— Ну да… — Оливер думал о тех мучениях, которые ждут его завтра. Бультерьер Райзер — настоящий палач и ничего не боится.
— Что значит «ну да»? Это было гениально, просто гениально! Ten… nine… eight… seven… — передразнила она себя и продолжала бы резвиться, но заметила озабоченное лицо Оливера. — Скажи-ка, чего ты боишься? — Она изучающе смотрела на него. — Не этого ли тупого фанфарона? Он ведь ничего из себя не представляет. Малый — просто пустое место, это же каждому понятно.
— Этот малый — король нашей школы. Босс ужасной шайки Вернрота. Перед ними все дрейфят!
— Дрейфят? Что это значит?
— Ну, боятся его.
— Страх, страх, страх… Есть вещи похуже, чем страх! — нетерпеливо возразила Ринхен.
— Что? Что может быть хуже, чем страх? — Оливер, для которого страх был серьезной составляющей его безрадостной жизни, не мог представить себе ничего хуже, чем это, — вот когда становится по-настоящему тошно. И завтра… Когда он думал о завтрашнем дне и о том, что может сотворить с ним Буль Райзер, у него сжималось где-то в желудке.
— Беспокойство! Беспокойство о других — это гораздо хуже, чем страх за себя самого. Как только подумаю, что с моей командой, моими друзьями могло что-нибудь приключиться во время приземления — если они вообще дожили до приземления, — у меня внутри все сводит! Вот тут мне становится по-настоящему плохо… Брр… Тошнотворно как воняет! — Ринхен чихнула и передернула плечиками. — Сейчас мне срочно требуется ванная. Где тут есть источник или река, чтобы я могла вымыться и постирать свою одежду? До Рейна, пожалуй, слишком далеко.
— Перебирайся на другую ладонь. Тебе не нужно к Рейну. Пойдем!
Олли открыл дверь квартиры и посадил Ринхен на мойку в кухонном уголке. Потом открыл кран. Ринхен отскочила. Что это? Он что-то повернули устроил маленький водопад. Ринхен удивилась: не ожидала такого от людей. Свежая, чистая вода! Но почему же тогда они такие свиньи? Одно с другим не вяжется. Она с омерзением вспомнила, в какую мусорную клоаку приземлилась. Ринхен нагнулась и умылась. Оливер в это время основательно чистил зубы и полоскал рот зубным бальзамом. Потом он заметил любопытные взгляды Ринхен.
— Ты тоже хочешь почистить зубы? У меня есть ватные палочки. Я выдавлю немного пасты — это тебе подойдет.
Ринхен смотрела, как Олли ловко соорудил «щетку».
— Ой, слишком большая.
Она полезла в свой колпак, достала оттуда щеточку, макнула ее в пасту и основательно почистила зубы. Зубная паста людей вкусно пахла мятой и освежала рот. Возможно все же, они не такие ужасные свиньи.
— О, это действительно хорошо!
— Подожди, я приготовлю для тебя воды, ты сможешь помыться, а я тем временем постираю твои вещи.
Олли наполнил водой помятый котелок и поставил его на единственную электрическую плитку, имевшуюся в убогой кухне. Из шкафа он достал маленькую чайную чашечку из тонкого фарфора — такую, как любили остфризы. Это была единственная чашка в доме. Кофе и чай (если они вообще были) здесь пили из дешевых фаянсовых бокалов с отбитыми краями. Надо было все время следить, чтобы не поранить губы. Оливер поставил нежную чашку с тонкой трещинкой около ручки на край мойки.
— О, как красиво! — Ринхен восхитил полустершийся узор из роз. — Прекрасные розы! — Как все крохотные гномы, она любила цветы больше всего.
— Кажется, этот узор называется «Остфризская роза» или что-то в этом роде… — Оливер взглянул на донышко чашки, но штамп производителя разглядеть уже было невозможно.
Между тем котелок закипел. Оливер взял кухонный нож и, отпилив немного дешевого мыла, которым пользовались они с Юпом, положил его рядом с чашкой.
— Извини, но я не могу предложить тебе шампуня и ничего подобного, — сказал он с сожалением. В первый раз он был зол на своего дядю, который пропивал все деньги, так что не оставалось даже на самые простые хозяйственные мелочи. Потом положил рядом с чашкой тряпочку, маленькое полотенце. Чтобы ей удобно было забираться в маленькую ванну, он соорудил из спичечных коробков, немного сдвинув их, пару ступенек.
— Вот… думаю, она достаточно теплая. — Кончиком пальца он проверил воду, которую налил из котла в чашку. Он задернул перед чашкой старую занавеску и сказал из-за нее: — Положи свою одежду и колпак перед занавеской, тогда я могу их сейчас выстирать и погладить.
Ринхен растерялась от неожиданности. Мальчик с роскошной рыжей шевелюрой оказался настоящим джентльменом. Когда он готовил ей ванну, у нее уже появилось нехорошее подозрение, что она попала в руки к ненормальному. Ну, он еще увидит! Раздеваясь за занавеской, она должна была признаться себе, что неверно оценила нового знакомого. Она просунула одежду, башмаки и колпак под занавес, а потом забралась в «ванную».
— Вода нормальная? — спросил Олли.
Ринхен наморщила лоб: «А может, он все-таки собирается подглядывать?»
— Если тебе понадобится еще вода, она стоит в наперстке за занавеской. Ты скажи, я отвернусь.
— Спасибо, — крикнула Ринхен и, расслабившись, скользнула в воду.
Спустя полчаса она основательно вытерлась полотенцем и быстро влезла в свои одежки, которые уже лежали перед занавеской выстиранные, высушенные старым феном и наглаженные.
— Ты готова? Давай подержу тебе фен — не будешь же ты ходить с мокрыми волосами!
Ринхен вышла из-за занавеса.
— Только не пугайся: наш фен древний и очень шумный. — Олли включил фен на самую слабую мощность и держал на таком расстоянии от Ринхен, чтобы ту не сбило потоком воздуха. Она до тех пор трясла своими светлыми локонами, пока волосы не высохли.
— Спасибо!
Крохотная девочка-гном едва успела водрузить большой, тщательно выглаженный Олли колпак на свои кудри, как дверь квартиры с грохотом распахнулась.
Неандерталец
— Эй, парень, ты где?
Нетвердо держась на ногах, в помещение ввалился дядя Юп, ринулся к раковине и согнулся над ней с громким ревом. Запах тяжелого алкогольного перегара и рвоты заполнил комнату. Юп выпрямился, громко рыгнул и увидел Ринхен, в ужасе застывшую рядом с его ладонью на раковине.
— Это еще что? Морковка? Только и оставил мне… ик!.. дрянь какую-то.
Старик хотел смахнуть морковку с мойки, но та вдруг куда-то пропала: Оливер мгновенно схватил Ринхен и опустил в карман своих брюк.
— Где мое пойло, парень? Тащи его… только быстро… ик!.. иначе я тебя отделаю до полусмерти! — прорычал Юп и плюхнулся на стул.
Олли достал из шкафа наполовину пустую бутылку дешевого шнапса и подал ее дяде вместе со стаканом. Тот, как всегда, проигнорировал стакан и приложился к бутылке ртом. Мальчик знал, что в два глотка бутылка опустеет, Юп уронит голову на стол и погрузится в глубокое алкогольное забытье. И впервые он этому радовался: можно будет спокойно подумать, как ему быть с девочкой-гномом.
