Клининг побледнел:
— Виолетта, а где они остались?
— Там, откуда мы улетели.
— Значит, у скального плато.
— Ну да, там, где ранили бедного дракончика. — Виолетта указала пальчиком на Гульфа.
— Ранили?
Клининг только сейчас увидел, что из раны на лапе дракона сочится кровь, едва различимая на фоне красной чешуи струйка.
— Гульф, ты ранен!
— Пустяки, Клининг. Это всего лишь царапина.
— Дай-ка посмотрю. Вытяни лапу.
Дракон с трудом выполнил просьбу. Клининг сделал едва заметный пасс рукой — кровь остановилась, и боль прошла.
— Да ты и впрямь волшебник. Ну спасибо!
— Вот что, Гульф, мне снова надо к рубиновым копям. Возьмешь меня с собой?
— Разумеется. Забирайся.
— Я тоже лечу! — решительно заявил Олли. — Они ведь и мои друзья.
Прежде чем иллантин успел ответить, небо потемнело и раздался голос Нандура:
— Вы пунктуальны. Все знают, как вести себя на борту? Все возьмитесь за руки. Клининг, ваш камарин рад, что все снова дома. Там происходит что-то экстраординарное, и ты ему нужен. Кроме того, он ждет от тебя сообщения о… Ты знаешь о ком. Кстати, Олли, тебя тоже ждут. Его Величество хотел бы лично познакомиться с человеком, участвовавшим в спасении его народа.
— Нандур, мне еще нельзя домой. Вальмин, Ринхен, Вильдо и Вугур остались в рубиновых шахтах. К несчастью, они застряли там, наткнувшись на старые алмазные выработки.
— Так, и что они там делают? О, святой Альбатрос, они же не… Это может плохо кончиться. Надо немедленно вытащить их оттуда. О своей стране не беспокойся, можешь рассчитывать на меня. Внимание, морковки! Все взялись за руки!
Легкий шорох — и последняя группа крохотных гномов отправилась в путь на родину.
Пленение
Вальмин, взволнованный, стоял перед кучей алмазов, которую собирался унести с собой.
Как бы забрать их домой, чтобы этого никто не заметил? — Он с озабоченным видом обратился к остальным: — Не посоветуете?
— Х-ха, а потом камарин или Клининг захотят, чтобы мы поделились со всем народом. Мой тебе совет: попроси Олли. Для него драгоценности — ничто, и он с легкостью возьмет все твои камни. — Вильдо, хихикая, метал в свою кучку новые и новые алмазы. — Скажи ему, что это горный хрусталь.
— Хорошая идея. Он такой сильный, ему не составит труда донести целое состояние. — Ринхен орудовала старой лопаткой.
— Боже, теперь я смогу иметь десять яхт, которые оставят далеко позади любое судно в любом море! — Вугур, кряхтя, катил огромный сияющий камень к своей кучке.
В поисках собратьев Вальмин и Ринхен обнаружили рядом с плато крохотный ход. Скорее из любопытства, чем надеясь найти здесь кого-нибудь, Вальмин протиснулся в маленькое отверстие и, пройдя метра два в полной темноте, внезапно очутился в большой освещенной штольне. В изумлении он увидел, что стены ее сплошь усеяны алмазами диковинной красоты. Внизу лежали уже добытые алмазы. Многие из них были сложены кучками, готовые к отправке. С трудом обретя дар речи, он позвал Ринхен, Вильдо и Вугура. Таких больших и чистых алмазов еще никто из них никогда не видел. Друзья мгновенно попали во власть сияния драгоценностей и лихорадочно начали собирать все алмазы, какие попадались под руку. Каждый собирал свои камни в кучку. Их глаза алчно блестели, все четверо были словно в лихорадке, совершенно обезумели…
Ринхен пришла в себя первой. Она тщетно пыталась протащить в лаз огромный камень, больше, чем она сама.
— Мальчики, послушайте, мы же ведем себя как полные идиоты! Бессмысленно хватать все подряд. Лучше помогите мне: алмаз прочно застрял в проходе.
— Чтооо? Ты хотела тайком смыться с таким огромным бриллиантом? — Вильдо свирепо взглянул на Ринхен. Она вспылила и залепила ему звонкую пощечину.
— Где это я? Кто это мне закатил? — Вильдо словно очнулся.
— Я. И, если вы тут не придете в себя, я сейчас так заору…
Вильдо понял, схватил за плечи Вугура, который пересчитывал свои алмазы, и встряхнул его.
— Что? Что случилось?
— А вот что! — Вильдо указал на алмазы в руке Вугура. — Ты же совсем обезумел.
— Ой, а откуда здесь взялись эти груды?
Вальмин свирепо взглянул на друзей и встал перед своей грудой алмазов.
— Оставьте меня в покое! — пронзительно завизжал он. — Это мое! Мое!
Трое друзей переглянулись и ринулись на Вальмина. Прежде чем безумец успел что-то предпринять, увесистая пощечина Ринхен вернула его к действительности.
— О боги, как стыдно! Если Клининг узнает, как мы тут себя вели… Как самое распоследнее жаднющее гномье отродье!
— Ему знать об этом совсем необязательно, — сказала Ринхен, передразнивая голос Лаурина.
— А как ты ему объяснишь, почему мы засели здесь? «Прости, иллантин, алмаз преградил нам выход»?
— Вам не придется ничего ему объяснять. Ваш иллантин с остальными трусливо смылся на одном из этих разбойников-драконов.
Это был голос Лаурина!
Все четверо в ужасе обернулись. Позади них, мрачно улыбаясь, восседал на своем вороном король гномов.
— Вам придется возместить мне убытки. Но сначала вы вернете все алмазы на место. Тот, которым закрыт выход, можете оставить, тогда, по крайней мере, «жаднющее гномье отродье» — так, кажется, вы выразились? — больше не сможет забраться в мою алмазную штольню.
Спустя два часа крохотные гномы, задыхаясь, утирали пот со лба: одно дело — в алмазной лихорадке сваливать в груду все, до чего дотянутся руки, а совсем другое — укладывать каждый бриллиант на свое место в скале и закреплять его. Ринхен без сил опустилась на пол. Она хотела есть, но опасалась в присутствии короля гномов доставать свой паек: это тайна, в которую врага лучше не посвящать.
Лаурин поглядывал на гномов, ухмыляясь и гарцуя на своей лошадке.
— Ну, кажется, порядок восстановлен. А теперь следуйте за мной, господа хорошие. И не вздумайте бежать: вы же все знаете нашего дорогого Рагги, он шутить не станет.
Повелитель гномов поднял руку — стена штольни разделилась надвое, открыв проход в глубь горы. Лаурин щелкнул языком, и маленький жеребец медленно вышел из штольни. Четверо крохотных гномов, спотыкаясь, тащились за ним, покорившись судьбе.
Ледяной барьер
Капитан Клаус Хансен спал чутко и, когда в дверь его каюты постучали, немедленно вскочил, стряхнув остатки сна, и улыбнулся. Что бы там ни произошло, через два дня он сойдет на берег в Лиссабоне и улетит домой в отпуск на три месяца. А дома ждут жена и любимое дело: на досуге Хансен с удовольствием столярничал. Голос юнги вывел его из задумчивости.
