— Она хочет сказать, что стоит любого мужчины, Ваше Величество! В любой ситуации — это я могу подтвердить. — Вугур решительно кивнул и вежливо поклонился Ринхен, плутовато улыбаясь.
Титания с удовольствием следила за этим проявлением извечной борьбы полов и втайне радовалась тому, как крохотная девочка-гном «срезала» ее Оберона.
Тот, правда, быстро пришел в себя и обратился к Олли:
— Юноша, а ты кто такой?
— Как я уже говорил, государь, зовут меня Оливер, для друзей — просто Олли.
— Так-так, Олли, — Оберон направил на мальчика свой Священный жезл. — Подойди поближе, юноша. Посмотрим, из какой области моего королевства ты явился.
Весь зал наблюдал за тем, как Хрустальный жезл начал наливаться волшебным светом, свечение превратилось в легкую дымку, которая окутала фигуру подростка. Когда туман исчез, поглощенный Жезлом, король фей, не владея собой, вскочил, воскликнув:
— Ты — человек! Человек!
В Зале фей словно бомба взорвалась. Все толкались, вытягивали шеи, желая рассмотреть мальчика. Еще бы — человек!
— Конечно, я человек. — Олли изумленно огляделся. — А что вас так взволновало?
— Ну, ты молодец! — проворчал Клининг. — Представь, что в твоей школе вдруг объявится один из наглых морских троллей!
— Это произвело бы эффект разорвавшейся бомбы, — решил Олли.
— Точно. Такой же эффект ты произвел здесь, — заключил Клининг.
— Тихо! Я сказал, тихо! Проклятье, еще раз ТИХО!!! — рявкнул Оберон.
Он угрожающе поднял Жезл, и в Зале моментально воцарилась мертвая тишина. Ради богов, только не это! Все с напряжением смотрели на Священный жезл, который опустился, не издав ни малейшего звука. Оберон сел и расслабился. Титания едва заметно покачала головой. Усилившаяся раздражительность августейшего супруга доставляла ей в последнее время много забот.
Оберон снова приветливо и дружелюбно смотрел на человека, который впервые за многие-многие сотни лет вошел в контакт с народом фей. (То, что это визит к народу, не вызывало сомнений. С чего бы человек стал разыскивать горных великанов или гномов?) Жаль, что этот человек оказался всего лишь мальчиком. Но даже такой экземпляр мог бы дать им много полезной информации… Что за дивная рыжая шевелюра! Оберон одернул себя: не время восхищаться цветом волос мальчишки, есть заботы поважнее.
— Я рад после столь долгого перерыва вновь приветствовать человека в Королевстве фей, эльфов и духов.
В зале раздались аплодисменты. Олли учтиво поклонился.
— Разумеется, ты и твои друзья — мои личные гости. Не окажете ли мне честь остановиться в моем дворце? — Вопрос прозвучал скорее как приказ.
Оберон не стал дожидаться ответа, продолжая:
— Хотя… Я все еще не знаю цели вашего визита.
Оберону вся эта катавасия с гномами порядком надоела. Королевство вторые сутки лихорадит, а он все еще не знает, откуда они явились. Тайная служба Овангара с ног сбилась, но все без толку. Не может же он здесь, на глазах у всех, спрашивать у проклятых морковок, откуда они родом! Любой из присутствующих князей, королей и послов может подумать, что он уже не знает, что творится в его государстве.
— Так что же, Клининг из Ольгурсама?
— Мы разыскиваем нескольких наших соотечественников, которые, к несчастью, заблудились во время… поездки в отпуск. Они должны находиться здесь, на Этой Стороне. Ваше Величество наверняка имеет сведения об их местонахождении?
— На Этой Стороне? То есть вы пришли из мира людей? Вы пользовались Входом?
— Да.
— И, если я правильно осведомлен, можете стоять на воде?
— Да, нас это тоже удивило. А что, этому необычному феномену придается особое значение?
— Это мы сейчас выясним. Подойдите, пожалуйста, сюда все, кроме рыжеволосого.
Вальмин, Вугур, Ринхен и Вильдо удивленно переглянулись. Клининг утвердительно кивнул им, и они сделали три шага вперед. Король фей медленно поднял Священный жезл. Зал фей совершенно затих. Что задумал король? Это приведение приговора в исполнение? Если да, то в чем их вина? Эти чужаки вели себя исключительно вежливо. Почему не двигаются ледяные воины?
В безмолвном напряжении тысячи пар глаз следили за тем, как Священный жезл Урании медленно двигался, изучая гномов.
Внезапно Жезл замер. Король фей хотел вести его дальше, но Жезл не двигался с места, остановившись перед Клинингом. Потом, как по волшебству, шлейф тумана окутал Клининга. Тот не смел пошевельнуться. Туман осторожно скопировал его облик и после внезапной вспышки пропал.
Никто в зале не смел вдохнуть. Рука Оберона, как окаменевшая, все еще держала Хрустальный жезл. Король фей видел, как символ его власти налился светом — таким светлым и сияющим, что, казалось, он заполнил и руку короля. Потом Жезл смиренно склонился перед иллантином. В Зале фей царила такая тишина, что взмах крыльев бабочки прозвучал бы громом.
— Кто ты? — беззвучно спросил король фей.
— Всего лишь смиренный иллантин, Ваше Величество. Я уполномочен хранить Священный ларец нашего народа.
— Священный ларец? Где же он? Можно на него взглянуть?
— Разумеется, государь.
Иллантин полез в свой колпак и достал маленькую драгоценную шкатулку. Оберон вопросительно взглянул на иллантина:
— Можно ее открыть?
— Нет, государь, это недопустимо, если вы не желаете себе вреда.
— Но я желал бы до нее дотронуться! — И, прежде чем Клининг успел отреагировать, Оберон потянулся к маленькой шкатулке. Но, словно могучей силой, его рука была отброшена.
— Ваше Величество, мне бесконечно жаль, но Священный ларец нашего народа может открыть лишь тот, кто для этого призван.
— Вот как? И кто же это?
— Это тот, кто чист сердцем, Ваше Величество.
— Чист сердцем? Чист сердцем… Что это значит?
— Не знаю, Ваше Величество. Знаю только, что открыть Священный ларец может только он.
Оберон был разочарован и, как всегда в таких случаях, его необузданный темперамент вырвался наружу. Тысячи собравшихся, еще находившихся под впечатлением от увиденного, были поражены издевательски высокомерным тоном своего повелителя.
— Может быть, здесь найдется какой-нибудь Персиваль или другой святоша, который сможет открыть для нас этот новоявленный Грааль?
Никто не осмеливался шевельнуться. Лаурин и посол Лингардии обменялись многозначительными взглядами. Лаурин кивнул: необходимо встретиться. Время пришло — его меч Бальмуни скоро сможет напиться крови вволю.
Оберон чувствовал, что снова выходит из себя. Королева избегала его взгляда и выглядела совершенно ошеломленной, что еще больше приводило его в ярость. Владыка Объединенного Королевства набросился на иллантина:
