— Большое спасибо, Пауль! Увидимся через пару дней.
— Не за что! — Пауль кивнул вслед такси и вразвалку зашагал к дому. Клининг похвалил его, назвал замечательным другом. Пауль чувствовал себя совершенно счастливым.
В Нефритовом заливе
За свою карьеру водителя такси Клаус Кналле повидал многое. Когда худенький подросток спросил его, может ли он поехать на берег Северного моря, а точнее, в Нефритовый залив, он сухо ответил:
— Плати, парень, и я поеду хоть до Килиманджаро.
Мальчик с готовностью протянул ему новенькую купюру в пятьсот евро. Кналле, безмерно удивленный, сунул ее в маленькую машинку для проверки банкнот, которую недавно приобрел (народ сейчас подделывает все что угодно), — купюра оказалась в порядке, и Клаус вышел открыть багажник.
— Я без багажа.
— Без багажа?
— Без багажа.
— Даже плавок нет, чтобы искупаться в Северном море?
— Нет.
Клаус Кналле повернул ключ зажигания. Спустя полчаса они мчались по скоростной трассе, ведущей на север.
Прошло довольно много времени, прежде чем Кналле сказал:
— Так, мой мальчик, скоро мы будем у Нефритового залива. Куда конкретно тебе надо?
— К Зеештедтской дамбе!
— Сейчас гляну в карту: Зеефельд… Зеефельдер… Зеештедт — вот! Дорога Варель — Обенштрое, потом в направлении Тоссена.
Кналле прибавил газу. Такие выгодные рейсы он готов совершать хоть каждый день. Конечно, то, что мальчик все время на полном серьезе беседует с пучком моркови, обсуждая подробности какой-то экспедиции на побережье, несколько напрягает, но странные клиенты встречались ему каждый день, и далеко не всегда они были так щедры. Мальчик пригласил его пообедать в придорожном ресторане «Даммер Берге» и там же оплатил счет за поездку. Клауса мучила совесть: сумма, которую он назвал, ожидая, что мальчик будет торговаться, была куда как велика, но рыжеволосый, оплатив обед в ресторане за двоих, без возражений выложил перед таксистом полную сумму, да еще хорошие чаевые сверху. Кналле притормозил у тропинки, которая вела прямо к дамбе.
— Вот, мой мальчик, Зеештедтская дамба. А вот моя визитная карточка — на случай, если еще куда-то понадобится ехать: Клаус Кналле всегда на службе. И успеха вашей экспедиции! Привет от меня твоим морковкам (чтоб им не попасть на зубок местным зайцам).
— А тут есть зайцы?
— Шучу. Но и ты со своими морковками тоже шутник. А впрочем, ничего плохого в этом нет, мне даже забавно было. — Клаус Кналле хохотнул, развернул такси и через минуту скрылся из виду.
— Ха, и в самом деле похожи на морковки!
— Я уже больше не могу этого слышать! Скоро перекрашу свой колпак в зеленый цвет, — Вальмин сердито смотрел на маленького, Олли ниже пояса, человечка, стоявшего на гребне дамбы.
Человечек ухмыльнулся:
— Тогда будешь выглядеть как крутой перец. Недозрелый.
— Ты кто? — удивился Олли.
— Я Дикен Энно, а это моя дамба! — Человечек вонзил свой маленький заступ в грунт и показал далеко на запад и на восток вдоль линии дамбы. — В каждом направлении по пятнадцать километров — это мой участок… Вотчина Дикена Энно. Этот участок дамбы я получил в пользование в году одна тысяча пятьсот сорок третьем от Великого потопа, по праву заступа.
— А можно нам пройти на дамбу? — вежливо спросил Олли. — Мне бы так хотелось увидеть море.
— Ты не видел Северного моря? — фыркнул Дикен Энно.
— Нет.
— А мы, — стукнул себя в грудь Вугур, — мы опытные мореходы.
— Опытные мореходы? Тут вам это не поможет. Сейчас вы не сможете пройти под парусами в Нефритовом заливе ни кабельтова
[9]. Спорим?
Вугур почувствовал себя уязвленным:
— На что спорим?
— Остановись, — шепнула ему Ринхен, — он тебя уложит на обе лопатки.
Клининг посмотрел на положение солнца, усмехнулся, но ничего не сказал.
— Что поставишь?
Вугур огляделся в поисках, что бы предложить.
Олли достал из своего маленького кожаного мешочка большой алый драгоценный камень.
— Вот, Вугур!
— Олли, ты рехнулся? Рубин слишком ценен для такого дурацкого соревнования. Об этом и речи быть не может!
— Ну что, горластые мореходы, ничего разумного придумать не можете? — издевался маленький человечек с заступом.
— Дай мне камень. Мы будем держать пари! — Клининг взял рубин.
— Послушай, гном дамбы, видишь…
Маленький человечек в ярости перебил Клининга:
— Кто ты и откуда знаешь, что я гном дамбы, ведь ни единому человеку неизвестно, что мы существуем.
— Если ты еще не ослеп, то должен заметить, что из нас человек лишь мальчик. А кто мы, сейчас роли не играет. Не хочу быть невежливым, но моего имени будет вполне достаточно. Меня зовут Клининг… — Иллантин выдержал паузу и продолжал: — То, что я держу в руке, — рубин чистейшей воды в 132 карата. — Он поднял руку, заставил рубин гореть в лучах солнечного света, а затем сделал легкое движение — и рубин бросил алый, как пламя, луч в лицо гному, стоявшему на гребне дамбы.
Взгляд Дикена Энно моментально преобразился. Жадный блеск вспыхнул в глубине его черных зрачков, и лицо исказила гримаса страстного желания обладать камнем. Все с отвращением наблюдали, как достоинство отступает под натиском жадности.
— Такого ценного камня вы здесь, на побережье, никогда не видели. Что ты поставишь против него? — Клининг вопросительно смотрел на гнома.
Дикен Энно отер пот. Участок дамбы, которым он владел, всегда относился к беднейшим на немецком побережье. Сюда столетиями не забредали зажиточные люди. Великие богатства времен Ганзы и пиратского бума стекались к дамбам Везера или во Фрисляндию. Там гномы дамбы привыкли снимать сливки и сейчас жили в радости, обладая сокровищами, которые смогли в свое время собрать на своих участках. Здесь же, на западном побережье, всех-то радостей — если девушка потеряет золотую сережку или крестьянин — кошелек. А уж если один из местных богатеев совершал здесь воскресную прогулку с золотой цепью через живот — это был верх везения для Дикена Энно. Но времена изменились. По воскресеньям крестьяне больше не гуляли по дамбе, а гнали машины мимо, к какому-нибудь ресторану на побережье…
Клининг видел, какая борьба происходит в душе гнома.
— А как насчет твоего заступа? — невинно спросил он.
— Мой заступ? Зачем тебе мой ничего не стоящий заступ?
