– Доброе, доброе, – ответила та. – Итак, слушай отчет по заданной теме. Молодой человек, Ярцев Никита, находится в реанимационном отделении после удачной операции. Состояние весьма тяжелое, но уже не смертельное, так сказал хирург, делавший операцию.
– Так он жив?! – поразилась Надя.
– А ты хотела, чтобы он умер? – усмехнулась Екатерина Викторовна. – Жив, конечно. Проживет еще лет пятьдесят, как минимум, если, конечно, еще кто-нибудь не захочет его пристрелить.
– А поговорить с ним нельзя?
– Нет, моя дорогая, ни в коем случае.
– Почему?
– Он пока не приходил в сознание и еще долго будет находиться в таком состоянии, но это нормально после трепанации.
– Ему делали трепанацию?
– А чего ты хотела – ему изрядную часть черепа выстрелом снесло! Ой, извини, я забыла, ты не любишь о таком слушать… Короче: в реанимации этот твой протеже пролежит еще долго, пока неизвестно, сколько именно. Как только он будет готов к переводу в отделение, я тебе скажу.
– Спасибо, тетя Катя, ты не представляешь, какую радостную весть мне сообщила.
– Не за что, – усмехнулась тетка. – У тебя ко мне больше никаких поручений нет? Мне на летучку пора бежать…
– Пока нет, спасибо еще раз, я тебя обожаю! – весело ответила Надя.
– Взаимно, пока.
– До свидания!
– Так он жив? – недоверчиво переспросила Люсьена.
– Да, жив и проживет еще очень долго, так сказала моя тетушка, – радостно подтвердила Надя. – Девчонки, вы понимаете, что это значит?
– Нам-то все понятно, только никак не соображу, почему милиционер заявил, что Никита умер в машине «Скорой помощи» по дороге в больницу?
– А по-моему, все предельно ясно, – Галина пожала плечами. – Они специально распространили слух о смерти парня, чтобы преступник не повторил попытку убить его! Если бы убийца узнал, что Никита жив, он бы обязательно попытался устранить парня вторично.
– Как бы он смог это сделать? Никита лежит в больнице, там кругом люди, – с сомнением произнесла Люсьена. – Мне кажется, это невозможно.
– Я тебя умоляю! – сморщилась Галя. – Кому понадобится, тот найдет способ. Телевизор не смотришь, Люся?
– Девчонки, хватит спорить, это неважно, – сказала Надежда. – Главное, что Василиса может спокойно выйти из подполья.
– Как это? – округлила Люся глаза. – Ты считаешь, что все уже закончилось?
– Конечно, ведь Никита жив.
– Никита жив, слава богу, но ты забыла, что остался труп Алены, – напомнила Люсьена. – Дело не завершено!
– Я уверена: девушку убил тот же человек, который стрелял в Никиту.
– Откуда у тебя такая уверенность?
– Ну, не знаю, – пробормотала Надя. – Мне кажется, все очевидно…
– Когда кажется, крестись, подруга, – вздохнула Галина. – И Люсьена права, рано говорить «гоп», не перепрыгнув. Нужно дождаться информации от брата Виталия, а уж потом делать выводы.
– А когда Виталий обещал позвонить?
– Он сказал – как только что-то выяснится. Когда именно это произойдет, я понятия не имею.
– Хуже нет – ждать и догонять, – вздохнула Надя. – Хоть бы он сегодня позвонил!
– Очень на это надеюсь.
Словно прочитав их мечтания, зазвонил телефон Галины.
– Да, слушаю, – устало ответила она, но внезапно оживилась, услышав голос Виталия. – О, Виталик, привет! Не поверишь, но мы только что о тебе говорили. У тебя есть новости?
– Здравствуйте, Галина Алексеевна, новости есть.
– Надеюсь, хорошие?
– Не знаю, как вы их оцените. Короче говоря, девушка была сначала отравлена нервно-паралитическим газом, а потом задушена кожаным ремнем.
– Задушена?! – изумленно переспросила Галина. – Ты ничего не перепутал? Мы считали, что ее застрелили…
– Нет, я ничего не перепутал. Копия заключения патологоанатома лежит передо мной, в ней черным по белому написано: «Смерть наступила между девятью и одиннадцатью часами вечера от асфиксии». Галина Алексеевна, тут сплошные медицинские термины, зачитывать?
– Я хоть и бывший медик, но лучше попроще.
– Хорошо, поясню простым языком. Короче говоря, смерть наступила от удушения. Орудием убийства предположительно является либо кожаный ремень, либо поводок для собаки. На шее убитой в области образовавшейся гематомы обнаружены микрочастицы собачьей шерсти, попавшие туда либо с перчаток или шарфа убийцы, либо непосредственно с собачьего поводка.
– Постой, постой, ты меня совсем запутал, – остановила Виталия Галя. – При чем тут перчатки, шарф, какой-то поводок, собачья шерсть?..
– Галина Алексеевна, что тут непонятного? Экспертиза обнаружила волоски собачьей шерсти, но точно определить не может, как они попали на тело убитой. То ли они с поводка, которым предположительно была задушена девушка, либо это был не поводок, а ремень, а волоски – с перчаток преступника или с его шарфа.
– Из собачьей шерсти?
– Сейчас что только не вяжут из собачьей шерсти – и носки, и перчатки, и шарфы, и пояса. Собачья шерсть очень помогает при артритах, радикулитах, при любых болях в суставах.
– Ага, значит, преступник страдает артритом и радикулитом… Приметы просто сногсшибательные, нечего сказать!
– За что купил, за то и продаю, – ответил Виталий. – Я сделал все, что мог.
– Спасибо огромное, Виталик, ты нам очень помог, с меня обещанное прибавление в зарплате.
– Спасибо, Галина Алексеевна, до свидания.
– Пока! Брату пламенный привет передавай, с поцелуями благодарности.
– Непременно.
– Ну вот, что я говорила? – произнесла Галя, обращаясь к Надежде. – Не говори «гоп», пока не перепрыгнула. Девушка сначала была отравлена нервно-паралитическим газом, а потом задушена собачьей шерстью… тьфу, блин, совсем запуталась я с этими шарфами, ремнями и поводками! Короче: задушена собачьим поводком или ремнем, это не столь важно.
– Ошибаешься, как раз это очень важно, – возразила Люсьена. – Если убийца применил поводок, значит, у него есть собака.
– Ну и что? У каждого второго человека в городе есть собака, – фыркнула Галя. – Хочешь всех собачников проверить?
– Я совсем не об этом, – отмахнулась Люся. – Девушку сначала вырубили газом и только потом удушили, правильно?
– Да, именно это написано в заключении.
– Странно как-то, не находишь?
– Нахожу… Ой, чуть не забыла, – спохватилась Галя. – Виталик сказал – смерть наступила между девятью и одиннадцатью часами вечера.
– И что нам это дает?
