностями. Поэтому предлагаю сейчас всем нам добраться до моего стойбища, а дальше будем думать, что делать… Парень, помоги-ка мне поднять вашу девчушку.
Балуан послушно поднял с земли мокрую и бесчувственную Гулю, Койлыбай спокойно и умело перехватил ее, посадил перед собой, обхватив одной рукой, чтобы не свалилась. Ударил пятками по бокам лошадки, и та послушно тронулась с места, вверх по обрывистому берегу реки Каракенгир.
Ребята переглянулись и побрели следом.
Белая юрта баксы
Балуан почти нес на себе Руслана. Тот еле передвигал ноги. Эля тоже совершенно выбилась из сил. У нее кружилась голова, подгибались колени, временами она переставала понимать, что происходит, и словно проваливалась в тяжелое забытье, спотыкалась, ее встряхивало, она мотала головой, как лошадь, и, сфокусировав зрение, видела спины бредущих впереди ребят.
Она не различала времени, солнце поднялось достаточно высоко и начало изрядно припекать. Прижгло ссадины на коже, на запах летели слепни, хорошо, что их отгонял ветер.
Койлыбай уехал далеко вперед, Эля с трудом заставляла себя вспоминать, кто она, зачем и куда идет.
Путались мысли, перед глазами летали черные мушки и сгущалось марево.
Еще пару шагов – и она упала бы замертво. Но Балуан обернулся и крикнул:
