Через 77 секунд полета двигатель SpaceShipOne выключился, как и должно было быть. Майк понимал, что двигатель отработал не идеально, и по-прежнему беспокоился по поводу услышанных им хлопков
[70]. Опасался он и того, что инерции корабля могло не хватить для достижения им линии Кармана – 100 км над уровнем моря.
Когда в Центре управления полетами решили, что космический корабль достиг высоты 100 км, раздались аплодисменты, которые, впрочем, быстро затихли: экипаж должен был дождаться окончательного сообщения о достигнутой высоте. Берт сидел справа от Дуга Шейна, а Пол Аллен и два чиновника из отдела коммерческих космических перевозок ФУА стояли за их спинами.
Корабль снижался, и тысячи людей смотрели на него через мощные объективы камер или в бинокли. Другие воздели руки к небу, наподобие некоего универсального салюта, пытаясь рассмотреть космический корабль, уже превратившийся в белую точку с длинным белым инверсионным следом. Он летел в сторону солнца. Кто-то крикнул: «Давай, Майк, давай!» Рядом человек в шапочке из фольги (защищавшей его от «сверхсекретного психотронного оружия») продавал футболки с надписями «Поздоровайся с моей матерью-инопланетянкой!» и «Возьмите меня на Сатурн!». Одна женщина держала плакат: «Мы собираемся в космос и не зовем на помощь правительство». На другом плакате было написано: «Я ждал этого 40 лет!» В зоне стоянок стояла и Салли с сыном, с тоской и надеждой всматриваясь в небо.
Майк настроил оперение, чтобы подготовить его ко входу в атмосферу, до которого оставалось четыре минуты. Он разблокировал оперение, выпустил его и ощутил глухой удар, как если бы оно было принудительно снова переведено в положение для входа в атмосферу под углом 65°. «С этим все в порядке», – подумал Майк. Взглянув на дисплей, он заметил, что стабилизаторы на оперении, используемые для управления на больших высотах, находятся в разных положениях: один – под углом 10°, а другой – под углом 30°. «Наверное, ошибка», – подумал Майк. Увы, дисплей отражал суровую реальность. Дело было плохо. Майк понимал, что ситуация смертельно опасная: при разнице в 20° в положении стабилизаторов корабль может свалиться в штопор, из которого Майк не сможет выйти. Если он не найдет решение, вряд ли ему удастся вернуться живым. Разве что попытаться выбраться наружу через конус, но в режиме сверхзвукового полета это невозможно.
В Центре управления полетами Шейн предложил выполнить продольную балансировку. Специалист по аэродинамике Джим Тай, сидевший в следующем ряду после Шейна, порекомендовал Майку дернуть автоматические выключатели, чтобы запустить резервный двигатель. Майк попытался это сделать, но резервный двигатель не запустился. Майк с шумом выдохнул воздух и скорее загрустил, чем запаниковал. Там внизу тысячи людей смотрели в небо и ждали, а он сидел тут один, в этой экспериментальной космической капсуле.
Неожиданно центр потерял связь с SpaceShipOne. Пол Аллен заметил это по изменившимся позам и жестам членов экипажа. Берт и Дуг подались вперед в своих креслах.
– Земля вызывает SpaceShipOne, – сказал Дуг.
Тишина.
– Земля вызывает SpaceShipOne.
Опять молчание.
Губы Дуга слегка задрожали.
– Земля вызывает «Белого Рыцаря». Свяжитесь со SpaceShipOne.
Опять никакого ответа.
– «Белый Рыцарь» вызывает SpaceShipOne.
Несколько мгновений спустя Майк, уже отчаявшись найти решение, все-таки решил еще раз попробовать сбалансировать систему. И на этот раз (Майк так и не понял почему) левый стабилизатор вдруг подался
[71]. «Слава богу, заработал!» – подумал Майк.
– SpaceShipOne вызывает Землю, – произнес Майк, и по Центру управления полетами прошел общий вздох облегчения.
Джим Тай быстро сказал:
– Зарезервируй балансировку!
– Балансировка позволяет выполнить посадку, – добавил Шейн.
Теперь Майк уже мог воспринимать величественную панораму, открывавшуюся из иллюминаторов. Значит, как минимум еще один день он проживет. «Здорово! – врастяжку произнес Майк. Сердцебиение у него постепенно приходило в норму, а глазами в это время он отслеживал кривизну Земли. – Какая тут красота – вы не поверите! Боже правый!»
В невесомости он находился уже три или четыре минуты. Он расстегнул молнию на левом кармане своего летного костюма, чтобы вытащить пакетик драже M&M’s, купленный в местном торговом центре по пути из дома на работу. Он выпустил горстку разноцветных конфеток, которые разлетелись в воздухе, как прохладные брызги воды в жаркий летний полдень. Они плавали туда-сюда по залитой солнцем кабине и отскакивали от поверхностей с негромкими щелчками. Его как будто окружали частицы радуги.
– Он находится в 32 км к югу от цели, – сказал Шейн.
– Нам нужно держать курс на северо-запад, – добавил Тай.
Сила тяжести «включилась» неожиданно рано, и парившие в эфире драже M&M’s вдруг со стуком упали на пол кабины.
– Ого, g прибавляются! – с трудом произнес Майк.
Дышать ему было трудно, поскольку при торможении в атмосфере на него действовала сила тяжести, в пять с лишним раз превышающая нормальную. Наружные части самолета нагрелись до тысячи градусов – вот когда пригодилась шпатлевка с добавками корицы и орегано, сработавшая как тепловой экран.
– Спускаемся, g уходят, – сказал Шейн, когда Майк вышел из сверхзвукового режима. Затем, взглянув на телемонитор, сказал: – Вижу вас! Майк, ты в порядке?
– Более чем! – ответил Майк, хотя по-прежнему беспокоился и хотел, чтобы один из пилотов самолетов сопровождения осмотрел космический корабль снаружи.
Через несколько минут осмотр был закончен. Майку сообщили, что заметили только небольшой изгиб вокруг сопла, но – ничего опасного.
А внизу, в пустыне, толпа увидела SpaceShipOne и зашумела с новой силой. Он выглядел крошечным в широкой синеве неба и напоминал воздушный змей, летящий высоко-высоко. Салли прижала руки к лицу и сказала: «Возвращайся домой, Майкл». Люди начали скандировать: «Давай, мужик, давай!» Какой-то мужчина заорал: «Вот что значит Америка!» И никто из них не знал, каких трудов стоил Майку этот полет.
Шасси уже были выпущены. SpaceShipOne в окружении самолета-носителя и самолетов сопровождения возвращался домой, отбрасывая на ВПП птичью тень. Через несколько секунд он приземлился под приветственные крики и аплодисменты. Дополнительные аплодисменты заслужил человек, сказавший про Майка: «Вот это действительно крутой парень!»
