– Ты имеешь в виду Фулька? – Теобальд слегка расслабился, и по его губам скользнула довольная улыбка. – Полагаю, ты догадываешься, на чьей стороне мои симпатии.
На это Хьюберт мрачно ответил:
– Только представь, Иоанн отдал приказ разыскивать Фицуорина повсюду и заявил, что успокоится, только когда к его ногам бросят труп Фулька.
Мод громко ахнула. Затем, спохватившись, зажала себе рот руками и в ужасе посмотрела на Хьюберта. Но потом все-таки не выдержала:
– Его надо предупредить!
Ее взгляд метнулся на Жана де Рампеня, который стоял у полога шатра и не вмешивался в разговор.
– Предупредить? – переспросил архиепископ. – Но Фульк Фицуорин – мятежник и разбойник, который, между прочим, только что ограбил короля Англии, украв у него товаров на кругленькую сумму. И вдобавок этот человек недавно напал на Мориса Фицроджера, честного вассала и законного собственника Уиттингтона, и пытался убить его.
– Морис Фицроджер – такой же честный вассал, как Иоанн – благородный король! – фыркнула Мод. – И поскольку Иоанн сам ограбил Фулька, незаконно лишив того наследства, то пусть теперь не жалуется!
Хьюберт заморгал, явно пораженный горячностью невестки.
– Так или иначе, король только что отправил войска, приказав выследить и поймать Фицуорина, – сказал он.
Мод вздрогнула и почувствовала, как рука Теобальда сильнее сжала ее плечо.
– Но ведь что-то можно сделать, – прошептала она.
– У меня связаны руки. – При этом Хьюберт неловко развел руками, держа их ладонями вверх. – Тео, если ты собираешься уехать с рассветом, то у тебя еще много дел. Может быть, тебе потребуется на время твой бывший оруженосец. У меня нет сейчас для Жана никаких неотложных поручений, а тебе он может весьма пригодиться.
Братья обменялись многозначительными взглядами. Мод поняла, что Хьюберт пришел сюда с намерением помочь Фульку, но обставил все так, чтобы никто не мог его заподозрить.
– Спасибо, Жан мне действительно очень пригодится. – Тон Теобальда немного потеплел. – Если хочешь пить – вон там, в кувшине, есть вино.
Хьюберт покачал головой:
– Я не могу остаться. Помимо официальных дел, я пришел, чтобы пожелать тебе счастливого пути и попросить молиться за меня в другом, не столь мирском и суетном месте.
Теобальд подошел к нему, и братья обнялись, сперва неловко, а потом заключили друг друга в крепкие медвежьи объятия, как в далекой юности, когда ни у одного, ни у другого не было никаких званий и титулов.
Мод шагнула вперед.
– Сестра! – Хьюберт обнял и ее тоже, окутав смесью запахов пота и ладана. Когда они разомкнули родственные объятия, Мод посмотрела ему в глаза и увидела там теплоту, ум, а пуще всего – проницательность и мудрость.
Хьюберт ушел в мокрый вечер, и ненадолго установилась тишина, которую нарушали лишь капли, мерно стекающие с парусиновой крыши, да глухой стук дождя по траве.
Теобальд передал кувшин Жану.
– Собери все, что тебе нужно в дорогу, и поезжай, – велел он и вручил рыцарю кошелек с серебряными монетами. – Надеюсь, ты найдешь Фулька раньше, чем люди Иоанна.
– Лорд Уолтер, миледи, можете на меня рассчитывать. Я не больше вашего жажду увидеть, как его схватят. – Жан от души хлебнул вина и расцвел радостной улыбкой. – Может, за труды Фульк и мне пожалует отрез дорогой ткани.
Он поставил кувшин, приладил кошелек на пояс, накинул на голову капюшон плаща и нырнул в темноту.
Мод села на табурет. Желудок так крутило, что, казалось, ее снова стошнит.
Она думала, что израсходовала весь их запас «уишке беа» на рану Фулька, но, оказывается, у Теобальда имелась еще одна фляжка. Он принес ее и предложил Мод.
– Не беспокойся, Жан успеет вовремя, – сказал он. – К тому же Фульк значительно опытнее и хитрее любого из тех, кого может выставить против него король.
– Я знаю. Но ты не видел, Тео, какую стрелу я вынула у него из ноги. Даже опытные и хитрые не бессмертны.
Мод с благодарностью приняла флягу и сделала большой глоток. Как обычно, напиток обжег гортань и временно лишил ее голоса, а на глазах выступили слезы. Она досадливо смахнула их рукой.
– Неисповедимы пути любви, – задумчиво проговорил Теобальд, взял кувшин с вином и прислонился к шесту шатра. – Мы сами усеиваем терниями пути, по которым ходим.
Легче было бы остаться сидеть к мужу спиной, но такой выход избрал бы трус. Мод заставила себя повернуться на табурете и посмотрела ему в глаза.
– Моя любовь принадлежит только тебе, – твердо сказала она. – Я никогда не предам тебя и не покрою позором твое имя!
– Я не сомневаюсь ни в твоей любви, ни в твоей порядочности. – Теобальд сделал большой глоток прямо из кувшина, не утруждая себя поисками кубка. – Но я видел, с какой осторожностью вы с Фульком ведете себя в обществе друг друга – холодная вежливость, попытка не допустить даже мимолетного прикосновения… Поначалу я думал, что всему причиной обида, которую ты на него держишь после того случая с проституткой, но постепенно понял, что это не так. Не раз я видел, как между вами проскакивает искра, и именно поэтому вы столь упорно избегаете смотреть друг другу в глаза.
Мод почувствовала, как за закрытыми веками скапливаются жаркие слезы. Отпираться бессмысленно. Чутье у Теобальда было острым, как меч. Дрогнувшим голосом она проговорила:
– Я не отрицаю, что Фицуорин притягивает меня, но борюсь с этим изо всех сил. Я не хочу, чтобы меня мутило при мысли, что ему грозит опасность. Я не хочу пребывать на грани нервного срыва, когда он рядом – выгибать шею, чтобы бросить на Фулька взгляд, и страшиться, что другие заметят это или что он повернется и наши глаза встретятся. Иногда я представляю… – Она оборвала себя, прикусив губу, и посмотрела на мужа. В его глазах читались сострадание и грусть. Если он и испытывал ревность, то искусно это скрывал. Мод сглотнула и продолжила: – Тео, твоя любовь укутывает меня, как теплый плащ, как уютное одеяло. А его любовь была бы словно скачка на необъезженной лошади. И я… Мне нужна твоя защита.
Мод пришла к нему в объятия, и его руки сомкнулись вокруг нее, как она и ждала.
Теобальд поцеловал жену в макушку и почувствовал комок в горле. Сравнение твоей любви с уютным одеялом – нежный и трогательный комплимент, но плохое утешение, если ее противопоставляют езде на необъезженной лошади – иными словами, на диком жеребце. Вопреки своей мягкой натуре, лорд Уолтер почувствовал себя уязвленным, словно у него отнимали собственность.
– Вовсе не обязательно оставаться здесь до утра, – сказал он. – Можем отправиться в путь прямо сейчас. Хочешь?
– Да, пожалуй, – кивнула Мод и спрятала лицо в его котте, от которой исходил горький запах сухой полыни.
Глава 20
Бледная ниточка дыма тянулась от костра к золотому шатру осенних листьев, легкий ветер пропускал сквозь ветви отблески переменчивого света, словно кто-то осторожно перебирал драгоценности в шкатулке.
