Прошло несколько недель, и в его студенческом почтовом ящике появилось письмо из деканата. Питер вскрыл его с бьющимся сердцем. Он неудачно засветился на недавней ротации по хирургии, выскочив из помещения, чтобы ответить на звонок на его сотовый телефон Motorola размером с кирпич. Боб Ноутбум, главный инженер International Microspace, позвонил из Хьюстона, чтобы проинформировать его о результатах последних испытаний их ракетного двигателя. В письме декан Гарвардской медицинской школы Дэн Тостсон приглашал Питера в свой офис. Питер глубоко уважал декана. Кроме того что он по праву считался большим ученым, он всегда приглашал студентов-первогодков к себе домой на «вступительное» барбекю. Но вместе с тем Питер понимал, что это вежливое приглашение не предвещает ему ничего хорошего.
В назначенный день Питер сидел перед столом декана Тостсона. После обмена дежурными любезностями декан сказал:
– Знаете, ваши интерны и клинические ординаторы сообщают мне, что вы не уделяете достаточного внимания своей будущей профессии. Мне говорили, что вы постоянно опаздываете, а то и вообще не приходите и при этом все время разговариваете по телефону.
Питеру показалось, что вся кровь отхлынула от его лица.
Декан добавил, что он обеспокоен и хотел бы знать, что у Питера случилось. Возникли финансовые проблемы? Семейный кризис? Какие-то иные неприятности?
Внезапно Питер как бы снова вернулся в Гамильтон и почувствовал себя примерно так же, как чувствовал после кражи злополучного эмбриона свиньи: жизнь кончена. Он проучился в медицинской школе более трех лет из четырех положенных. И как теперь ее не закончить, когда осталось уже не так много? Он никогда не умел всерьез противиться воле родителей.
Питер сдался и рассказал декану все.
– Я работаю в Международном космическом университете, – начал он. – У меня ракетная компания в Хьюстоне, я там генеральный директор. Я набрал миллионы долларов у инвесторов, и я должен заставить их работать. Но и бросить медицинскую школу я никак не могу. Это было бы огромным горем для моей семьи.
Удивленный декан покачал головой, как-то неопределенно улыбнулся и сказал:
– Только по программе HST [медицинские науки и технологии]. – Он смотрел на Питера, ожидая подтверждения. – Вы руководите университетом, ракетной компанией и при этом пытаетесь закончить медицинскую школу?
Питер кивнул.
– Чем же вы хотите заниматься? – спросил декан.
– Я интересуюсь и медициной, но главное, чего я хочу, – это отправлять людей в космос, – сказал Питер. – Я думаю, что, если я получу степень доктора медицины, мои родители будут счастливы, а мне это может открыть дорогу в космос.
– Вы хотите стать практикующим врачом? – спросил декан.
– Нет, – смущенно, но честно ответил Питер. – Но я хочу получить диплом.
Декан помолчал, а потом сказал:
– Хорошо, я помогу вам. Если вы завершите ротации и сдадите экзамены второй ступени, я позволю вам получить диплом.
Они уже поднялись, чтобы уйти, и тут Тостсон посмотрел Питеру в глаза и произнес:
– Но вы, Питер, должны пообещать мне кое-что.
Питер кивнул:
– Все что угодно.
– Вы должны обещать мне, что никогда не станете практикующим врачом.
На обучение в Гамильтон-колледже, МТИ и Гарварде Питер потратил в общей сложности уже девять лет. Финишная линия была уже видна, но все время ускользала. Он писал в своем дневнике: «Даже когда я провожу дни в больнице и учусь лечить людей, мой ум и сердце все равно обращены к небесам. Я знаю, что не буду заниматься медицинской практикой. Если вспомнить, чем я занимался до сих пор, это может показаться смешным, но я искренне надеюсь, что мне хватит силы воли, чтобы получить медицинский диплом». Он потратил три недели на подготовку к экзамену второй ступени, горько сожалея о времени, которое ему приходилось отнимать от работы в МКУ и International Microspace.
В течение нескольких недель после экзамена Питер то и дело бегал к своему почтовому ящику с латунным покрытием, чтобы посмотреть, не пришли ли результаты. Кроме того, возникли новые проблемы: Тодд Хоули последнее время вел себя странно, часто вообще не появлялся в офисе МКУ, а иногда приходил только к концу дня. Питер считал, что без Тодда МКУ работать не сможет. И он не мог понять, что случилось, а Тодд не говорил.
Однажды Питер, в очередной раз открыв почтовый ящик, наконец-то обнаружил в нем письмо. Это было послание от Национального совета медицинских экзаменаторов, датированное сентябрем 1989 года. Он аккуратно вскрыл его и сразу посмотрел на поле «зачет/незачет» в правой части страницы с результатами. Там стояло всего лишь одно слово: «Зачет».
Он долго смотрел на этот листок бумаги, и на его глаза наворачивались слезы. Все, он выпускник Гарвардской медицинской школы! Он закончил ее. Зачетный балл на экзамене был 290, а он получил 360 – причем самые высокие баллы у него были по психиатрии и по акушерству/гинекологии. Он улыбнулся и подумал: «Это для тебя, папа».
Свой медицинский диплом Питер получил 21 ноября 1989 года. Когда декан торжественно, на сцене, вручал ему диплом, выражение лица у него было такое, как будто он хотел спросить: «Неужели это правда? Вы уверены?»
После того как все праздничные церемонии закончились, Питер – ровно в десятитысячный день своей земной жизни – спокойно улегся спать. В дневнике он записал: «Сегодня я начинаю новую жизнь. Я свободен, окончательно свободен от моих интеллектуальных и эмоциональных обязательств в отношении медицины, и теперь мой дух и мой ум можно будет с лазерной точностью и интенсивностью ориентировать на покорение космоса».
8
Схватки в реальном мире
Прекрасным осенним утром 1991 года Питер приехал в Хоупвелл, Нью-Джерси, чтобы вместе с приятелем и деловым партнером Грегом Мариньяком, директором International Microspace и названым «старшим братом» Питера, делать роботов на одном из факультетов МКУ. Питер познакомился с Грегом почти 10 лет назад, когда в 1982 году Тодд Хоули пригласил Грега выступить с докладом на совещании SEDS в Университете Джорджа Вашингтона. В последнее время Питер и Грег иногда встречались, чтобы придумывать и изготовлять разные интересные устройства просто, как говорится, для радости жизни. Сеансы творчества в подвальной мастерской Грега помогали им на время отключиться от проблем их компании International Microspace, которой полагалось запускать спутники.
Но в этот день, в субботу 19 октября, небо было необычно ясным, погода не по сезону теплой, а палитра осенних красок – настолько яркой и разнообразной, что Питер и Грег просто не смогли оставаться в четырех стенах. Поэтому они отправились в аэропорт Принстон, расположенный всего в 15 минутах пути, и арендовали старый самолет «Сессна-172» с регистрационным номером 65827: один мотор, четыре сиденья, высокоплан. Питер сидел в правом, штурманском кресле. Денек был – мечта пилота! «Во все стороны CAVU», – сказал Грег, что в авиации означает «потолок и видимость неограниченные».
