— Заткни свою глупую глотку, Райзер! — словно издалека он услышал свой голос. Эффект разорвавшейся бомбы не был бы сильнее. Невероятная тишина воцарилась на школьном дворе.
— Что ты сказал, Куш? — Буль Райзер и остальные были уверены, что ослышались.
— Я сказал, — голос «ноля», маленького и щуплого, стоявшего перед Райзером, был холодным и четким, — заткни свою глупую пасть! И оставь меня в покое. Надоел! — устало добавил Олли.
В школьном дворе уже заключали пари, каким именно способом Буль расправится с «нолем». Райзеру потребовалось время, чтобы осознать невероятное. Вокруг них сразу образовалось кольцо наблюдателей, хотя некоторым это казалось пустой тратой времени: наблюдать интересно, когда ожидается борьба, а здесь будет избиение.
Буль Райзер встретился взглядом с «нулем» — и непроизвольно отпрянул: никогда еще он не видел таких остановившихся, готовых к смерти глаз. Должно быть, такой взгляд был у самураев (а Буль любил кровавые истории о самураях) в момент сепукку. Он заколебался. Буль Райзер ужасно не любил рисковать. В душе он был трусоват и нападал лишь тогда, когда бывал абсолютно уверен, что ему уступят. Он уже хотел опустить глаза, не выдержав взгляда Оливера Куша, но тут услышал одного из членов шайки Вернрота:
— Ладно, Буль, давай, а то уже звонок!
Пауль Райзер понял, что теперь ему не отвертеться. Он расправил плечи, собрал всю свою медвежью силу и уже хотел нанести сокрушительный удар по этим неприятным глазам.
Оливер видел, как напряглись под рубашкой впечатляющие мускулы Буля, и в ожидании смертоносного удара втянул голову в плечи. Если повезет, все обойдется одним ударом… В конце концов уже прозвучал звонок. Но тут случилось совсем уже странное.
— Эй, Буль! Оставь в покое моего друга Олли!
Маркус Вернрот, едва появившись в школьном дворе, подлетел прямо к «нулю», положил руку ему на плечо и сказал Паулю Райзеру:
— Спокойно, Буль! Оливер теперь наш! — Потом он угрожающе оглядел остальных и заявил: — Я требую, чтобы моему другу Оливеру оказывали знаки уважения, иначе будете иметь дело с Булем. Не правда ли, Буль?
Райзер озадаченно кивнул.
Мир перевернулся. Ничего больше не могло быть так, как раньше.
— Пошли, Олли, от этого дурачья! — Вернрот оставил свою руку на плече Олли, они вышли из круга, как двое старых друзей, и направились через школьный двор в класс.
На перемене со словами «Эй, Буль, пересядь к Дэннису!» он согнал все еще недоверчиво косящегося Райзера и усадил Олли рядом с собой. Класс стоял, разинув рты. Никогда еще в классной иерархии не наблюдалось такого стремительного скачка: от полного «нуля» до места № 2.
За этой сценой, качая головой, наблюдала молодая практикантка. Кто разберет этих детей! Сперва колотят друг друга чуть не до смерти, и тут же — душа в душу! Именно это ей и не понравилось. С чего вдруг этот отвратительный самодовольный Маркус Вернрот вдруг стал таким закадычным другом тихого Оливера Куша? Что-то тут не так. Надо будет поглядывать за Вернротом.
— Садитесь, пожалуйста! Сесть! И тихо… пожалуйста!
Редко когда она видела класс в таком возбуждении — будто бомба взорвалась!
— Урок истории уже начался! — она вынуждена была повысить голос, чтобы перекричать гул голосов. — Тема сегодняшнего урока — «Нашествия монголов». Прекратите разговаривать!
Шум в классе не утихал.
— Кто может что-то сообщить на эту тему? — Невероятно, но она потеряла терпение. — ПРОКЛЯТЬЕ! Я СКАЗАЛА — ТИХО!!!
Воцарилась мертвая тишина. Проходивший мимо по коридору старый учитель герр Крюгер устало поднял глаза к потолку. Вот она, эта молодежь! Будучи не в состоянии справиться с классом, они истошно орут и ругаются на учеников.
«Ну вот, — подумала Ингрид Малер, — сработало».
— «Нашествия монголов» — кто может что-нибудь сказать на эту тему?
К ее удивлению, руку поднял Маркус Вернрот.
— Чингисхан на всех нападал и без остатка вырезал, ну и насиловал женщин — так мне кажется. — Он самодовольно обернулся к классу и двусмысленно ухмыльнулся.
Разумеется, ничего иного от него ждать не приходилось. Ингрид Малер оглядела класс:
— Кто знает еще что-нибудь?
Оливер робко поднял руку, ожидая, что сейчас его снова одернут: «Куш! Куш!»
Тишина.
Буль Райзер напрягся, готовый вцепиться в глотку каждому, кто осмелится задеть нового друга его босса. Оливер продолжал тянуть руку.
— Оливер? Ты можешь рассказать нам больше? — Ингрид Малер не могла прийти в себя от удивления.
Рыжий мальчуган встал и начал рассказывать, сначала заикаясь, потом все более гладко и уверенно. Перед глазами его потрясенных одноклассников разворачивалась яркая, живописная картина величайшего царства, когда-либо существовавшего на земле, и, по большей части, неизвестной Западу самобытной культуры монголов.
Закончив повествование, Оливер смущенно улыбнулся и поспешно сел.
Ингрид Малер, как и все остальные, очарованная рассказом Оливера, не могла произнести ни слова. Потом взглянула на часы и поняла, что занятие пролетело незаметно и сейчас будет звонок на перемену.
Стояла мертвая тишина. Только одна мысль была у всех: кто бы мог подумать, что ничтожество Куш так много знает. В шестом «Б» сегодня в третий раз за день разорвалась бомба.
Маркус Вернрот одобрительно хлопнул своего нового друга Оливера по спине:
— Супер, парень! Да ты настоящий профессор! Растешь прямо на глазах! А что, монголы действительно завоевали весь мир? — При этом он торжествующе оглядывался по сторонам, словно открыл нового гения.
Маркусу уже виделось, как его отметки поднимаются на невиданную ранее высоту. Теперь у него имелись не только куча лизоблюдов и один телохранитель, но и «негр» для выполнения домашних заданий.
Ингрид Малер улыбнулась:
— Ты нам все просто замечательно рассказал, Оливер. Это больше, чем просто пятерка. Поздравляю!
И тут произошло нечто, в корне изменившее жизнь Оливера: шестой «Б» в знак признания застучал по столам. Олли готов был залезть под парту от смущения, но теперь он знал, что в этом классе никогда больше не будет «нулем».
На перемене все теснились вокруг Оливера:
— Это действительно было самое большое царство мира? И они правили Китаем? А Марко Поло действительно там бывал?
— Я же всегда говорила, что Олли просто душка! — елейным голоском говорила Сандра Дыбальски своей лучшей подружке Конни Шлеман.
— Руки прочь от него, я первая с ним договорилась! — дерзко отвечала Конни.
— Врешь! Мне об этом ничего не известно!
— Ну, вот теперь ты все знаешь. Он мой!
Сандра всхлипнула:
