— Ну что ж, начнем. Рагнур, если не хочешь тоже валяться на полу, как кусок дерьма, отлети немного в сторону.
Лаурин уселся поудобней, перекинув ногу через седло, и смерил недобрым взглядом четверых гномов, которые, ничего не понимая, смотрели на него во все глаза.
Внезапно все они упали на колени, прижавшись головами к каменному полу зала. Ну вот, подумал король гномов, и этот строптивый сброд согнули в бараний рог. Эту мысль он додумывал до конца уже в полете, поскольку сам был сдернут наземь со своего коня и тоже ткнулся лбом в пол. Вновь в его сознание врезался древний голос: «Ты должен получить в свое владение этот Жемчужный ларец! Я хочу наконец на волю! Ты слышишь меня?»
Лаурин извивался на земле.
— Ну, это слишком большая честь для меня, — пробормотал Рагнур, разглядывая распростершихся на полу перед ним.
Вальмин первым поднял голову:
— Что это было?
— Не знаю, — сказала Ринхен. — Меня просто прижало лбом к земле.
— А ты слышала голос внутри себя? Он прямо высосал из меня всю волю.
— Да, это как-то странно. Смотри-ка, Лаурин тоже валяется на земле. — Вугур показал на короля гномов, который только что поднял голову.
— Ты знаешь, что это было, король Лаурин?
Лаурин смущенно поднялся:
— А что тут знать?
— Ну, Вугур хочет спросить, почему ты тоже так послушно распластался на земле? — полюбопытствовал Рагнур.
Лаурин отряхнул пыль с колен и снова сел на своего коня:
— Чепуха! Я просто потерял серьгу и искал ее. С каждым может случиться.
«Да, меня эта „чепуха“ тоже удивила, — подумал Рагнур. — Лаурин — и вдруг падает ниц. Все королевство гномов надорвалось бы со смеху».
— Мне скоро уши отрежут — так сказал тот голос во мне. Я, видите ли, должен украсть у Клининга Священный ларец и передать его тебе, король Лаурин! Странно все это, — сказал Вальмин.
— Верно! Точно такую же чепуху этот голос говорил и мне, в точности! — Ринхен недоверчиво посмотрела на короля гномов. Что-то здесь не так. Не связано ли это с красным кристаллом?
— Гляну-ка, где там Олли и остальные, — встрепенулся Рагнур.
Ринхен хотела задержать его, но тот стрелой вылетел из зала.
Лаурин снова в небрежной позе восседал на своем коне и со скучающим видом поигрывал мечом.
— А он и вправду такой острый, как рассказывают? — Вильдо всегда интересовался оружием. А кроме того, каждый юнец из племени гномов знал легенду о Бальмуни.
Лаурин криво усмехнулся. Демонстрация ужасного меча здесь не повредит, к тому же в зародыше подавит возможные попытки сопротивления. Легким движением шенкеля он с места погнал коня бешеным галопом через зал, потом внезапно остановил его на полном скаку, сделал пируэт — и вот уже жеребец в безумном темпе поскакал на Вильдо. Не доезжая до него, Лаурин ловким движением подобрал с земли большой обломок камня и, когда Вильдо уже думал в ужасе, что конь растопчет его, остановил скакуна в сантиметре от его носа. За все это время король гномов ни разу не коснулся поводьев. Видя такое искусство, Ринхен захлопала в ладоши.
Лаурин поднял руку с камнем и показал его Вильдо:
— Смотри хорошенько, показываю один раз!
Другой рукой он вынул меч и поставил острие Бальмуни сантиметров на тридцать ниже камня.
— Вот! — Лаурин уронил камень на острие меча. Послышался тихий звук, камень коснулся меча и упал наземь, рассеченный на две равные части.
— Осмотри куски камня, мой мальчик, и ты поймешь, почему Бальмуни так знаменит. — Король гномов вновь вложил свой неотразимый меч в ножны. В ответ на легкое движение шенкеля жеребец элегантно прогарцевал в сторону. Лаурин снова перекинул ногу через седло.
Крохотные гномы стояли, разинув рты, над осколками камня. Места среза были совершенно гладкими.
— Да, на войне такое оружие просто… туши свет! — Вильдо никак не мог оторвать взгляда от меча, снова покоившегося в ножнах.
В пыли
— Привет! А вот и мы!
Рагнур сидел на руке Олли, который с Клинингом в руке в сопровождении Васкелинданьи вошел в гигантский зал. Лаурин озадаченно наблюдал приветствия, которыми обменивались эти трое с его пленниками. К такому повороту событий он был явно не готов: до сих пор каждый несчастный, отважившийся войти в его лабиринт, превращался в иссохшую мумию и рассыпался в пыль. Этого он и ожидал. Тогда ему осталось бы лишь забрать Жемчужный ларец и красный кристалл мальчика.
Олли и его спутники, напротив, выглядели свежими и отдохнувшими. Его взгляд встретился со взглядом верховной жрицы. Как и тысячи лет назад, ей были ведомы все движения его души. Она без труда разгадала намерение Лаурина оставить их умирать в лабиринте. На ее немой укор он ответил холодным кивком и повернулся к иллантину.
— Ну как, хороша была поездка, Клининг из Ольгурсама?
— О да! За исключением некоторой сухости в вашем гостеприимном лабиринте, нам не на что жаловаться.
— А я вас и не приглашал туда, — в голосе Лаурина звучала издевка. — Вы упорно искали, но так и не нашли своего чудесного героя. Не смогли вы и предотвратить гибель Хрустального жезла от руки этого безумца короля фей. А потому отдайте-ка лучше подобру-поздорову Священный ларец, и немедленно!
— С какой стати? И что вы намерены делать с Ларцом?
— Это мое дело. Жезл — такой же ключ к власти, как и этот кристалл.
— Ты никогда не сдвинешь этот кристалл, гном! Никогда! — теперь Клининг говорил резко, без тени вежливости.
— Сам ты гном! — вырвалось у Лаурина. — Но кто вам сказал, что я собираюсь сдвинуть этот кристалл?
Вальмин тихо спросил:
— Клининг, а откуда ты узнал, что кристалл существует?
— От Смерти. Она мне рассказала. К сожалению, даже ей неизвестно, кто этот герой с чистым сердцем, — прошептал в ответ Клининг. — Жемчужный жезл нашего камарина — это тайный ключ. Им можно сдвинуть гигантский красный кристалл, а с ним и земную ось. Если это кому-нибудь удастся, наступит хаос. И тогда вновь явится Уруголь.
— А кто такой Уруголь? — спросила Ринхен.
— Вы сегодня целовали землю против своей воли?
— А ты откуда знаешь?
— Целовали или нет?
— Не только мы, но и сам Лаурин.
— Что?! И он тоже? Так вот, это темная Сила Уруголя — властителя хаоса. Это он послал ураган, который разметал нас по свету. Уруголь со времен последней Великой битвы был заключен под километровыми толщами льда Антарктиды, буквально погребен заживо. По воле победителей там он и должен оставаться до скончания времен. Но какой-то безумец, должно быть, снова разбудил его.
