– Я не особо умею, – призналась она.
Балуан спрыгнул со своей лошади и помог Эле взобраться в седло. Койлыбай окинул взглядом ребят и махнул рукой.
– Айда! – И он стукнул пятками в лошадиные бока. Конь пошел, переходя на рысь.
Руслан рванул следом, понукая лошадь, Эля не поспевала за ними, ее смирная лошадка плелась далеко позади.
– Эй, подождите! – кричала она, чуть не плача. – Хоть объясните, куда нас понесло?
Она услышала топот копыт, Балуан обогнал ее, чуть притормозил, обернулся, поджидая ее.
– Сумасшедший дом какой-то, – бормотала девочка себе под нос. – А как же Гуля?! – набросилась она на парня.
– Ей никто не причинит зла, – бросил в ответ Балуан. – Я должен присматривать за тобой.
Впереди в туманном мареве удалялись три всадника, один из них был Руслан, второй, несомненно, Койлыбай, – а третий? Тот призрачный? Который исчез, как только Эля отвела от него взгляд?
Ее глаза заслезились от напряжения, но стоило моргнуть, как тот третий исчез, а вместо него рядом оказался невозмутимый Койлыбай:
– Нам надо торопиться, – объяснил он, – мой друг обеспокоен, его молодая жена рожает. Албасты предрекла ей, что она потеряет первенца. Я обещал помочь.
– Опять албасты? – удивилась Эля. – Та самая старуха, из-за которой мы все тут очутились?
– Албасты не женщина, она демон, – поправил Койлыбай. – И не забывайте – у нее душа вашей сестры.
– Если бы я хоть что-то понимала! – застонала Эля. – Зачем кому-то понадобилась душа Гули? Если у албасты какие-то дела с этими вашими друзьями, то мы-то здесь каким боком?!
Койлыбай коротко вздохнул:
– Дело в том, что жена моего друга – волшебница, пери. Ее чудесный ребенок очень нужен албасты для осуществления темных делишек с подменами и подтасовками. Этот младенец обладает большой силой, но пока он беззащитен против зла. Зло может поглотить силу, переработать ее, питаться ею. А вместо настоящего, украденного, албасты подсунет пери и ее мужу чужого ребенка, чужую сущность, и в этом случае ведьма сможет контролировать целый род. А то и разрушить союз родов. У нас давняя вражда, – добавил он. – Мой джинн
[12] Надир-Шолак не хотел отпускать меня одного, он считает, что это ловушка.
– Великолепно! – усмехнулась Эля. – У вас и джинн есть?
– Есть. Ты видела его, – как ни в чем не бывало подтвердил Койлыбай.
Эля чуть не задохнулась от неожиданности – значит, тот текучий и ускользающий – джинн? Она несколько раз открыла и закрыла рот, чтобы высказать свое возмущение, но вместо этого выпалила:
– Итак, мы едем сражаться с ведьмой албасты, которая похитила сущность Гули и собирается украсть ребенка высокородной пери, жены вашего друга? Я правильно понимаю? – Каждое ее слово сочилось ехидством. – Поможет нам в этой битве ваш личный джинн, кстати, он почему не в лампе?
– Зачем ему в лампу? – пришел черед удивляться Койлыбаю. – Он мой друг, и он свободен.
– Супер! – воскликнула Эля. – Я очень за него рада, еще раз спрашиваю: мы тут каким боком?
Койлыбай не сразу ответил.
Да Эля и не хотела его слушать, она до рези в глазах всматривалась в ту сторону, куда ускакали Руслан и пресловутый джинн. Но их и след простыл.
– И где ваш джинн? Он исчез и Руслана прихватил! – заволновалась девочка. – Койлыбай, вы уверены, что знаете, куда они поехали? И почему не дождались нас?
– Ты зря так горячишься, – Койлыбай был само миролюбие. – Я не полез бы в ловушку, не зная, как из нее выбраться. По моей просьбе Надир-Шолак и Руслан специально поехали вперед, чтобы предупредить моего друга о нашем приближении… Сегодня ты поможешь замкнуть круг, – добавил он.
– Я?! – опешила Эля.
– Слушай, уважаемый, ты не заговаривайся, – Балуан направил коня на Койлыбая, – я тебе лично башку сниму, если она пострадает.
– Горячий джигит, – усмехнулся Койлыбай. – Саблю в руках умеешь держать?
– Не уроню, – пробасил тот.
Койлыбай отстегнул саблю:
– Держи. Да не бойся, она заговоренная, бей смело, не жди.
Балуан недоверчиво принял оружие, вытащил из ножен, сабля полыхнула синевой.
– Ух ты! Дамасский клинок! – выдохнул Балуан.
– Разбираешься? – удовлетворенно кивнул Койлыбай. – Я не ошибся в тебе.
Шаман напряженно замер в седле, словно прислушивался к чему-то. Эля замолчала, встревоженная, лошади беспокойно заржали. Земля под их копытами вибрировала, Эля успела подумать о поезде, но сразу же осеклась – какой поезд! Так дрожит земля, если по ней скачет многоголовый табун.
Дикие лошади?
Войско?
Солнце на горизонте налилось кровью и завернулось в тучи. Резко стемнело. При полном безветрии вдруг завихрились пылевые смерчи, слева, справа, они то поднимались над землей, то опадали.
Лошади сбились в кучу. Балуан вертел головой, не понимая, что происходит. Койлыбай старался закрыть собой Элю.
Их окружали. Пыльные вихри уплотнялись, приобретали причудливые формы. Резало глаза, будто запорошенные, Эля потерла их, но едва убрала руки, как увидела – они оказались в плотном кольце темных сущностей, полулюдей-полузверей, голых и покрытых чешуей, шипастых, рогатых, змееногих, от них несло удушающим смрадом. Эля зажала нос, голова закружилась. Она видела, как побледнел Балуан, но, в отличие от нее, в обморок падать он не собирался. Взвизгнула сталь, взвился клинок, блеснуло лезвие.
– Руби! – крикнул Койлыбай.
И Балуан, вращая саблей, бросился на шевелящуюся вражью массу. Клинок будто живой летал с невероятной скоростью, он чуть слышно пел, звучал почти на грани человеческого слуха. Он рассекал уродливые тела, крошил конечности, сносил головы и морды.
Шаман толкнул Элю вперед, а сам прикрывал их отступление, отбиваясь от наседавших демонов.
Балуан прорубил проход, строй монстров распался, под копытами чавкала вязкая черная слизь.
– За ним, за ним, девочка! – хрипел Койлыбай.
Эля была так напугана, что подчинялась автоматически, она колотила пятками бока послушной лошадки и довольно резво поскакала за Балуаном, добивающим остатки врагов. Из вязкой смолы то и дело поднимались обрубки когтистых лап, шарящих в воздухе, хватающих лошадей за ноги. Койлабай сбивал их точными ударами камчи.
