Диего нырнул в толпу, пытаясь на бегу выудить несколько монеток из кармана брюк. Он резко остановился перед шестью телефонными кабинками: три были заняты. Он потянул на себя дверь свободной и сосчитал мелочь: меньше четырех пенсов – одного не хватало.
– Покупайте газеты!
Диего резко развернулся, увидел разносчика газет и побежал к нему. Он втиснулся прямо в начало длинной очереди и сунул парню полкроны:
– Дай мне пенни.
– Какой разговор, шеф, – сказал разносчик, решивший, что Диего отчаянно хочет в туалет, и быстро дал ему пенни.
Диего бросился назад к телефонам.
– Не забудьте вашу сдачу, сэр! – кричали ему вслед. – А как же газета?
Он распахнул дверь будки и уткнулся взглядом в табличку: «Не работает». Ворвался в соседнюю и до смерти перепугал женщину, в этот момент открывавшую дверь. Схватил трубку, зарядил четыре пенса в монетоприемник и набрал «Сити 416». Через пару секунд в трубке раздались гудки.
– Сними, сними, сними трубку! – рычал он.
Наконец на том конце линии ответили.
– «Кейпел и компания». Чем могу помочь?
Диего нажал кнопку ответа и услышал, как провалились монеты.
– Соедините меня с Александером.
– Каким именно мистером Александером: А., Д. или У.?
– Секунду.
Диего положил трубку на автомат, достал бумажник, вытащил из него визитку мистера Александера и быстро схватил трубку.
– Вы слушаете?
– Да, сэр.
– С Дэвидом Александером.
– Он не может подойти к телефону. Могу я соединить вас с другим брокером?
– Нет, соедините меня с Дэвидом Александером, немедленно! – потребовал Диего.
– Но он сейчас говорит по телефону с другим клиентом.
– Тогда разъедините их. Это срочно!
– Мне не разрешено прерывать разговор, сэр.
– Ты можешь, и ты прервешь их разговор, тупая девчонка, если еще надеешься сохранить работу завтра утром.
– Как мне вас представить? – спросил дрожащий голос.
– Соединяй, тебе говорят! – гаркнул Диего.
В трубке щелкнуло.
– Вы слушаете, мистер Хардкасл?
– Нет, не слушает. Это Диего Мартинес, мистер Александер.
– А, доброе утро, мистер Мартинес. Вы как нельзя вовремя.
– Скажите, вы же не продали пакет акций Баррингтонов, принадлежащий моему отцу?
– Да нет, продал, буквально перед тем, как вы оказались на линии. Уверен, вы будете рады услышать, что один клиент забрал весь миллион двести тысяч акций: в обычных обстоятельствах потребовались бы две-три недели, чтобы избавиться от такого количества. И я даже получил по шиллингу с каждой акции по сравнению с первой котировкой после открытия биржи.
– По какой цене вы их продали?
– Один фунт и девять шиллингов. Вот передо мной лежит заказ на покупку.
– На момент закрытия биржи в пятницу они стоили по два фунта восемь шиллингов каждая.
– Совершенно верно, но в минувшие выходные, похоже, имела место большая активность в отношении этих акций. Я полагал, вы в курсе происходящего, и это было одной из причин, почему я с радостью продал их так быстро.
– Почему вы не попытались связаться с моим отцом и предупредить его о том, что курс акций рухнул? – заорал Диего.
– Ваш отец ясно дал понять, что будет вне досягаемости в течение всего уик-энда и до завтрашнего утра в Лондоне не появится.
– Но когда вы увидели, что цена акций рухнула, почему вы не воспользовались здравым смыслом и не дождались, пока не переговорите с ним?
– Ваш отец оставил мне письменные инструкции, вот они сейчас передо мной. Яснее быть не может. Весь принадлежащий ему пакет акций «Пароходства Баррингтонов» должен быть выставлен на продажу сегодня, с момента открытия фондовой биржи.
– А теперь слушайте меня, Александер, и слушайте очень внимательно. Я приказываю вам отменить продажу и вернуть эти акции.
– Боюсь, я не смогу этого сделать, сэр. Как только транзакция была одобрена, обратного хода нет.
– Документы оформлены?
– Нет, сэр, но будут оформлены сегодня перед окончанием работы биржи.
– Значит, не оформляйте. Скажите покупателям, что произошла ошибка.
– В Сити так дела не делают, мистер Мартинес. Повторяю, с момента одобрения сделки обратного пути нет, в противном случае рынку гарантирована длительная неразбериха.
– Еще раз вам говорю, Александер, или вы аннулируете сделку, или я засужу вашу компанию за халатность.
– А я говорю вам, мистер Мартинес, что если подчинюсь вашему требованию, то предстану перед советом фондовой биржи и лишусь лицензии на право осуществления торговых операций.
Диего зашел с другого боку:
– Купил ли пакет кто-то из представителей семей Баррингтон или Клифтон?
– Нет, сэр. Мы выполнили инструкции вашего отца слово в слово.
– Так кто же покупатель?
– Управляющий солидным банком Йоркшира по поручению клиента.
Диего решил, что настало время попробовать иной подход – другие не принесли ему успеха:
– Если вы каким-нибудь образом потеряете этот приказ, мистер Александер, я дам вам сто тысяч фунтов.
– Если я сделаю так, мистер Мартинес, я не только потеряю лицензию, но и сяду за решетку.
– Но я дам вам наличными, и никто ничего не узнает.
– Я узнаю. И я же доложу об этом разговоре моему отцу и брату на ближайшей встрече деловых партнеров. Должен прояснить свою позицию, мистер Мартинес. В будущем наша фирма не будет вести дела с вами лично или с другим членом вашей семьи. До свидания, сэр. – Дэвид Александер повесил трубку.
– Есть новость хорошая и плохая – какую озвучить первой?
– Я оптимист, так что давайте хорошую.
– У нас получилось. Отныне вы счастливый обладатель одного миллиона двухсот тысяч акций «Пароходства Баррингтонов».
– А плохая?
– Мне необходим чек на один миллион семьсот сорок тысяч фунтов. Но вам, наверное, будет приятно услышать, что с момента их покупки акции выросли на четыре шиллинга, так что вы получили солидную прибыль.
– Искренне признателен вам, Седрик. Как мы договаривались, я покрою любые расходы, которые вы понесли за выходные. Это будет справедливо. Что же дальше?
– Завтра утром я пришлю все документы вам на подпись с помощником директора, Себастьяном Клифтоном. Поскольку речь об очень солидной сумме, я предпочел бы воздержаться от почтовой пересылки.
