Его сестра тоже испытывала трудности с концентрацией внимания, и у нее почти не было друзей в школе. Никто не хотел играть с сестрой задиры. Органы опеки вмешались и устроили перевод мальчика в другую школу, обеспечив ему психологическую помощь для адаптации на новом месте. Его сестра осталась в прежней школе. После этого уровень его агрессии значительно снизился, и с помощью психологов, которые помогали ему участвовать в различных мероприятиях и контролировали его поведение на переменах, он достаточно быстро установил контакт с новыми одноклассниками. У него появились друзья, и он зажил совсем другой жизнью!
Жизнь его сестры тоже наладилась, школьные будни текли спокойно. У нее наконец-то появились друзья, и окружающие смогли лучше узнать ее. Больше всего она радуется тому, что теперь брат живет в другом доме, потому что у нее, по ее собственным словам, появилась собственная жизнь. Девочке пришлось нелегко как физически, так и психологически, и я вижу, что все эти события не прошли для нее бесследно. Однако она осталась жизнерадостной, здоровой и активной, теперь ее практически не узнать. С ней работала служба здравоохранения в школе, и, когда ее спросили о брате, она ответила: "Надеюсь, он никогда не вернется".
Сейчас мальчик живет у нас и проводит со своей матерью выходные раз в две недели. Его отношения с сестрой далеки от нормальных, но, по крайней мере, обоим теперь хорошо».
Советы
• Не скрывайте происходящего от других детей, но выбирайте, что и как им рассказывать, исходя из их возраста. Некоторые подробности могут произвести слишком сильное впечатление и вызвать тревогу, особенно у малышей. Также не стоит забывать, что у детей богатая фантазия и они могут вообразить себе значительно худшие версии событий, чем есть на самом деле.
• Выясните, что именно знают о происходящем другие дети. Возможно, они послужат ценным источником информации.
• Убедите детей, что вы делаете все, что в ваших силах, чтобы решить проблему, а лучше расскажите им о конкретных принятых мерах.
• Дайте понять, что они всегда могут обратиться к вам, если их что-то беспокоит, пугает или они просто хотят поговорить. Дети зачастую очень заботливы и готовы скрывать свои проблемы, если им кажется, что у вас и так полно забот.
• Не недооценивайте их реакцию на происходящее. Вполне естественно, что они будут как-то реагировать, и вы должны дать им такую возможность и проявить понимание. Они имеют право злиться, беспокоиться и чувствовать, что их предали.
• Если ваш ребенок участвует в травле, осторожнее выбирайте выражения, говоря об этом в присутствии его братьев и сестер. Они должны знать, что он по-прежнему достоин любви и общения, даже если его поступки достойны порицания.
• У братьев или сестер агрессора, как и у остальных его близких, может возникнуть потребность поговорить с посторонними людьми о своих чувствах и о ситуации в семье. Поэтому не забудьте предложить им обратиться в центр психического здоровья, а также в муниципальную службу психологической помощи семье и детям.
5. Скрытая травля
Для того чтобы научиться выявлять скрытые аспекты травли, нам необходимы знания о том, как именно все это происходит в повседневной жизни детей и подростков, как они это воспринимают и как мы можем поддержать пострадавших и предотвратить повторение этого печального опыта. В настоящей главе я рассматриваю самые распространенные формы скрытой травли: бойкот, насмешки и сарказм, ложная дружба, клевета, а также кибермоббинг.
Следующая история, рассказанная мне молодой женщиной, пожелавшей сохранить анонимность, показывает, насколько тяжелым может оказаться психологическое насилие и к каким последствиям это может привести.
«Я не знаю точно, в какой момент началась травля, я ходила тогда в первый или второй класс. Но точно помню, что мои мучения длились до конца средней школы. Я родилась в небольшой деревеньке, и поэтому состав моих одноклассников не менялся – одни и те же тринадцать-четырнадцать подростков встречались в классной комнате каждый день в течение девяти лет. Почему на роль жертвы выбрали именно меня? Наверное, я слишком сильно отличалась от них. У меня были способности, я любила учиться, и мне нравилось читать в свободное время. Как известно, в определенных кругах это не приветствуется. Кроме того, манера речи у меня была более взрослой, чем у многих сверстников, и я всегда была на целую голову выше самого высокого мальчика в классе. Тот факт, что со временем я поправилась и стала немного пышноватой, не остался без внимания. В общем и целом я была типичным неуклюжим ботаником.
Против меня пустили в ход целый арсенал психологических издевательств: меня игнорировали, обо мне распускали всякие слухи, отпускали в мой адрес насмешки и язвительные комментарии. Случалось, меня били. Девочки часто притворялись, что хотят со мной дружить, а потом рассказывали про меня ужасные вещи или разбалтывали секреты, которые я им доверила. Взгляды, которые я ловила на себе в школе, были полны отвращения. На уроках физкультуры и в бассейне мои одноклассники громко жаловались, какие они толстые и страшные, а потом со смехом косились на меня, ведь я была заметно крупнее их. Временами у меня случались обострения кожной болезни, и тогда мне приходилось каждый день выслушивать, насколько я отвратительна. Я была слишком высокой, слишком крупной и слишком любила учиться. Если я как-то реагировала на насмешки сверстников, они заявляли, что мне нужно быть проще, а если пыталась избегать их, мне говорили, что я слишком заносчива и считаю себя лучше других. Когда мы стали старше, меня перестали приглашать на различные мероприятия или звали только для того, чтобы поиздеваться надо мной. Особенно мне запомнился один эпизод, когда меня ударили кулаком в лицо на глазах у директора школы и перед всем классом, и мальчику, который это сделал, никто не сказал ни слова. Именно тогда я потеряла всякую веру в то, что взрослые могут и хотят мне помочь. Хочу уточнить: я не считаю, что надо мной издевались из-за моей внешности и увлечений. В большинстве школ принято проявлять терпимость и понимание того, что все люди разные. Мне не повезло, и в моем классе атмосфера была очень плохой, но никто не прилагал особых усилий к тому, чтобы это изменить. Самые жестокие из моих преследователей выросли в неблагополучных семьях, и так получилось, что они имели большое влияние на одноклассников. Многие из них были вполне дружелюбны, оказавшись со мной наедине, но в группе они всегда присоединялись к агрессорам. Мне сложно понять, почему администрация школы так и не предприняла ничего, чтобы улучшить ситуацию в моем классе, но мне больно думать, что большинство учителей прекрасно понимали, что происходит.
Я понимаю, что программы по предотвращению травли с привлечением сторонних организаций едва ли могут стать приоритетными в муниципальном округе, в котором финансовая ситуация настолько плачевна, что даже карандаши и ручки в школе выдаются строго по списку. И все же я уверена, что они могли сделать хоть что-то. Все дело в том, что взрослые никогда не принимали эту проблему всерьез. Школьный психолог, к которому могли бы обратиться, работал в другой школе, куда нужно было добираться сначала на автобусе, а потом на пароме.
