Настало время перехода двигателя с жидкости на газ (когда закись азота в баке с окислителем начала иссякать). Брайан сосредоточил внимание на том, чтобы выйти из атмосферы без всяких «бочек».
– Сто шесть и семь, рекомендуем выключить, – сказал Шейн.
Предвычислитель высоты показывал, что если выключить двигатель сейчас, Брайан достигнет высоты 106,7 км. Он уже пересек линию Кармана с достаточным запасом. Но ему хотелось большего. Он собирался заставить двигатель выжать всю энергию из каждой молекулы топлива
[79]. Он надеялся увидеть на предвычислителе высоты значение 112 км.
Через 84 секунды двигатель наконец выключился. В полете X-1 двигатель у Майка проработал 77 секунд, а в полете 21 июня – 76 секунд.
Шейн официально подтвердил: «Двигатель выключен».
– Оперение выпущено, – сказал Брайан. – Оперение в порядке.
Затем, поглядев на черное небо, он сказал: «Ничего себе! Я же вверх ногами!» Он был в космосе. И поднялся в космос без малейшего намека на вращение.
При прохождении линии Кармана Брайан с удивлением почувствовал, что им управляют, но не из ЦУПа. Это ощущение было ясным, как утреннее небо в тот день. Теперь, освободившись от силы тяжести, он смотрел на бледно-голубую дугу Земли, резко отличающуюся от окружающего ее черного купола.
– Самочувствие хорошее? – спросил Шейн.
– Чувствую себя прекрасно, – ответил Брайан. – Здорово! Здесь так тихо.
– Записываю это.
– Пора камеру доставать.
– Понял.
Брайан сделал нужные фотографии, а потом запустил бумажную модель SpaceShipOne, которую кто-то дал ему перед полетом. Бумажный космический кораблик без всяких усилий отправился в свой собственный безгравитационный полет по кабине.
Потом Брайан услышал голос Берта: «Рекорд X-15!»
В ЦУПе Берт вскинул вверх оба кулака. Пол Аллен похлопал Берта по спине. Брайан поднялся более чем на 3 км выше максимальной высоты, когда-либо достигнутой X-15 (107,96 км, в 1963 году). Вот она – безоговорочная победа Берта!
Берт изучающе смотрел на цифры. Двигатель выключился на высоте 64 920 м при скорости 3,09 М, и SpaceShipOne продолжил подъем, как положено шару, подброшенному в воздух, за счет набранной кинетической энергии. Но удивляла величина этой кинетической энергии: космический корабль продолжал подниматься вплоть до высоты 112 км!
– Отлично, – сказал Брайан.
Достигнув максимальной высоты, SpaceShipOne начал быстрый спуск. При этом Брайан все еще чувствовал запах кофе с оттенком ванили.
– Ускорение растет, – сказал Шейн.
– Пять g, – отозвался Брайан.
Берт что-то писал в линованном блокноте и переводил взгляд то на Шейна, то на экран.
– Максимальная перегрузка достигнута, прохождение высоты 23 км, – сказал Шейн под аплодисменты ЦУПа.
– Сейчас вроде легче стало, – сообщил Брайан.
– Записываю, – сказал Шейн. – Верните балансировку по крену в нейтральное положение, как только уберете оперение.
На высоте около 19 км Брайан снова втянул оперение. В ЦУПе с тревогой наблюдали, как хвостовое оперение из верхнего положения под углом 63° медленно пошло вниз, в исходное положение
[80].
– Оперение убрано, – сказал Брайан, вызвав одобрительные восклицания в ЦУПе.
Оригинальная конструкция Берта, работая над которой он вдохновлялся моделями самолетов с детермализаторами из своей юности, сработала безупречно. Этот момент был для Берта особенно важным, и он даже вытер слезы в уголках глаз. В конце концов, Берт понимал, что успех всей его программы космических путешествий зависит от того, как сработает оперение. Многие эксперты говорили ему, что такое оперение будет неработоспособным, что это безрассудство. Но и на этот раз, как это случалось на протяжении всей его жизни, Берт нашел прорывные решения там, где другие видели просто абсурд.
Теперь SpaceShipOne оставалось только приземлиться. Берт и Пол Аллен отправились на летное поле, чтобы присоединиться к Ричарду Брэнсону, Питеру, Эрику Линдбергу и семьям летчиков. Был момент, когда Берт, Пол и Ричард одновременно подняли левые руки, показывая на какой-то объект на небе.
Рядом с ними Баб перебирала четки, веря, что молитвы помогут Брайану вернуться домой. Их дети держали плакаты: «Давай, папа!»
Ветровые конусы на взлетно-посадочной полосе висели спокойно. Условия для посадки в Мохаве были идеальными.
Момент истины приближался, и Брайан выпустил шасси. Неужели ему суждено снова споткнуться на финише? Брайан имел по-своему уникальный опыт пребывания в космосе, и ответ на этот вопрос в его сердце и душе был готов: нет, он намерен завершить полет безупречно. Он намерен полностью довериться самому себе и навсегда победить свои сомнения.
Брайан сосредоточился, но не как защитник, пытающийся выдать почти безнадежный длинный пас в расчете на чудо, но как художник, который готовится нанести последний мазок, довершающий гармонию. Он услышал обращенные к нему слова: «Идешь нормально, точно посередине».
При заходе на посадку SpaceShipOne планировал, двигатель уже не работал. Не было ни ветра, ни болтанки. Брайан не видел ни ликующих толп, ни мобильных платформ спутниковой связи, ни машин аварийных служб. Он видел только осевую линию ВПП. Маленький космический корабль с носом, украшенным нарисованными звездами, готовился к посадке.
Коулмен из самолета сопровождения передавал: «320 км/ч, 160 км/ч, все нормально».
Брайан прокручивал в уме все свои посадки на Long-EZ, все тренировочные полеты, все упражнения в тренажере. Он держал прежний курс, выровнялся, внизу по ВПП побежала легкая тень от его корабля. Не было ни авианосца, ни тормозного троса, только бетон ВПП.
Три – два – один – вниз. Плавно, по осевой линии. Отлично!
– Поздравляю, Брайан! – сказал Шейн. Надо же, Оракул опять выказал эмоции.
Майк, сидя в самолете-носителе, не мог ничего сделать, кроме как выдать еще одно «Ййиххоо!», на этот раз для Брайана. И потом, уже приглушенным голосом, добавил:
– Я горжусь тобой, парень!
И Брайан ответил своему учителю:
– Спасибо, Майк!
Берт подошел к Брайану уже за пределами ВПП и поздравил его.
– Ну, что скажешь? Ты же сделал X-15! Здорово!
