Пожилой господин кивнул:
— Если моему внуку так этого хочется, пожалуйста, снимите мерки. А цена действительно не имеет значения. Как вы думаете, сколько будут стоить маленькие очки, выполненные так же, как и эти, большие? — Он указал на очки, которые все еще были на мальчиках, разглядывавших себя в зеркале.
— Ну… Такие малюсенькие очки, и к тому же такого же качества, как и большие…
— Да, именно такие.
Оптик составил в уме предварительную смету.
— В принципе, я должен выставить за них ту же цену, как и за обычные очки. На материале сэкономим, но потребуется больше времени для работы за микроскопом.
— Идет, — улыбнулся рыжеволосый.
— Но за пять пар очков полагается скидка! — выставил требование высокий девичий голосок.
— Хорошо, хоть это и индивидуальный заказ, я дам вам скидку десять процентов.
— Пятнадцать! — опять зазвенел голосок.
Пожилой господин сделал легкое движение рукой, и крохотные фигурки гномов застыли. Оптик нервно огляделся. Откуда исходит этот голос? Трое его клиентов с зелеными носами невинно смотрели на него. Не шевельнулась ли одна из этих куколок? Оптик протер очки.
— Хорошо, с ценой договорились. А мы получим очки к завтрашнему утру?
— К сожалению, мы не успеем.
— Ох, как жаль! Неужели никак? — у рыжеволосого мальчугана и крохотных куколок-гномов на физиономиях было написано разочарование.
— Ну, если мы кинем на ваш заказ всех; сотрудников нашей мастерской, с учетом сверхурочных, может, и успеем. Но я должен буду сделать наценку, а это может оказаться слишком дорого.
Нос худенького рыжего стал еще зеленее.
— Не страшно. Я готов оплатить прямо сейчас. Пожалуйста!
— Вы очень порадуете моего внука, — вмешался старик.
— Ну хорошо. Весь наш персонал будет работать в ночную смену. Завтра в девять утра вы сможете забрать заказ.
— Эй, вы слышали? Теперь у нас у всех будут шикарные очки! — Мальчик едва не прыгал от радости, но четыре куколки стояли неподвижно.
Олли вынул свой бумажник и отсчитал из толстой пачки банкнот по 500 евро сумму, которую назвал ему оптик.
— Мой внук уже сейчас исключительно деловой, — пожилой господин, нос которого становился все зеленее, как и носы остальных, извиняясь, улыбнулся.
— Это заметно. Даже не выторговал достойную скидку. Такое… — снова раздался высокий девичий голос, но пожилой господин сделал незаметное движение рукой, и голос смолк.
— Прекрасно! Мы зайдем за ними завтра утром, — рыжеволосый мальчик хотел взять со стола куколок и удалиться.
— Одну минуточку, молодой человек! Я же должен снять мерки для очков!
— А это долго? — пожилой господин, казалось, слегка нервничал.
— Нет, всего пару минут. Мы сделаем компьютерные замеры.
— Компьютерные? Вот это интересно.
Пока оптик производил замеры, Клининг снова обрел свой настоящий облик, но поглощенный работой мастер этого не заметил.
Спустя короткое время компания снова, хохоча, стояла на Ке. Впрочем, кое-кому было не до смеха.
— Клининг, как ты мог наложить на нас заклинание «Молчи и не двигайся»! — возмущалась Валентирина.
— А иначе тебя не заставишь стоять смирно, — засмеялся Вильдо.
— Это было слишком опасно. Тот любезный молодой человек, младший продавец в магазине одежды, едва не разоблачил нас.
— Клининг прав, — кивнул Вальмин. — Люди часто ведут себя непредсказуемо, заметив, что мы не куклы. Это не касается Олли и Пауля, но вспомните того сумасшедшего из блошиного цирка!
— Теперь — быстро за мобильными! — заволновался Вильдо. Его всегда чрезвычайно интересовала эта человеческая техника.
— Тогда нам надо мчаться стрелой! — Клининг вновь обрел человеческий облик. — А то, изображая дедушку, я вдруг, когда надо будет подписывать бумаги, окажусь стоящим на каком-нибудь формуляре. Все, пойдем.
Пешеходы на Ке изумленно смотрели на это странное трио с зелеными носами. Народ потихоньку сходит с ума, а ведь до новогодних маскарадов еще далеко!
В магазине, продающем средства связи, все происходило очень быстро, поскольку пожилой господин нетерпеливо подгонял. На сочувственные вопросы продавца, который, указав на нос, спросил: «Болезнь?» — господин отреагировал довольно нервозно. «Ну и ладно», — обиженно подумал продавец и молниеносно обслужил троих зеленоносых, не проинструктировав их по поводу телефона. Если хотят так, то и на здоровье! Он был рад, когда странная компания покинула магазин. Убрав в стол подписанный договор, продавец снова поднял глаза: перед магазином все еще стояли оба мальчика, а пожилой господин пропал.
Олли взял на руки Клининга, принявшего свой настоящий облик.
— Так, ну и что мы делаем теперь?
— Нам надо где-то переночевать, — решил иллантин.
— Я бы с удовольствием пригласил вас к себе, но мой дядя… Вы же знаете, — Олли с сожалением пожал плечами.
— Слушай, Олли, твоего дяди сейчас нет дома. Как я слышал от вашей болтушки соседки, он сейчас в наркологической лечебнице.
— Вот бы его вылечили! — обрадовался мальчик. — Тогда можно переночевать у нас.
— Послушай, Олли, у меня проблема, — Пауль нерешительно замялся. — Не представляю, как объяснить родителям дорогие вещи, очки, мобильник, а главное, мой зеленый нос!
— Ну, тут не обойтись без Клининга: он наложит на твоих родителей заклятие «Молчи и не двигайся», — веселилась Ринхен.
— Неплохая идея, Валентирина. Я еще раз выступлю в роли серьезного пожилого господина. Мы все проводим тебя домой, мой мальчик.
— Но прежде мы пойдем ко мне домой и примерим наши вещи, — предложил Олли.
Олли открыл дверь Юповой берлоги и немедленно распахнул все окна, чтобы проветрить. Квартира выглядела как поле битвы.
— Сейчас наведу порядок…
Спустя час Олли вытер ладонью мокрый от пота лоб. Клининг изумлялся тому, как собранно и основательно мальчик вычистил этот хлев. Он постелил на стол старенькую, но чистую скатерть, расправил ее рукой и сказал:
— Вот, теперь уже лучше.
Лучше? Мальчишка, воспользовавшись помощью друга, без жалоб и нытья превратил авгиевы конюшни в сияющую чистотой квартиру.
— Может, теперь наденете свои обновки и покажетесь нам? — спросила Ринхен.
— Конечно, они это сделают. Мы же хотим увидеть, какие теперь наши друзья, — хихикнул Вильдо.
— Вот именно! — кивнула Ринхен.
Пауль и Олли вынуждены были одеться и продемонстрировать все покупки. Когда Пауль, смущенный, предстал перед ними в своем черном костюме, Валентирина в восторге захлопала в ладоши:
