Берт не сомневался, что сможет изготовить прочный корпус двигателя, но не был уверен, что его опыта будет достаточно для изготовления узлов, подвергающихся воздействию максимальных температур, в частности горловины сопла и самого сопла с абляционной защитой. Для получения необходимых компонентов Scaled обратилась в специализированную компанию AAE, зная, что она поставляла сопла с абляционной защитой всем крупным компаниям, изготовлявшим ракетные двигатели. Но Scaled необходимо было найти поставщиков и многих других комплектующих, для изготовления которых у нее не было достаточного опыта: инжекторов, воспламенителей, клапанов, блоков управления, то есть важнейших металлических компонентов, расположенных по обе стороны большого резервуара.
В целях соблюдения конфиденциальности Scaled разослала всем крупным ракетостроительным компаниям форму RFP (запрос на представление предложений), предложив им легенду о постройке ею гибридного ракетного двигателя для беспилотной ракеты, предназначенной для дистанционной передачи результатов измерений в верхних слоях атмосферы в рамках научной программы НАСА по исследованию Земли. Ответы пришли только двух типов: или что предложения вообще не будет (что явственно указывало на то, что этот проект считают безнадежным), или предлагалось изготовить такой двигатель из заказных узлов, что его стоимость превысила бы весь бюджет SpaceShipOne. Быстро переключившись на совершенно другой план, Scaled попробовала завязать отношения с несколькими мелкими компаниями, включая Gary Hudson, eAc (Environmental Aeroscience Corporation) и SpaceDev. Две из них сразу отпали, поскольку результаты тестирования их продукции оказались неудачными.
Берт решил профинансировать работу пары небольших и наиболее эффективных компаний, пообещав им, что компоненты, которые в ходе испытаний окажутся лучшими, будут использованы в новой космической программе исторического значения. Scaled организовала конкуренцию при фиксированных ценах между SpaceDev с Западного побережья и eAc из Флориды, чтобы определить, чьи компоненты будут летать на ее пилотируемом корабле за пределами атмосферы.
В Хантсвилле, Алабама, Берт и Пикенс набросали на салфетке эскиз гибридного двигателя. Вместо того чтобы использовать в нем, как обычно, жидкий кислород и жидкий водород, в их двигателе должны были использоваться веселящий газ и резина (закись азота и НТРВ – полибутадиен с концевыми гидроксильными группами). Резина была мягкая, и прикасаться к ней можно было без перчаток (у некоторых сотрудников Scaled из нее были сделаны подставки для кофе). Обещание скоро провести первые огневые испытания придавало энергии рабочему коллективу. На электронной доске красовалась написанная от руки цитата из Плутарха: «Разум – это не сосуд, который нужно наполнить, а огонь, который нужно зажечь» (слово «зажигание» вообще было наиболее употребительным в эти дни). Сначала должны были пройти испытания двигателя SpaceDev, а eAc получала шанс отличиться через шесть недель, в начале января. Берт еще раз прошелся по вопросам безопасности и рассказал о том, насколько далеко компания продвинулась в разработке всех конструкционных узлов. Он говорил о безопасности гибридов и о том, что мало что может помешать главному событию этого дня.
Итак, солнечным прохладным днем, при слабом восточном ветре, двигатель компании SpaceDev размером примерно с автофургон был водружен на стенд в пустыне Мохаве. Началась подача закиси азота. Небольшой пост управления размером с прицеп для перевозки лошадей, именуемый грузовиком SCUM (что означало Scaled Composites Utility Mobile, то есть вспомогательный мобильный модуль Scaled Composites), располагался примерно в 60 м от него и был защищен стальными морскими контейнерами. Внутри SCUM сидел пилот и инженер Scaled Брайан Бинни, который вел наблюдение (и как возможный будущий пилот космического корабля, и как руководитель работ по созданию двигателя).
Берт и Тим Пикенс находились примерно в 90 м от испытательного полигона. Берт ощущал общую атмосферу возбуждения. Пикенс тоже был «более чем в полной» готовности. В конце концов, он ведь вырос в Хантсвилле – «ракетном городе», где заборы, ограждающие полигон для испытаний двигателей «Сатурн-5», давно уже стали привычной частью действительности, как звуковые сигналы такси в Нью-Йорке.
Вместе с Бертом и Пикенсом на их наблюдательном пункте были Дэйв Мур, который руководил проектом космического корабля для Пола Аллена, и Джефф Джонсон, которого Мур привез с собой, чтобы попытаться заставить компанию Scaled соблюдать производственный график. Пол Аллен был недоволен задержками и как-то на совещании сказал: «Я знаю, что вы медленно раскачивались, но теперь вы хотите сказать, что после трех месяцев работы вам нужно еще три месяца?» А на следующем совещании Аллен спросил: «Вы имеете в виду, что вы плавно перешли в следующие три месяца, уже после тех “вторых” трех месяцев, о которых вы говорили мне в прошлый раз?»
Перед самым началом испытаний Мур полушутя сказал Пикенсу, что у него с собой хлыст – на случай, если что-то пойдет не так. Но Пикенс думал о том, что закись азота, продукт соединения азота и кислорода, сама по себе, без всякой резины, тоже является энергоносителем. Перевозить ее обычно приходилось при температуре близкой к 0°, но при заполнении ею топливного бака ракеты ее температура должна была составлять примерно 63°. Сама по себе она обеспечивает примерно две трети той энергии, которая получается при ее использовании вместе с резиновым топливом. По команде с пульта управления должен был открыться клапан резервуара с закисью азота, из которого она пошла бы контролируемым потоком. По крайней мере, так должно было быть в теории.
Начался обратный отсчет. Когда прозвучало «ноль», показался белый дым, небольшое пламя, а потом произошел сильный взрыв. Бинни запрыгнул в кунг SCUM, успев подумать: «И вот на этом мы будем взлетать?» Двигатель должен был проработать 15 секунд и выключиться. Эти секунды начались и закончились. Все вскинули руки вверх: огневое испытание прошло успешно! Этот этап программы закончен. Однако через несколько мгновений на смену взаимным поздравлениям пришло настороженное внимание. Все смотрели на двигатель, точнее, на иногда вырывающееся из сопла пламя, напоминавшее движения змеиного язычка. Джефф Джонсон первым сказал: «Что-то там не так».
Дэйв Мур повернулся, чтобы спросить Пикенса, что он думает по этому поводу, но обнаружил, что Пикенс ушел. Он огляделся и увидел, что эксперт по двигателям присел метрах в пятнадцати за грузовиком. Мур бросился к нему, чтобы узнать его мнение, и Пикенс сказал: «Это плохо. Очень плохо». Пикенс сказал, что клапан закрылся, но уплотнение сорвано. Система была заполнена закисью азота, в то время как узел подачи топлива был рассчитан лишь на короткое испытание. Он опасался того, что может произойти дальше, так как область максимального нагрева перемещалась, «втягиваясь» в резервуар с закисью. Он сказал Муру, что весь двигатель может взорваться, так что большие металлические обломки разлетятся в разные стороны. По обеим сторонам резервуара по-прежнему находились люди, один только горящий двигатель в центре сцены был неподвижен.
Мур присел за грузовиком рядом с Пикенсом и тоже наблюдал за незатухающим пламенем. Начало оказалось совсем не таким, на какое они надеялись. А вдруг и правда взорвется? И хотя Пикенс вслух задавался вопросом, не превратилась ли закись азота в газ внутри резервуара, это не успокаивало. Американский флаг, развевавшийся на ветру около этого дремлющего гиганта, теперь выглядел беззащитным. Прошло целых пять минут – пять минут наблюдения и ожидания Армагеддона! – пока к двигателю наконец не подкатила пожарная машина и стала заливать его пеной.
